Пигмалион и Галатея

Карлайл смотрел на свою несостоявшуюся жену. Она была прекрасна. Все еще желанная и непокоренная. Ему всегда нравилось все то, что было запретным. Нравилось это чувство вседозволенности, когда то, что не являлось его, все же оказывалось в его руках. Сейчас в его руках была жизнь того, кого больше всего желала его невеста. Убить его на ее глазах было прекрасной идеей, но еще больше ему хотелось наказать ее. Наслаждаться каждым мгновением страданий Розали. Он жадно вцепился в ее подбородок, заставляя девушку отвести взгляд от возлюбленного. Ему нужно было видеть в ее синих глазах раскаяние. Сожаление, что отказалась от своего короля. Но в них не было ничего, кроме ненависти. Ни того притворного восхищения, ни холодного высокомерия. В бывшей невесте он видел теперь лишь глупую, незрелую дурочку.

Словно доказывая это, девушка отшатнулась от его прикосновений. С таким презрением, что мужчине захотелось ее сжечь. Никто не смел пренебрегать им. Уязвленное самолюбие вампир попытался унять, обрушив свою ярость на того, кого, в отличие от самого Карлайла, Розали любила. Разъярённый он метнулся к сопернику. Схватив парня, вырвал из его уст рык боли. Мужчина улыбнулся его мучениям. Та отстранённая холодность, которую выказывала к нему Розали, мгновенно пропала. Она подорвалась вперед и едва не упала.

— Карлайл, — произнесла девушка с мольбой, — он невиноват. Это все я.

— Не смей, — коротко возразил Эмметт.

Вышло это слабо. Но насколько ему хватило сил. Подавленный двумя вампирами, что сжимали его плечи, у него практически не было права голоса.

— Я хотела убить тебя, — призналась невеста.

Не будь Эмметт в руках головорезов, она произнесла бы это даже с гордостью.

— Свадьба, была частью плана.

Карлайл недоверчиво покачал головой. С ним все это время играли. Это напомнило ему старинные спектакли, где осмеивали неравные браки. Старики были там полными тупицами, что были слепы, глухи и глупы. Немощны как мужчины, с алчной жадностью желавшие юное тело. А невесты были авантюрны и весьма предприимчивы, чтобы найти утешение в объятиях молодых любовников. Несмотря на всю мощь и время, что было не властно над ним, Карлайл почувствовал себя тем самым дураком, которого водят за нос.

Это признание пробудило в нем особую мстительность. Он подумал, что просто смерть юнца — недостаточно жестоко, для Розали. Не просто убить любовника, что и без того был едва жив. Но и посрамить ту любовь, ради которой его предали. Убить в этом глупом создании веру, что она когда-либо была любима. Карлайл наклонился к Эмметту.

— Я оставлю тебя в живых. Просто откажись от нее. Она моя, признай это.

Глухой смех вырвался из груди парня. Будь Розали лишь плодом его воспалённого ума, он не отказался бы от нее.

— Я вернусь из ада, лишь для того, чтобы доказать обратное.

Эмметта грубо толкнули вперед, но парень не отказался от своих слов.

— Она никогда не будет твоей.

Для Карлайла это стало последней каплей. Ослепленный ненавистью он хотел лишь одного — раздавить сердце этого глупца, что дерзнул пойти против него. Вампир замахнулся для одного верного удара, что лишил бы парня головы, но Розали оказалась гораздо отчаяннее, чем он предполагал. Издав нечеловеческий крик, она напала на него. Ее острые зубы впились в его руку. Карлайл зарычал от удивления. Девушка не причинила ему боли. Скорее ее нападение вызвало недоумение и неудобство. Он ожидал, что его люди придут на помощь. Уберут с его пути лишенную инстинкта самосохранения невесту. Но его охрана была также сбита с толку. Однако не внезапным нападением на него Розали.

Откуда ни возьмись появились двое мужчин. Вампиры. Удивительно, что Карлайл не почувствовал их приближения. Он бросил взгляд на своего телохранителя. Феликс, огромный великан с каменным лицом, помимо сокрушающей силы, отличался тем, что имел острый слух. Он бы предупредил о появлении чужаков. Но он молчал. Это говорило лишь об одном. Эти внезапно появившиеся незнакомцы были быстрыми и достаточно осторожными, чтобы не создавать шума. А еще они были опытны. А значит, опасны. Они возродились не в начале прошлого столетия, когда мир стал ускоренно развиваться, загоняя вампиров в тень. Незнакомцы определенно знали времена, когда за еду приходилось сражаться. Когда смерть человека не считалась особенным грехом, и люди исчезали, не вызывая лишних вопросов.

