Страница 3 из 11
– Э, дядя! Времена не те. Родитель на тебя кол выточит, если узнает. А ведь узнает, по запаху найдет.
– Вот и я опасаюсь, очень у вас всех нюх развит, просто звериный.
Старик ушел в воспоминания, к тем временам, когда еще сам не был вампиром. Он на минуту отрешился от своего состояния, словно был человеком и оставался им всегда.
– Это для них были далекие окраины, а для нас-то была родная земля.
– Но откуда тогда взялись вампиры?
– Возможно, что они всегда жили среди людей, но усиление одной религиозной формации привело к обратному эффекту. Те народы, которые пришли в мусульманство позже, были на грани вероотступничества. Это был духовный кризис. Вера, которую принесли мечом, была непримирима к иным религиозным культам. Впрочем, как написал Римский Папа в своем воззвании к христианским правителям: неспокойной обстановкой воспользовались враги церкви – нежить. А в это понятие входят и вампиры, и восставшие мертвецы, и многое другое уродство, и вырождение рода человеческого. Сначала это было действительно ужасно, и никто не знал, как с ними бороться. Вампиров протыкали кольями, нежить сажали на кол, сжигали. Если еще вчера вечером нам приходилось защищать какую-то деревню, то проходила ночь, и утром она была пуста. Мы отступали к своим крепостям, не в силах одолеть зло. Следует отметить, что турки тоже терпели неудачи.
Они приходили только в теплое время года, а зимой отступали к своим границам. Поэтому все зависело от местных правителей, которым некуда было уходить. Казалось, что мы были обречены. Когда армию врага пополняли отступники, у нас не оставалось уже резервов. Враг стоял перед воротами наших городов. Тогда молдавский князь, кстати, мой названый брат, сделал своих людей сильней, невосприимчивыми к боли. Так с помощью ритуалов мы усилили свои физические возможности. Наши воины брали у диких животных самое лучшее: силу, зрение, обоняние, выносливость. Так и появились ваши предки.
– Мы не оборотни. Ибо не прокляты мы, но страдаем в угоду дел великих.
– Я знаю. Вы – воины дракона. Орден дракона – это очень древнее по своей истории сообщество. Это потом вас стали называть охотниками. Папа обещал прощение тем, кто погиб во имя веры. Мы были православные, и все равно он считал, что в его власти дать всем отпущение грехов и право на спасение души.
– Знаю, знаю. Индульгенции раздавались направо и налево – только плати.
– Не иронизируй, это на первый взгляд выглядит как мошенничество, но в нужный момент освященные ритуалом вещи спасали людям жизнь. Я сам заручился поддержкой Римского Папы, чтобы выстоять в этом ужасе. Тогда все было словно в кошмаре. Мы устали терять своих людей, поэтому князь и я устроили одновременно вылазку из своих крепостей. Чтобы спасти тех, кто был еще жив.
Заодно, чтобы сжечь тела – тех, кто умер или погиб. В какой-то момент мы достигли успеха. Враг даже отступил.
Старик долго молчал, словно окунулся в свои воспоминания. Девушка устала лежать в прежней позе, стала ерзать. Он поднял на нее свои глаза, на миг подобрел, словно узнал в ней ту, о которой успел вспомнить.
– Это называется какой-то там синдром, когда заложник стал сочувствовать террористу.
– Брось, какой я террорист? Я – князь. Мой нынешний названый брат правит всем этим местом. Поэтому вы все его подданные, а значит, и мои тоже. Я, как это говорится, особенно не афиширую свое присутствие.
– Да, представляю, на всех городских документах вдруг появилась твоя подпись. Князь. Просто и доходчиво. Знаешь, у нас давно нет дворян. Ну как ты это не поймешь? И крепостное право давно отменили. Вместо того, чтобы церковные книги читать, полистай учебник «Истории КПСС».
Политэкономию на худой конец.
– Листал, ничего хорошего. Скверная попытка создать основную научную базу под коммунистическое учение. Странно, что эта страна так долго пыталась навязать свои догмы всему миру. Не подумай, я – не выживший из ума старикан.
Знаешь, у меня было достаточно времени, чтобы ознакомиться с вашим миром, понять, есть ли в нем место для такого, как я.
