Страница 18 из 185
Миссис Джексон поблагодарила болтушку за ворох полученной информации и теперь потихоньку распихивала последнюю во всевозможные карманчики в мозгу. Нужно в первую очередь, пока не стемнело, подойти к местному маляру и договориться о награде, затем — снять комнату для ночлега. А завтра отправиться зарабатывать крышки.
Леди доела свою миску лапши и встала, отряхнула платье. Мимо проплыл робоглаз — другое изобретение «РобКо» — робот, транслирующий музыку или голографические записи. Выглядел он как шар размером чуть больше футбольного мяча, парящий в воздухе с помощью антигравитационного модуля, усеянный антеннами, смотрящими в одном направлении. От него исходило еле слышное гудение, а позади себя он оставлял лёгкие облачка нетоксичного чёрного дымка. Но главное — он проигрывал довоенную музыку, до боли знакомую Джоанне. Она резко развернулась, услышав привычный мотив песни. Певица грустно напевала о разлуке с любимым, и сердце миссис Джексон пропустило тревожный удар. Одинокая слезинка скатилась по щеке, но следующая за ней не последовала.
— Эй… — женщина почувствовала, как Кейт положила руку ей на плечо. — Всё хорошо?
— Да.
Джоанна печально улыбнулась, и две путницы удалились, влекомые новой задачей.
========== Глава VI: Синяки, ссадины и шрамы ==========
«Кто эта рыженькая? У неё прямо на лице написано —
„Я тебе глаз отвёрткой выколю!“ — Совсем как моя жёнушка…»
Оказалось, местному маляру действительно нужна была краска зелёного цвета для монументальной стены. Найти его было несложно: стоило всего лишь обойти рынок, выйти на узкую улочку, пройти мимо домов с железными стенами и очутиться в дальней части города. Потенциальный работодатель находился около помоста с приставленными к нему лавочками; именно здесь еженедельно выступал мэр Даймонд-сити с отчетами или же другими новостями и заявлениями. Узнав, по какому поводу к нему пожаловали женщины, маляр даже просиял.
— Она поднимает дух города! — с гордостью рассказывал старик Эббот, созерцая уже покрытые свежим слоем краски стены. — Но ресурсов постоянно не хватает, а я уже далеко не молод, чтобы бегать по Содружеству за ними…
— Где нам найти её? — бесцеремонно перебила жителя Даймонд-Сити Кейт, не желая больше выслушивать болтовню маляра.
Тот обиженно поджал губы, но стерпел грубость девушки:
— В хозяйственном магазине-складе, около сорока минут ходьбы отсюда.
Он показал на карте Джоанны нужное направление и продолжил разглагольствовать:
— Это такая традиция — раз в пять лет ходить туда, чтобы обновить зелень нашей стены. Если бы не она… Нам бы пришлось туго.
— Оплата, — сухо повернула разговор в нужное русло Кейт.
— Тридцать крышек за банку.
— Тридцать? Да ты издеваешься?! — вскипела она. — Да я за тридцать даже свой сапог не продам, а ты нас хрен знает куда посылаешь! Да за такое рискованное дело и ста мало!
— Ну почему же сразу рискованное… — начал отнекиваться работник, но был вновь перебит.
— Да потому что по тебе вижу. Глазёнки-то потупил, наверняка какая-то чума нас там поджидает. Не может быть, чтобы магазин стоял пустым. Сам-то ты не пошел, и не ходишь давно, — она кивнула на животик работника, и тот фыркнул в ответ. Торги только начались.
Сама Джоанна, как всегда, молча наблюдала за ними, оставив это дело профессионалу: что-что, а в перебранках Кейт была лидером всегда. Сама бы леди послушно согласилась на тридцать крышек и осталась бы с носом — навряд ли её «улов» был большим…
— Шестьдесят пять, и это — мое последнее слово! — надрывалась Кейт после десяти минут ожесточенного спора.
— Тьфу… — сплюнул старик под ноги. — Будь по-твоему! Только отцепись от меня, надоела.
— Ну вот и славно. Завтра работа будет сделана, — Кейт всплеснула в ладони и сдула упавшую на глаза чёлку.
— Хочется надеяться, — фыркнул маляр и удалился, хмурый и рассерженный.
