Темное солнце в её руках

– Здравствуй, Роб, – проговорила императрица едва слышно – для всех, но не для меня.

Чуть раздвинув ветви кустарника, я увидел и то, что не заметил ранее – в руке она держала белые розы – знак траура и печали. В этот момент они легли у подножия статуи.

– Уже двадцать семь лет прошло, как ты ушел на Серебряные поля. Говорят, время лечит, но с каждым годом я все больше увязаю в пучине воспоминаний. Будто магия какая, смешно? А ведь я даже не давала тебе той любви, что ты заслуживал. Может, я чувствую вину за свою молодость, я ничуть не изменилась с тех пор, а твой прах давно развеян по ветру. Никто не должен умирать в двадцать пять лет. Никто! Солгала бы, что друзья тебя помнят, но Лили угодила в дом терпимости, а затем в монастырь, о ней давно ничего не слышно. Бретт уехал далеко… Может, их тоже нет в живых? Время беспощадно, но особенно жестоко к тем, кто остался в живых. Мне так больно, Робин. И этой боли нет выхода. У моей лучшей подруги Даны все больше морщин, даже зелья не способны повернуть годы вспять. Прости, Роб… И я так боюсь за Ленса.

Если до этого я сидел, как пришибленный, и не понимал, как реагировать на услышанное, но теперь сердце отозвалось вполне определенно – шум крови загудел в ушах.

– Он взрослеет, ему становится тесно во дворце, – продолжала мать, пальцем выводя круги на мраморе, – он хочет узнать мир. Подскажи, как мне защитить Ленсара?

Интересно, почему она не волнуется за Фела, который и учинил бучу с перемещением в Большие Лопухи, за его силу? Значит ли это, что я куда большая проблема? Должно быть, учитывая мое проклятие. Даже темперамент братца его не перекроет. И кто этот Роб, старый друг? Парень, до встречи с отцом?

– Мои дети растут так быстро. Кажется, только вчера мы бегали наперегонки с маленьким Ленсом, только вчера он качал люльку брата… – что, постойте?! Как такое возможно, если мы близнецы?! – а сейчас они думают о девочках. Мне страшно, что они наделают ошибок.

Это она о Милораде? Но они даже не виделись! Гордый егерь отказался от приема в его честь.

– Прости, что прихожу сюда и тревожу твой покой. Спи спокойно, Робин Мастерс. Да будут к тебе ласковы серебряные поля.

Мать медленно поднялась и, подобрав юбки, пошла прочь, к тоннелю.

Ее боль резанула по сердцу, как моя собственная, и еще долго металась неприкаянным эхом у меня в голове.

Шаги давно затихли, я выбрался из укрытия и приблизился к статуе. Стройный, высокий парень в костюме погонщика, с короткими чуть растрепанными волосами и приятными чертами лица. Но куда больше меня заботила гравировка у подножия – «Робину Мастерсу, любимому другу и мужу».

Написано на всеобщем, ошибиться невозможно, как если бы это был эльфийский диалект.

Кто ставил эту статую? Понятно, что этот Робин старый друг матери, но чей он муж?

Мозг роем стрел атаковали странные догадки, но я не мог их принять. Если бы мать была замужем до отца, то нам с Фелом было бы известно, разве не так? И дед Сэм никогда не упоминал о подобном.

Жаль, он в отъезде, вместе с женой навещает кого-то. Спрашивать отца сейчас слишком рискованно, остается поделиться соображениями с братом.

– Фел! – я постучался в двери его покоев, потому что был риск застать дофина с очередной девчонкой.

– Заходи, – брат стоял вполоборота за рабочим столом – не письменным, а предназначенным для его единственного долговременного увлечения. Ювелирного дела, – как думаешь, Милораде понравится?

Он показывал гроздь бусин, точнее, ожерелье – рубиново-алое.

– Красиво, – я мало что понимал в этом, а сейчас бусы и вовсе слились в одно красное пятно. Я даже забыл, зачем шел к Феликсу, – ты собираешься прислать ей подарок?

– Почему же прислать, – с улыбкой отозвался брат, – доставлю лично.

– Но разве отец снял домашний арест? – насколько я помнил со вчерашнего дня, Фелу дали месяц, чтобы «одумался».

– Хах! Если бы, но неужели ты думаешь, что я буду сидеть, как принцесска в башне? Мне достали артефакт, который поможет выбраться. Эй, ты слушаешь?