— Нам не нужны проблемы! — грозно крикнул Карлайл, оценивая неизвестных.

На ви они были совсем юными, но он знал, что внешность обманчива. Мужчина надеялся, что его свирепый рык заставит тех уйти.

— Вот тут я с тобой не согласен, — бросил в ответ вампир со светлыми волосами.

— У тебя уже проблемы, — согласился второй.

Карлайл кинул взгляд на своих людей. Феликс, которого он считал лучшим из лучших, когда речь заходила о силе. Его телохранитель был большим, и молчаливым. Слушал приказы и исполнял их, не задавая лишних вопросов. Его друг француз Луи, был его противоположностью. Хвастун, задира, любил поговорить. Единственная слабость Феликса. Именно он когда-то привел Луи в их компанию. Один единственный раз, когда Феликс воспользовался благосклонностью своего босса. И надо сказать Карлайл ни разу не пожалел, что принял француза. Тот был хитер, ловок и безупречно исполнял свои обязанности. Вот и сейчас одного взгляда босса Луи хватило, чтобы понять, что от него требовалось. Убить ради короля, либо умереть во имя. Феликс и Луи ринулись в бой.

***

Розали видела страх в глазах Карлайла. Бывший жених уже не выглядел уверенным в себе властелином. Вампир был растерян. Казалось, что он глубоко раздосадован тем, что в такой тревожный момент рядом с ним не осталось преданных ему людей. Его ярость теперь исходила не от уязвленного самолюбия. А из-за страха за собственную жизнь. Розали хотелось, чтобы он это чувствовал. Должно быть, Карлайл и забыл, каково это, быть таким уязвимым.

— Кто они? — взревел жених, схватив девушку за шею. — Кого ты привела? Я убью тебя.

Ему вряд ли нужен был ответ. Кто бы ни пришел ей на помощь, они были достаточно сильными. Либо эти незнакомцы слишком глупые, чтобы пойти против Карлайла. В любом случае, девушке сложно было ответить. Ей так сдавили горло, что казалось, ее голова вот-вот отлетит. Розали смиренно закрыла глаза. Удивительно, но страх врага принес ей такое удовлетворение, что угроза смерти не казалась ей чем-то ужасным.

Эмметт не знал, что вселило в него силы. То ли пришедшая помощь в лице Эдварда и Джаспера, то ли ярость, когда он увидел, как Карлайл обрушил свою злость на хрупкую девушку. Он не лукавил, когда намеревался вернуться из самого ада. Парень так много терял в своей жизни. И самое печальное, его обкрадывала сама судьба. Она невидимой рукой ударяла его, вновь и вновь лишая того, что он больше всего любил. Ее воле невозможно было противостоять, но вампир, что стоял перед ним, был вполне реален.

Парень поднялся, превознемогая боль. Он не знал, как и когда сумеет восстановить свои силы, но то, что им двигало, не позволяло ему расслабиться. В нем бушевал огонь мщения. Это чувство перевесило в нем все остальное.

Схватив Карлайла, он отшвырнул его в сторону. Неожиданность сыграла ему на руку. Но едва ли это могло причинить более опытному вампиру какой-либо вред. Карлайл вскочил на ноги и тут же набросился на Эмметта. До сих пор Розали видела, как вампиры пытают и запугивают. Но ей не доводилось смотреть на то, как они бьются. Девушке казалось, что мир вокруг сотрясается от их ударов. Ей приходилось быть настороже, чтобы не оказаться на линии огня. И это было непросто. Ведь все ее внимание было сосредоточено, на том, чтобы не упустить любимого из виду. Умом она понимала, что толку сейчас от нее маловато. Возможно, когда-то она и была сильнее своего смертного принца. Но сейчас он стал сильнее ее. И она надеялась, что его сил хватит, чтобы одолеть Карлайла. А если нет, то она рядом, чтобы помочь ему с этим.