Страница 5 из 37
– Юрий Михайлович, последний вопрос: отдых для вас – это труд?
– В молодости я отдыхал с пишущей машинкой, теперь с ноутбуком. Чтобы получить удовольствие от плаванья в море, сбора грибов или созерцания туристических красот, я должен посидеть за письменным столом. Если несколько дней я не открывал ноутбук, то даже Кёльнский собор может показаться мне рыбьей костью в глотке мегаполиса…
«Наши либералы любят бегать к начальству…»
– Юрий Михайлович, на днях в прокат выходит фильм «Небо падших», снятый по вашей повести и при вашем участии в качестве сосценариста. Действие картины приходится на 1990-е годы прошлого века, и в центре сюжета герои, которых тогда называли «новыми русскими». А где сейчас этот класс людей, и кому сегодня подошло бы это определение?
– Вообще-то фильм, как и сама повесть, рассказывает о любви, изломанной, странной, но смертельно сильной. А «новые русские», кто не погиб и не уехал, стали обычными русскими. Меня сейчас больше волнует феномен «новых нерусских». Это те, кто выступает против возвращения Крыма в Россию.
– Несколько лет назад вы сказали, что одна из главных бед России – это патриотизм, который принял форму идиотизма. Сегодня ситуация изменилась? Уровень патриотических настроений растёт. Означает ли это, что и уровень идиотизма вырос?
– Удивительно, как вы, журналисты, слышите только то, что хотите услышать. Я говорил, что в России две беды: либерализм, принявший форму аморализма, и патриотизм, доходящий до идиотизма. Я по-прежнему критически отношусь к ура-патриотам, к людям, которые не опираются в своих патриотических грёзах на понимание ситуации, реального положения дел. В то же время для меня совершенно очевидно: никакая серьёзная модернизация, никакой рывок в развитии страны без патриотического подъёма невозможны. Удавшаяся Олимпиада, возврат Крыма этот подъём обеспечили реальным наполнением. Впрочем, реабилитация патриотизма, который Окуджава называл «кошачьим чувством», началась в начале нулевых годов. Процесс непростой. «Литературная газета» в 2002 году подняла вопрос о целенаправленном искажении отечественной истории в школьных учебниках. А результат – отказ от самоуничижительной модели преподавания истории – мы получили лишь недавно. Но патриотизм – это не только «любовь к отеческим гробам», это и обуздание мздоимства, и ликвидация чудовищной разницы в доходах бедных и богатых, и решение жилищной и многих иных проблем…
А неизбежность восстановления, хотя бы частичного, постсоветского пространства была очевидна всегда. Советский Союз был развален таким образом, что максимальный ущерб понесла России и русские. В итоге, мы оказались самым большим разделённым народом в мире. В прошлом году на встрече в Вильнюсе с интеллигенцией, с читателями меня спросили, каким мне видится будущее Европы, СНГ, России. Я ответил тогда, что вопрос риторический – достаточно взять школьный учебник истории за ХХ век, полистать карты и посмотреть, как менялась геополитическое устройство мира, в частности Европы. А менялось оно кардинально и неоднократно. Почему большинство уверено, что XXI век в этом смысле будет отличаться от века двадцатого? Русских, пришедших на встречу, мой ответ воодушевил. Литовцы обиделись. Однако потребовалось совсем немного времени, чтобы убедиться в моей правоте. Кстати, история с Крымом – повод задуматься о судьбе этнократических режимов в Прибалтике.
– А вы одобряете методы, с помощью которых наши границы были изменены?
– Я считаю, в достаточно сложной политической ситуации наша власть весьма разумно сумела восстановить геополитическую справедливость. Результаты референдума не оставляли другого способа решения крымского вопроса. Но воссоединение возлагает большую ответственность на Россию. Мало просто вернуть территорию, населённую русскими, надо чтобы они, вернувшись, не пожалели, чтобы в один голос сказали: «Да, здесь, в России, действительно лучше!» Будет обидно и опасно, если люди, вновь ставшие гражданами нашей страны, натолкнутся на продажность в судах, на дурь силовиков, непробиваемую бюрократию, столкнутся с нашим российским жульём, выдающим себя за капитанов бизнеса.
– У вас есть сомнения в том, что они столкнутся со всеми «прелестями» российского жизнеустройства?
