Лунная Заводь (ЛП)

— Что мы можем сделать?

Ничего.

— Мы должны доставить его к жене.

Она схватила его за ноги. Уильям подхватил Уро под мышки, крякнул от напряжения и поднял тело. Они потащили его к катеру.

— Чем, вашу мать вы его кормите? — прорычал Уильям.

— Голубокровными, — процедила она сквозь зубы.

Они обошли кабину и подтащили его к поручням. Целый фут воды отделял их от лодки.

— Если мы бросим его в реку, он утонет, — сказала она. — Он слишком тяжелый.

— Позволь мне взять его. — Уильям опустился на одно колено, и она схватила Уро за плечи. Уильям напрягся. Вены вздулись под кожей. Его лицо стало ярко-красным. С гортанным рычанием Уильям вздохнул и поднялся, массивная фигура Уро нелепо балансировала на его спине. Он миновал воду одним широким шагом.

Она выдохнула и запрыгнула в лодку как раз вовремя, чтобы подхватить Уро, когда Уильям осторожно опускал его на палубу.

ЛОДКА рассекала темную воду на бешеной скорости. Уильям держался за веревочный поручень. Сериза мчалась как сумасшедшая, пробираясь сквозь узкие ручьи прочь от реки, все глубже в болото. Мимо проносились деревья. Если они потерпят крушение, ему придется прыгать в воду. По крайней мере, посадка будет мягкой.

Серый человек вздрогнул и тихо застонал. Сериза настояла на том, чтобы затащить труп охотника на борт, и, глядя на два тела, Уильям не был уверен, кто выглядит более мертвым — охотник или ее кузен.

Уро резко открыл глаза. Уильям опустился рядом с ним на колени. Опухоль распространилась по плечу и по груди. Уильям коснулся пораженной плоти. Твердая, как камень. Если опухоль достигнет шеи Уро, он задохнется. Его собственное тело задушит его.

— Голубая кровь, — произнес серый человек. — Спасибо, что разорвал веревку. Один выстрел из тысячи.

— Большое дело, — ответил Уильям.

Веки Уро снова закрылись. Он задрожал и потерял сознание.

Серизе потребовалось полсекунды, чтобы взглянуть на него. Ее глаза были полны призраков.

Уильям подошел и встал рядом с ней. Ее запах окутал его, и он спокойно наслаждался им.

Ручей сузился, и она уже не могла поддерживать прежнюю скорость. Даже если бы узкий водный путь позволял это, ролпи бы не справилась. Когда она вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, ее бока вздымались, а с губ капала пена. Сериза тоже это заметила и натянула поводья.

У серого человека оставалось мало времени.

— Мы можем пустить кровь, чтобы выпустить яд? — спросил Уильям.

Она покачала головой.

— Я так и знала, что это произойдет. Уро считает, что, поскольку он может самостоятельно поднять небольшую лодку и страшно выглядит, это делает его отличным бойцом. У него нет никакой подготовки. Он не сражается, он дерется. Просто размахивает руками и надеется, что он кого-нибудь ударит.

— Когда дерьмо попадает в вентилятор, грубая сила не уменьшает его.

— Думаешь, я ему этого не говорила?

— Тогда почему ты попросила его забрать тебя?

Сериза стиснула зубы.

— Потому что я идиотка, вот почему. Он хотел быть полезным. Он сидел там, ворчал и стонал о том, что никогда ничего не сможет сделать для семьи, и что если я просто позволю ему прийти и помочь в этот единственный раз, он почувствует принадлежность к семье. Уро приглашают на все семейные торжества. Он всегда желанный гость в главном доме. Он получает часть семейного дохода, как и все остальные. Один из нас навещает его, по крайней мере, раз в месяц. Насколько более принадлежным к семье он может быть? Я должна была просто сказать «нет», но он нажал все нужные кнопки, и теперь он умирает, а на мне нет ни царапины.

Уильям посмотрел ей в лицо. Ее губы сжались в жесткую линию. Ее кожа побледнела, а черты лица заострились. Она почему-то казалась меньше и пахла, как загнанный в угол зверь. Ему хотелось схватить ее и прижать к себе, пока она снова не станет нормальной.

Уильям порылся в своих мыслях, жалея, что не знает, что сказать.