— Вот так и решаются дела, дурёха. Учись. Теперь же нужно занять комнату, чтобы переночевать…
***
«You think I inject myself with all that shite and drink myself drunk because I’m a
„tough Irish gal?“ I do it so I can forget and move on with me miserable life. So there you are.
The entire flawed package known as Cait, stripped bare for your perusal.»
Здешний постоялый двор именовался «Скамьей запасных» и был всего лишь баром с несколькими примыкающими комнатушками. Его владельцами являлись двое русских, представившихся как братья Бобровы: горбоносые, русоволосые, мужественного сложения и с глубокими низкими голосами колоритные мужчины. Ефим, заведовавший комнатами, говорил мало, но по делу. Он предложил путницам снять небольшое помещение с одноместной кроватью и диваном, причем всего за десять крышек за ночь, так что женщины, утомленные дорогой, незамедлительно согласились. Вадим Бобров же, в свою очередь, владел баром и говорил без умолку. В его голосе ярко пестрил славянский акцент, звучный бас мужчины раздавался по всему помещению, отчего все постояльцы могли слышать каждую реплику словоохотливого бармена. Лишь подойдя к стойке, женщины успели услышать, как он героически сражался с болотником в болотах неподалёку, как они с братом делают самый знаменитый на всё Содружество самогон, гордо именованный «Бобровской бражкой», что их друг «Трэвис» нуждается в поднятии самооценки, так как он слишком хилый и неуверенный… Наверное, этот разговор продолжился бы ещё немало часов, но их спас Ефим, пришедший отчитать брата за то, что тот докучает посетителям. Между ними завязалась перебранка на незнакомом языке, и напарницы поспешили скорее удалиться.
— Ну и кадры, — проговорила Кейт, захлопнув дверь, и повалилась на диван, уступив кровать Джоанне.
— Ага… — рассеяно ответила ей леди, разглядывая комнату, в которой они оказались.
Сии «апартаменты» не отличались ни красотой, ни уютом, и представляли собой затхлое помещение без окон, с рваными в некоторых местах обоями, плесенью на плинтусах, и голым полом со снисходительно брошенной тряпкой, служащей ковром, около пружинной кровати с тонким матрацем, размещенной справа. Слева же сиротливо ютился комод, у которого при загадочных обстоятельствах давно исчез один ящик.
— Ничего, дурёха! — решила подбодрить приунывшую напарницу Кейт. — Здесь, считай, почти что уютно. По крайней мере, мы не спим под открытым небом, и никто нас не сожрет за эту ночь, да и горло не перережет.
— Буду верить, — улыбнулась кое-как миссис Джексон. — А где здесь можно принять душ?
— Душ? — фыркнула бывшая рабыня. — Опять издеваться начинаешь?
— Но ведь мы три дня были в пути! — возразила Выжившая. — Я прямо чувствую тот слой грязи, что успел налипнуть на мою кожу за всю дорогу.
— Ладно, только не ной, — она закатила глаза и удалилась для расспросов.
Душ оказался общим для всех жителей города, да и разместился под открытым небом. Спасибо хоть за то, что деревянные, кое-как построенные кабинки были разделены. Вода в нем была холодной и жесткой, зато не радиоактивной, да и неплохо так стимулировала мыслительные процессы. На вымывание всей грязи, собранной за дорогу, Джоанна потратила около получаса и половину бруска мыла, зато могла спать чистой и ухоженной (в своем роде). Не привыкшие к мылу волосы стали немного жестковатыми, однако этот эффект был временным. Тело миссис Джексон постепенно адаптировалось к спартанским условиям Пустоши.
В комнате ей не спалось: было душно, да и стальные пружины кровати больно впивались в спину и бока, как бы она ни поворачивалась. Через закрытую дверь доносились пьяные голоса ночных посетителей. Оставив безуспешные попытки заснуть, миссис Джексон повернулась к напарнице, дремавшей на диванчике рядом, закинув ноги для удобства на спинку.
— Кейт… — тихо позвала она.
— Хм-м-м-м, — сонно отозвалась та.
— Кейт, почему ты оказалась в рабстве?
Та раздраженно вздохнула, поняв, что её так просто не оставят в покое, и что напарница может быть и настырной, если что-то задумает.