Страница 5 из 52
– Ставлю «сотню».
Это была самая крупная ставка за вечер, аж десять тысяч долларов, но прозвучало так, словно он ставил нечто еще большее. Внезапно в Зале Костей все притихло. Примолкли джазовые трубы, возгласы крупье превратились в шепот, ослабло шлепанье карт, и даже шарики рулетки старались не греметь, проваливаясь в лунки.
Толпа вокруг Главного Игрального Стола беззвучно сгустилась. Щеголеватая свита образовала для Великого Игрока двойной заслон. Объявленная сумма на три тысячи превосходила всю наличность Джо. Трое, а может, четверо Больших Грибов некоторое время переговаривались знаками, прежде чем решили, как сделать ставку.
Великий Игрок снова выкинул королевскую семерку – и снова все тем же дурацким броском. Потом опять поставил «сотню» и опять выиграл.
И еще раз.
И еще.
Джо все больше недоумевал и возмущался. Ему казалось несправедливым, что Великий Игрок загребает такие сумасшедшие деньжищи с помощью столь бездарных, механически однообразных, начисто лишенных романтики бросков. Это какая-то пародия на настоящую игру. Кости даже ни разу не прокатились по столу, не перекувырнулись в воздухе. Так мог бы играть робот, причем на редкость допотопной конструкции. Джо, разумеется, пока не рисковал своими фишками, но понимал: если это будет продолжаться, то придется ответить.
Уже двое Больших Грибов признали поражение и, отдуваясь, отошли от стола. Никто не занял их места. Очень скоро наступит момент, когда оставшиеся несколько Грибов не смогут даже вместе уравнять ставку, и тогда Джо придется рискнуть своими денежками или же выйти из игры. Но в этот вечер, когда в его руке пульсирует небывалая энергия, он просто не может смириться.
Джо все еще надеялся, что кто-нибудь вот-вот выскажет недовольство этой странной манерой игры. Напрасные ожидания. Как ни старался он сохранять хладнокровие и невозмутимость, у него уже горели щеки.
Легким движением левой руки Великий Игрок остановил собравшуюся подхватить кости девицу. Глаза, подобные черным колодцам, вперились в Джо, и тот, сделав над собой усилие, встретил этот потусторонний взгляд. В глазах незнакомца по-прежнему ничего не отражалось, и у Джо по спине поползли мурашки. Сейчас должно случиться что-то ужасное!
С изысканной светскостью и дружелюбием Великий Игрок прошелестел:
– Я вижу, что великолепный мастер напротив меня сомневается в правильности моего последнего броска. Но он слишком хорошо воспитан, чтобы заявить об этом во всеуслышание. Лотта, подайте карту.
Высокая, желтовато-бледная, как призрак, девица в белых перчатках вынула из-под стола игральную карту и, блеснув в ядовитой усмешке белоснежными зубками, кинула ее через стол. Джо поймал карту, кружившуюся, словно осенний лист, и взглянул на нее. Такой тонкой, жесткой и блестящей игральной карты ему еще не случалось держать в руках. Это был джокер. Неясное предзнаменование, но чего? Он небрежно кинул обратно, и девица, приложив карту к бортику над костями, отпустила. Карта так и застыла в ложбинке между черным сукном бортика и закругленными ребрами кубиков. Чтобы развеять последние сомнения, девица слегка пошевелила картой, демонстрируя, что кости лежат вплотную к краю.
– Вы удовлетворены? – спросил Великий Игрок.
Джо заставил себя кивнуть. Великий Игрок слегка поклонился. Девица усмехнулась тонкими губками и выпрямилась, гордо выпятив лимончики грудей.
Как бы между прочим, с отсутствующим видом, Великий Игрок вновь раз за разом ставил «сотню» и выбрасывал свою унылую королевскую семерку. Большие Грибы один за другим скисали и семенили прочь от стола. Запыхавшийся слуга принес наличность одному особо раскрасневшемуся Мухомору, и тот вмиг проиграл еще один «месяц». К этому времени башенки белых и черных фишек рядом с Великим Игроком превратились в небоскребы.
Ярость и страх все сильнее охватывали Джо. Словно сокол или звездный разведчик, он пристально следил за костями, которые раз за разом уютно, будто в гнездышке, пристраивались у бортика. Но у него не хватало духу потребовать еще одной проверки, а просить, чтобы принесли правила казино, было уже поздно.