— Представь, что ты солдат. Тебе предлагают выполнить некую задачу и ты добровольно соглашаешься. Ты берешь на себя ответственность за собственную безопасность и ставишь себя на кон. Если ты умрешь, то это будет касаться только тебя, а не кого-то другого. Твой кузен вызвался добровольцем. Если он умрет, это будет не твоя вина.

Он осмотрел ее лицо, но лучше ей явно не стало.

— Это похоже на сражение, — сказал Уильям. — Ты нападаешь или уклоняешься. Если ты будешь колебаться, то умрешь. Если ты, ошибившись, получаешь порез, ты игнорируешь боль, пока не повергнешь врага. Ты принял решение и получил рану. Наложи на нее повязку и двигайся дальше. Ты можешь пожалеть и переосмыслить себя позже, когда победишь и получишь отпуск, бутылку и женщину.

Сериза на секунду уставилась на него.

Наверное, ему не следовало произносить последнюю фразу.

Мощный рев прокатился по болоту. Волосы на руках Уильяма встали дыбом. Что-то древнее, огромное и жестокое пряталось во мраке, наблюдая за ними голодными глазами, и когда оно ревело, казалось, что само болото обрело голос, чтобы заявить о своей мощи, прежде чем поглотить их целиком.

Еще один рев присоединился к первому, прокатившись слева. Уильям поднял арбалет.

— Старые аллигаторы поют, — сказала ему Сериза.

Он всмотрелся в темноту между гигантскими кипарисами, охранявшими ручей, но не увидел ничего, кроме сумеречного мрака.

— Спасибо, — тихо сказала она. — За попытку заставить меня чувствовать себя лучше и за спасение Уро. Это была не твоя драка.

— И моя тоже, — ответил он.

Что-то шевельнулось в ветвях слева. Уильям поднял арбалет. Что бы это ни было, оно было гуманоидным и быстрым.

Фигура пробралась сквозь ветви, облаченная во мрак, как в мантию, и прыгнула на следующее дерево. Коренастое тело, черные волосы. Вторая тварь промчалась сквозь ветви справа. Этот был в пределах досягаемости арбалета.

— Не стреляй, — сказала Сериза. — Это дети Уро.

Тот, что был слева, спрыгнул с ветки и нырнул в воду. Серое тело пронеслось сквозь воду, и мальчик бросился к палубе.

Они плавали, как рыбы. Уильям сделал себе мысленную пометку никогда не драться с ними в воде.

Парнишка поднялся, с него капала вода. Лицо у него было юное, лет шестнадцати-семнадцати, но тело плотное и мускулистое, как у медведя. Юноша взглянул на тело серого человека и оскалил зубы в зверином рычании.

— Отравление медью, — рявкнула Сериза. — Скажи своей матери, Гастон.

Юноша нырнул в воду.

Ручей делал крутой поворот и впадал в пруд, окруженный гигантскими кипарисами, где стоял дом на сваях, с небольшим причалом. Построенный из бревен и камня, с крышей, покрытой зеленым мхом, дом выглядел так, словно вырос из болота, как гриб.

На причал выбежала женщина и схватилась за поручень. Ярко-рыжие волосы, заплетенные в косу, падали ей на плечи. Жена Уро.

Сериза щелкнула поводьями, заставив измученную ролпи прибавить скорость. Они причалили с глухим стуком.

Женщина сердито посмотрела на них. У Уильяма было такое чувство, что если бы ее глаза могли стрелять огнем, и он, и Сериза сгорели бы дотла.

— Черт побери, Сериза. Что вы с ним сделали?

Лицо Серизы сжалось в жесткую маску. Она повернулась к женщине спиной.

— Уильям, ты не поможешь мне поднять его?

— Несите ко мне, — рявкнула жена Уро и убежала.

Уильям подхватил Уро под мышки и замер, не зная, как перенести на причал четыреста фунтов мертвого груза. Еще один из детей Уро всплыл на поверхность и забрался в лодку. Этот был старше, покрытый толстыми пластинами мышц, как и его отец. Он схватил отца за ноги, и они вместе потащили его через причал к дому.

— Скорее! — закричала жена Уро. — Кладите на пол.

Уильям последовал за парнем в дверь. Они пробрались сквозь тесноту в тускло освещенную комнату и опустили Уро на стопку одеял.

Жена Уро склонилась над мужем. Опухоль была в полудюйме от его горла.

— Март! Травы!

Парень побежал на кухню.