– И что из этого вышло?
– Пока не знаю. Мир полон неожиданностей, вот и ты оказалась таким приятным подарком для меня.
– Кстати, о подарке. Прекратите меня пичкать всякой дрянью.
– Не бойся. Это, как их, витамины, не более. Ты ничего не потеряла, если думаешь, что вырезать аппендицит – это большая потеря, то брось. Наш врач – сторонник преждевременного удаления некоторых рудиментов. Как ему ни пытался объяснить, что шрамы не украшают женщин, он настаивал на операции. Почему я его еще не обратил? Сам не знаю. Обещал, что удалит все следы хирургического вмешательства. Думаю, что не врет, коновал.
Девушка еще некоторое время переваривала услышанное, потом поняла, что спорить бесполезно, да и поздно.
– Удалили аппендицит? А почему моего разрешения никто не спросил? Откуда такая тяга все решать за нас, за людей?
На это князь невозмутимо ответил:
– Это бремя власти, не более. Но, заметь, я был против любого хирургического вмешательства.
Рудименты перестают играть роль решающих факторов, несущих какую-либо информацию, когда ты стала бы моей супругой.
– То есть, ты хочешь сказать, я должна стать вампиром?
– Не обязательно. Вообще, я больше не сторонник навязывать свою волю, мне было бы интересней, чтобы ты сама чего-то захотела. Сама чего-то добилась. В моих силах дать тебе любую возможность этого мира. Знаешь, я сказочно богат. Можно отправиться в путешествие, я бы показал тебе сотню городов, рассказал бы самые захватывающие факты из их истории, которые только помню.
Пауза. Старик не просто замолк, задумался.
– А я помню, поверь, очень многое. Можно переехать жить в любую страну мира. Загадочный восточный мир. Знаешь, мне всегда хотелось побывать в Сиаме, в Киото. Самому посмотреть на пагоды, побывать в Тибете. У меня драконски длинная жизнь, можно многое себе позволить. Нужна только спутница, которая бы смогла скрасить мое одиночество.
– Ты одинок? А как же твой названый брат?
– Этот человек занят своими особыми проектами. Я для него очередная игрушка, любопытный факт истории.
Тут он усмехнулся над чем-то, пошамкал губами.
– Я знаю, он меня называет дядюшкой. При этом совершенно не боится меня. Тут всего два-три человека, которые ко мне относятся без страха. Вот и ты тоже – ни капли ужаса, словно я действительно и твой дядя.
– Дядя, не зли. Еще раз прошу, отпусти, по- хорошему. Я ведь все равно сбегу отсюда.
– Зачем? Впрочем, я бы смог тебя давно развязать, но больно ты прыткая.
– Так развяжи!
– Потом, чуть позже.
– Когда?
– Ну, может быть, когда оговорим все условия нашего временного договора.
– А если я не желаю с тобой договариваться, что тогда?
– Желаешь, иначе давно бы нашла способ сбежать отсюда. Ремни уже ослабила? И мне тут зубы заговариваешь.
Оказывается, он видел ее буквально насквозь.
– Ладно, только лежи спокойно, а то слуги прибегут, опять повяжут. Предупреждаю, что ты для них, скорей всего, как это… пища, чем ровня. Не давай повода, не сопротивляйся. Итак, о чем это мы?
Девушка непринужденно вытащила руку из ремня. В кулаке у нее блеснула тонкая игла, найденная под приборной доской. Упаковку от иглы ей пришлось спрятать обратно, под доску. Следует отметить, что стол находился на уровне ее глаз, поэтому она смогла разглядеть то, что не видно никому сверху. На столике лежала упаковка с длинной иглой.
Дотянуться до нее было следующей проблемой, на это ушло несколько часов времени, когда никого рядом не было. Благодаря игле, она сначала ослабила ремень. Теперь, вооруженная этим предметом, она испытывала жуткий азарт охотника.
– И что ты собиралась сделать? Проткнуть мне глаз? Пожилому старому человеку, который тебе пока ничего даже не сделал. Ужас, в кого ты только такая уродилась?
– Хочешь узнать всю мою родословную? Перечислить все мое фамильное древо?