Собственный путь

Услышав комариное жужжание, парень улыбнулся. С того момента как он прорвался на второй ранг адепта, эти мерзкие существа стали неспособны его укусить. Насекомое село на руку, поводило хоботком по коже и улетело.

Он отхлебнул чая и приуныл. С момента прорыва на третий ранг, прошло уже чуть больше месяца, а прогресса никакого не было. Парень столкнулся со своеобразным барьером. Это можно было сравнить с глубоким вздохом, когда человек вдохнул максимально возможное количество воздуха и пытался вдохнуть ещё больше, но у него это никак не получалось. Привыкший к быстрому прогрессу Диармайд очень беспокоился.

— Слушаю, — Диармайд ответил на звонок не глядя.

— Сегодня утром к тебе придёт курьер и передаст костюм, чтобы к шести вечера был возле театра, — Ричард быстро завершил звонок, даже не дав возможности задать ему накопившиеся вопросы.

Диармайду, как он и предполагал, приснился кошмар: белые стены подземного комплекса, холодный пол, тишина. Громко разговаривать позволял себе только персонал. Запуганные дети смотрели в пол и не решались поднимать взгляд.

Колонна бритых налысо детей, под сопровождением вооружённой автоматами охраны, вошла в просторный зал, освещённый неярким светом. В полумраке светился бассейн, расположенный по центру комнаты и огороженный перилами, на его дне светилась уже обработанная магическая руда.

Лаборанты в белых халатах бегали от одного прибора к другому и никак не отреагировали на появление ребятни. Их отвели к ряду металлических столов в дальнем конце лаборатории. На каждом столе возвышалась куча камней и металлическая ёмкость с ярко-жёлтой, полупрозрачной жидкостью. Задача узников была в том, чтобы отделить ценную руду от шлака. Кислота разъедала только ненужную породу, неспособная навредить изменённой руде.

В этот день им повезло, на обработку привезли серебро. Повезло потому, что её никогда не привозили много. Руда выглядела как обычный камень, только в нескольких местах пробивались светящиеся бледным белым светом вкрапления металла.

Диармайд пошёл к самому дальнему столу, как делал всегда. Рядом с ним был Люк, он то и дело бросал обеспокоенные взгляды на стоявшую рядом Лину. Ди не мешкая взял камень и опустил его в кислоту, руки зашипели, кожу обожгло болью, но он даже не поморщился. Парень, с пустым безразличным лицом, смотрел как камень размягчался в жидкости, затем он мягкими, плавными движениями стал соскабливать лишнее. Через пару минут в его руках был блестящий кусок необработанного серебра, почти незаметно светившегося в полутьме. Нельзя было упустить ни грамма ценного сырья, если в шлаке заметят хотя-бы одну крупицу — провинившегося ждёт суровая кара.

— Работать! — рявкнул охранник, заметив, что Лина безучастно стояла перед столом и не спешила браться за работу. Девочка засуетилась и совершила ошибку, она слишком быстро опустила камень в кислоту, на её халат брызнули капли, ткань тут-же начала разъедаться. Лина пискнула, но тут-же замолчала, заметив недовольный взгляд надсмотрщика. Тот, заметив её, мерзко улыбнулся и подмигнул девочке.

Покидали лабораторию только тогда, когда последний ребёнок очищал свою норму. Сейчас был один из самых страшных моментов за целый день, когда перед обедом один из «хозяев», отбирал кого-то из заключённых. Диармайда, к счастью, не выбрали ещё ни разу. Он слышал рассказы тех, кого уводили и когда мимо него проходил выбирающий, всегда задерживал дыхание и смотрел в пол, молясь, чтобы этот «человек», если его можно так назвать, прошёл дальше.

— Не сегодня, — остановил коллегу охранник, — сейчас у них по плану мед-проверка. Прибыла новая медсестра, она хочет побыстрее приступить к работе, — Охранник грустно вздохнул и провёл рукой по плечу Лины. Девочка содрогнулась и сжала свои кулачки, Люк сжал желваки.

Их повели по коридору к медпункту. В комплексе всё было белым: стены, пол, потолки, униформа лаборантов, их приборы и прочее. Диармайд всей душой ненавидел белый цвет.