Он прямо-таки с ума сходил; его лихорадило при мысли о том, как бы он мог покуражиться над этим черным истуканом, попади кости еще раз к нему в руки. Как только не проклинал он себя за этот идиотский, самоуверенный, более того, самоубийственный порыв, за дурацкое любопытство, которое заставило его передать ход и упустить свое счастье. А Великий Игрок, как назло, не спускал с Джо черных, будто угольные шахты, глаз. И при этом трижды не глядя бросил кости.
Джо все это безумно раздражало – черт побери, точно как Жена с Мамашей, которые вечно следят за каждым его шагом!
Неотрывный взгляд этих глаз (да и глаза ли это были?) наводил на Джо почти панический страх. Прежний испуг смешался с чувством суеверного ужаса.
«Так кто же, в конце концов, передо мной?» – спрашивал себя Джо вновь и вновь, и в этом вопросе было и смятение, и любопытство, ничуть не меньшее, чем желание завладеть костями и выиграть. У него волосы шевелились на голове, по телу бегали мурашки, но энергия продолжала пульсировать в руке, как в ракете, замершей на старте, или в локомотиве, остановленном стоп-краном.
А Великий Игрок был все так же элегантен в своем черном атласном плаще и широкополой шляпе, обходителен, вежлив и смертоносен. Джо буквально выворачивало при мысли о том, что необходимо отбросить щепетильность и во что бы то ни стало подловить Великого Игрока на какой-нибудь ошибке. Он так восхищался весь вечер безукоризненным спортивным поведением незнакомца, а теперь придется-таки стряхнуть его чары.
Безжалостная расправа над Большими Грибами продолжалась. Лишь темнота занимала место выбывших. Вскоре за столом осталось трое игроков.
В Зале Костей воцарилась тишина, как на Кипарисовом Кладбище или в лунной пустыне. Затих и оркестр, и шарканье ног, и женский визг, и звон бокалов да монет. Казалось, все присутствующие молчаливыми рядами сомкнулись вокруг Главного Игрального Стола.
Джо был измучен. Отвратительное чувство, когда с тебя не сводят глаз, ощущение несправедливости, презрение к себе самому, сумасбродные надежды, любопытство и ужас… Особенно его терзали последние два.
Лицо Великого Игрока продолжало темнеть. В какой-то момент у Джо даже возникла безумная мысль: уж не черномазый ли перед ним? Может, какой-то раскрашенный африканский шаман, с которого теперь слезает «штукатурка»?
Наконец последние двое игроков не смогли ответить на ставку, и Джо оказался перед выбором: либо выложить десятку из своей жалкой пирамидки, либо выйти из игры. Еще секунда мучительных колебаний – и он сделал ставку.
И проиграл.
Двое Больших Грибов, пошатываясь, скрылись в молчаливой толпе.
Черные, словно ямы, глаза впились в Джо. И прошелестело:
– Играю на весь ваш банк.
Первым порывом было схватить свои денежки и позорно бежать домой. По крайней мере, те шесть кусков, что у Джо еще оставались, сразили бы Жену с Мамашей наповал.
Но мысль о том, что вся эта толпа будет потешаться над ним, была невыносима. А еще невыносимее жить с сознанием того, что ты имел шанс, пусть даже ничтожный, одолеть Великого Игрока и упустил его.
Джо кивнул.
Великий Игрок кинул кости. Забыв о том, что может закружиться голова, Джо низко склонился над столом; он следил за полетом костей, как сокол за добычей или телескоп за далекой звездой.
– Вы удовлетворены?
Джо знал, что нужно ответить «да» и уйти с гордо поднятой головой. Вот это было бы по-джентльменски. Но разве он джентльмен? Просто грязный работяга из шахты, которому Бог дал талант ловко швырять все, что под руку попадется.
Конечно, было бы величайшей неосторожностью сказать «нет» – ведь он среди людей незнакомых и враждебных. Но тут вдруг подумалось: а чего, собственно, бояться жалкому неудачнику, обреченному на унылое существование в ветхой хибаре? Ведь смерть все равно неизбежна, так какой смысл осторожничать?