Брат помахал у меня перед носом, и тогда я отмер, но сердце все так же бешено стучало.

Ничего, конечно, удивительного. Подкупить нужных людей – и проблема решена. Так казалось Фелу, конечно же. Но пора взрослеть, гхар побери!

– У тебя будут проблемы, – я усилием воли выровнял дыхание, чтобы волнение не было столь заметно.

– Только если ты меня выдашь, братик. Но ты же этого не сделаешь? – Феликс чуть ли не приплясывал, предвкушая свидание. Ну как можно быть настолько легкомысленным? Вылазка инкогнито, без охраны. Как знать, куда все может привести? По хорошему, нужно немедля доложить отцу, но тогда дофину точно не избежать суровой кары, поэтому нужно воспользоваться последним шансом отговорить.

– Нет, разумеется, отец тебя убьет. Но твой план – в любом случае риск. Ты уверен, что оно того стоит?

– Милорада того стоит. Или несогласен?

– Зачем она тебе? – получилось хрипло, словно после сна.

– Она мне нравится. И я не собираюсь отступать только потому, что ты у нас собака на сене.

– Что… ты имеешь в виду?!

– Только то, что сказал, – брат плюхнулся в кресло, спрятав украшение во внутренний карман камзола, – ты тоже положил на нее глаз, но трусишь.

Я каким-то чудом подавил желание оказаться рядом с Фелом и придушить. А еще лучше, испить крови. Нет, спокойнее, брат ни о чем не знает и не должен догадаться. Не сейчас. Как бы я хотел хотя бы издали увидеть Милораду, поговорить обо всем, что было, обо всем и ни о чем. Просто быть рядом. Нет, зверь внутри меня может вспомнить, как ему было хорошо.

– Вздор. Но ты должен понимать, что ты дофин, вряд ли тебе позволят на ней жениться.

– Да мне еще рановато, – хмыкнул братец.

– Тогда тем более, не стоит морочить голову людям, которые нас спасли. Тебя спасли. Человеческий век короче нашего, не забывай.

– Ты всегда был занудным, но сейчас превзошел самого себя. Правда, Ленс, не о чем переживать. Я не собираюсь совершать ничего предосудительного в отношении Милы, – то, как он сократил ее имя, больно отозвалось в груди, – а насчет остального покажет жизнь. Мы все ходим под Солнцем, так говорит отец? Что полотна наших судеб уже сплетены и ждут своего часа, чтобы укрыть нас на серебряных полях.

Я лишь скрипнул зубами, порадовавшись только тому, что над языком не оказалось заостренных клыков.

– Удачи.

Глава 13 Милорада

Мне льстило внимание наследного принца – а кому бы не польстило на моем месте? Но не покидало ощущение огромной ошибки. Фелу не стоило приходить. Пробираться в окно. Это чувство росло внутри меня, разъедая гнилью, и скоро углубилось до размеров ямы. Глубокой такой ямы, куда меня точно скинет отец, если прознает.

Я не боялась, что принц позволит себе лишнее – если принцы и играют, то играют тонко. Ну вот, снова вспомнила слова Лейры. В личности златошерстных котиков я более не сомневалась, но стать мышью? Еще чего!

Ну вот что со мной делает Ленсар? По пути назад я начала подмечать схожесть Фела с братом и пару раз почти обманулась, «благодаря» темноте и приглушенному голосу.

Но, что хуже, я пыталась удержать эти моменты, растянуть, как только можно. Потому что даже на секунду поверить, что рядом Ленс, было неизмеримо прекрасно, как в снах с его участием или, лучше не вспоминать, тем роковым вечером, когда меня словно околдовало.

Нечестно. Ни по отношению к Фелу, чье украшение болтается на моей шее, как удавка, ни ко мне. Лерсар не пришел, даже в письме не осведомился, как я. Ему все равно.

Мимолетно подумалось, что будь он на месте брата, я бы не боялась реакции отца. У меня попросту не осталось бы места на другие эмоции, тем более на какие-то страхи.

А ведь его есть все основания бояться. Я ненормальная? Мне, похоже, нравится играть со смертью. Быть рядом и уходить невредимой. Нет, нет. Я никогда не была безрассудной, не пыталась выйти на медведя с голыми руками или еще как-то чудануть. Причина только одна. И имя ей Ленсар.