Дети сами, без единого слова, выстроились в колонну возле мед кабинета. Тишина, никто не решался проронить ни слова, даже шёпотом. Ребята стояли неподвижно, оживая только тогда, когда нужно было сделать шаг, чтобы занять место товарища впереди. Это всё было настолько привычным, что казалось рутиной. Шаг, шаг, шаг — пришла очередь Диармайда войти в звукоизолированный медицинский кабинет.

Он был небольшим, светлым и само собой белым. За столом медсестры сидела женщина, поразительной красоты: её вьющиеся рыжие волосы падали на халат, красные губы растянулись в приветливой улыбке, а глаза казались добрыми и участливыми. Но парень не обманывался, в этом аду не было добрых людей.

— Привет, меня зовут Офелия, — приветливо улыбнулась женщина, её улыбка казалась искренней. Словно они и были не на скотобойне.

Диармайд занял место на стуле и упёр взгляд в пол, ожидая начала осмотра. Несколько минут было слышно только шуршание пера, женщина записывала что-то в журнале.

— Тебя зовут Ди, так? — спросила она, приступая к замеру пульса. Диармайд кивнул, он поднял свой колючий, хмурый взгляд, женщина на миг забылась. Процедура была довольно стандартной, тесты здоровья, вопросы о болях и тревогах. Диармайд отвечал коротко и чётко. Он старался вести себя так, как тот мужчина из снов. Он казался уверенным и смелым, таким, каким хотел когда-то стать и сам Диармайд.

Когда Офелия проверяла его глаза, просторный рукав медицинского халата сполз вниз, открывая татуировку на запястье. Сердце парня тут-же начало бешено стучать. Он впал в панику, вжался в стул и задрожал, ему было очень страшно. От страха сознание помутилось, это была она, такая-же татуировка, что и у мужчины, убившего его родителей.

— Спокойно, дыши ровно. Я тебе ничего не сделаю, это просто символ паладина, организации, в которой я состою. Тебе нечего бояться… — женщина замолчала с сожалением глядя на пациента. Она протянула руку, чтобы погладить его по голове, но он отклонился, стул накренился и начал медленно заваливаться назад, Диармайд упал. Женщина не злилась, она продолжала смотреть на него с жалостью.

— Дыши ровно, плавно, слушай тембр моего голоса. Я, тебе, ничего, не, сделаю, — чётко выделяя каждое слово сказала она, непрерывно глядя в глаза. Она улыбнулась, из-под её губ показались ряды острых клыков, глаза загорелись огнём, а когти на руках удлинились. Со стен начал спускаться чёрный дым, пахнущий тлетворным запахом разложения, тошнота подступила к горлу.

— А теперь, пришло время вырезать твои глаза! — потусторонним, гулким голосом сказала она.

Диармайд проснулся рывком, тяжело дыша. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя. Сон был таким реалистичным… Со стоящего рядом с кроватью ведра, поднялась струя воды, она как змея извивалась, словно живая. Кто-то звонил во входной звонок, одновременно барабаня в дверь.

Ему снова приснилась первая встреча с Офелией, если не учитывать финал, сон был детальным пересказом того момента.

Диармайд тяжело дышал, его тело прошиб холодный пот. Отдышавшись и немного придя в себя, он пошёл к двери. Струя воды пролеветировала вслед за ним, зависнув так, чтобы визитёр не мог её увидеть.

Перед дверью стоял курьер, лицо парня было хмурым и раздражённым.

— Сколько можно заставлять ждать, вы не единственный мой клиент. Имейте совесть, — тут-же начал тараторить парень, с неприязнью поглядывая на Диармайда, он был чуть старше Ди. Курьер вручил запечатанный пакет и бланк доставки со словами:

— Распишитесь пожалуйста, — Диармайд просмотрел бланк и черканул закорючку, уже собираясь захлопнуть дверь. — Эй, ручку верни! — крикнул он.

Всё было как в тумане, Ди закрыл дверь на ключ, швырнул посылку на кресло, а сам направился в спальню. На тумбе, рядом с кроватью, валялся небольшой, очень острый нож. Он взял его, напитал энергией и стал делать надрезы на татуировке штрихкода. Неглубокие, кучные порезы обезображивали татуировку. Этот процесс приносил облегчение, прошлое понемногу отступало. Закончив со своим ритуалом, Диармайд перевязал рану. Его регенерация была настолько быстрой, что уже к вечеру чёртов штрихкод вернётся на своё место. Как же сильно ему хотелось избавиться от этого клейма.