Страница 25 из 37
– В любом случае спасибо, что попытался хоть что-то узнать. С меня, как и обещала, информация о смерти дяди Алена. На днях я сброшу на имейл тебе информацию о списке подозреваемых, и отчего умер старик.
– Не забудь спросить у отца, есть ли похожие дела. Будет здорово, если парочка таких имеется. Будет, чем заняться, – Рэй достал наличные и бросил несколько купюр на стол. По моему мнению, слишком многовато для чаевых. Похоже, официант в этом кафе был информатором Рэя.
Червячок сомнения лишь только больше стал разъедать мою душу. Когда мы вышли из кафе и уже собирались разойтись в разные стороны, я в последний момент окликнула Рэя и поинтересовалась, где сейчас находится бывший работник местной газеты. Я лично должна была убедиться, что у него не всё в порядке с мозгами, чтобы раз и навсегда забыть об этом деле.
– Ну, если ты так хочешь, – Рэй назвал мне адрес нашей местной «клиники», хотя на самом деле, это место носило другое название: «Больница двух лун».
Да, странное название для сумасшедшего дома. Но дело в том, что раньше на том месте стояла гостиница с таким же названием. К тому же… если учитывать, что в «клинике» большая часть больных - это оборотни, то ничего странного в названии нет. Луна для оборотней имеет особое значение. И уж какая разница, одна или две.
– Но я не уверен, пустят ли тебя к нему. Во время моего визита у него случился срыв. Так что, извини, если тебя выставят за дверь.
– Об этом не беспокойся. С директором я смогу договориться, – мы, наконец, попрощались друг с другом и разошлись.
Пока шла к машине, пыталась понять, по какой причине бывший работник газеты попал в клинику. Даже если у него были какие-то психические проблемы… зная лично директора данного заведения, я засомневалась в том, что нужный мне человек был там без веской причины. В любом случае, его могли определить и в больницу в другом городе. Директору сделать это было запросто. И он практически всегда так делал, если пациент был не из мира оборотней. Нет, у него были пациенты и обычные люди, но они, скорее, были для прикрытия или уж с интересным диагнозом. Директор всё же был врачом и любил разбирать такие случаи.
В любом случае, понять, почему этот человек находится там… Пока я его не увижу, я не смогу ничего предположить, лишь строить голые теории, которые ещё больше заставляют сомневаться в том, что десятилетняя газетная статья – просто утка. А вдруг мой отец попросил директора закрыть бывшего журналиста в этой больнице? Эти два человека… были неплохими друзьями. Один вполне мог выполнить просьбу другого.
– Быть может, это я схожу с ума? Ну что за нелепая теория, появившаяся на пустом месте? Откуда я знаю, а вдруг у него просто наследственное заболевание. Нужно было у Рэя спросить предысторию. Он наверняка выяснил, как бывший работник газеты попал в клинику, – я открыла дверь машины и осторожно забралась внутрь. Моя рана на ноге пусть медленно, но заживала. И всё же лишний раз я старалась не напрягать ступню, если этого не требовалось.
Я завела автомобиль и поехала к клинике. Чем быстрее я всё выясню, тем быстрее успокоюсь и забуду об этом. Надеюсь, что забуду.
До клиники я добралась за полчаса. Я специально ехала длинным путём и на очень медленной скорости, продумывая заранее вопросы, которые задам, чтобы их потом на месте не выдумывать. Выяснить всё быстро и уйти, никого не задерживая. Если меня, конечно, пропустят к этому пациенту.
Я вышла из автомобиля, немного хромая, перешла дорогу и остановилась перед железными воротами. Через них хорошо просматривалось здание клиники, а так же парк рядом с ним. Это, пожалуй, была единственная точка обзора на это заведение. По правую сторону от железных ворот была каменная стена, как и по левую. Вся территория была огорожена этой стеной. Не то чтобы она была высокой. Всего лишь метра два. Если оборотень захочет через неё перелезть, то ему даже не нужно будет делать усилий. Он с легкостью её преодолеет. Но случаи с побегом в клинике были редки. И всё из-за очень надежной охраны внутри, а ещё палат. Выбраться из них в коридор было не так просто. Они практически всё время были закрыты. И открывались лишь на время прогулки, либо… вообще не открывались, если пациент был особо буйным.
Я нажала на звонок и посмотрела в камеру. У входа не было охранника.
– Я к директору. Скажите, дочь Дайсона пришла, – я принялась ждать. Ответ пришел буквально через минуту в виде открытых железных ворот.
Я вошла на территорию клиники и быстрым шагом пошла к двери. Некоторые из пациентов сейчас были на прогулки. Посторонних они не очень любили, поэтому я так спешила попасть в здание.
Как только я открыла дверь, меня встретил санитар. Он сунул мне небольшую пластиковую коробку, куда я должна была убрать все свои вещи: телефон, часы, цепочку. Таковы были правила, и я не могла их оспаривать.
– А я уже и забыла, как у вас здесь всё строго, – я сложила все свои мелкие вещи в коробку и последовала за вторым санитаром, который своим каменным лицом напоминал первого и облачен был в точно такую же голубую униформу: штаны, рубашка, шапочка, перчатки.
Из-за одинаковой одежды и безэмоциональных лиц работников больницы можно было легко спутать друг с другом. Здесь даже врачи имели такую же одежду. За исключением того, что они носили белые халаты.
Пройдя пост охраны и миновав турникет, мы с санитаром пошли по длинному коридору. На самом деле, он не был таким уж и длинным. Просто, когда ты шёл по нему, он почему-то казался бесконечным.
Мы прошли зону отдыха, где пациенты собирались вместе и играли в свои придуманные игры. Столовую, где вся посуда была пластмассовой, а ножки столов и стульев были привинчены к полу. Душевые, где обычно пациентам помогали мыться. У некоторых, в связи с их болезнью, мозг был полностью затуманен. Миновав закрытые палаты мы, наконец, достигли кабинета директора.
Какое счастье, что его кабинет был на первом этаже, а не на цокольном, где были особо буйные пациенты. Здесь, по крайней мере, ничего опасного не могло произойти.