– Уже появились тревожные признаки. Скажем, у нас в литературном сообществе есть одиозный персонаж по фамилии Переверзин. Он, присосавшись к собственности российских писателей, половину её уже распродал, а вторую половину довёл до разрухи. И что? Теперь он требует у новых властей Крыма отдать ему дом творчества писателей в Коктебеле. Каково? Президент Путин предупреждает, что нельзя пускать наш криминал в Крым. Но Кремль у нас полагает, а чиновник располагает! Я надеюсь, созидание разумного жизнеустройства на возвращённых территориях исподволь постепенно распространится и на всю Россию. Реформировать социум, экономику, систему власти на патриотическом подъёме можно гораздо эффективнее и быстрее. Но, увы, среди бизнесменов и чиновников немало тех, кто в России только деньги зарабатывает, а тратить и радоваться жизни предпочитает за её пределами. А ведь чиновник, настроенный антипатриотически, – это такой же нонсенс, как хромая балерина.
– Недавно по инициативе премьер-министра цены на авиабилеты в Крым перевозчики снизили почти в два раза – до 7-7,5 тысяч рублей. А как же другие регионы России?! Почему за билеты, например, в Екатеринбург приходится платить значительно больше, хотя лететь примерно столько же?!
– Зачастую дешевле за границу слетать, чем в какой-то российский город, и это, конечно, в нашей огромной стране ненормально. Об этом уже говорено-переговорено с самых высоких трибун. То, что снижение цены на авиабилеты началось с Крыма, понятно и разумно. Но в дальнейшем это непременно должно коснуться всей страны. Если этого не произойдёт, возникнет недоумение, а значит, очаг напряжённости. На Крыме, по-моему, должна быть отработана технология разумного государственного регулирования самых разных процессов, в том числе и рыночных. Так во всём мире происходит.
– За последние пару месяцев в общественный лексикон вошли такие понятия, как «национал-предатели» и «пятая колонна». Что это за категория граждан, и есть ли она вообще? Мне кажется, люди хоть и расходятся во взглядах, но каждый по-своему выступает в интересах страны.
– А если человек считает, что для России благо – распад на два десятка маленьких государств, он кто? Доброхот? Сомневаюсь. Кстати, именно об этом мечтал академик Сахаров. Всякий раз вспоминаю об этом, когда иду по проспекту его имени. Есть деятели, чьи имена навек вписаны в историю, но писать их фамилии на уличных указателях всё равно не стоит. У нас возник общественный слой, страта, которая по мировоззрению, в своей деятельности ориентирована на разрушение страны. Я называю их «геростратой». Почему они не хотят большой, сильной и обильной России? Почему родная страна для них дракон? Можно лишь догадываться.
– Вам не кажется, что это вопрос оценочности, что всё это субъективно?
– Нет, вполне объективно. Иначе и генерала Власова можно записать в патриоты. «Герострата», заметьте, заранее убеждена в неверности любого действия власти. А когда речь идёт о национальных интересах, они впадают в неистовство. Вот где полный субъективизм. Если мы вошли в Афганистан – это преступление, а если американцы – то это правильно. Если Грузия напала на Южную Осетию, пролила кровь – правильно, грузины восстанавливают территориальную целостность. А вот если Россия без единого выстрела вернула Крым – это аннексия! Придя к власти, эти люди разрушают и грабят страну. Вспомните 90-е! Вспомните гайдарономику и козырёвщину!
Их идеология – двойной стандарт. Когда я вёл программу на канале «Культура», у меня был такой случай. В студию пришли два продвинутых деятеля и стали взахлёб восхищаться перфомансом: в Питере актуальщики нарисовали огромный фаллос на разводном мосту напротив отделения ФСБ. «Ах, как смело, ах, как свежо! На мосту! Напротив ФСБ! Большое искусство!» Тогда я спросил: «А если бы подобное нарисовали на стене музея академика Сахарова – это было бы искусством или хулиганством?» Отвечают: конечно, хулиганством! Тогда я попросил объяснить разницу, они поняли, что попали в ловушку, замахали руками, потребовали перезаписи, побежали к начальству. Наши либералы очень любят бегать к начальству. Впрочем, это проблема не только русская. Например, Гейне презирал немцев, для него свет шёл из Франции. Антипатриотизм – это какая-то нравственная, а, возможно, и биологическая мутация. Главное не пускать людей с таким отклонением во власть, в том числе и медийную. Есть множество других хороших профессий, где это отклонение не так заметно и опасно для общества: дантист, например.