Страница 8 из 8
– Ага, – отзывается перевертыш коротко.
Словно нет в этом ничего особенного, в очевиднейшем из объяснений. Ваня долго, тяжело вздыхает, закрывает рукой лицо, и – у него просто не осталось сил удивляться.
Всё еще безумнее, чем кажется на первый взгляд.
– Почему тут все родственники? Это что, индийский фильм?! Гвидон сын Салтана, Салтан мой племянник, хотя он явно старше! Ему за шестьдесят, за шестьдесят сотен, что это вообще за глупость? Если я его дядя, то кто мне Гвидон?
– Внучатый племянник, – откликается перевертыш, не думая.
По лицу его расплывается проказливая, широкая улыбка, и Ваня чувствует странное облегчение от этой улыбки. Хоть что-то привычное остается в мире, пусть даже – их перепалки.
– Не смешно!
– Очень смешно, по-моему.
– За что он так ненавидит Морану? Тебя?
– Серьезно, я укрепляюсь в мысли, что ты не ходил в школу.
Вряд ли какое-то знание может быть хуже того, что он отдал на повешенье Васю. Ваня должен знать, он ждет, требовательно глядя на перевертыша, и тот сдается, объясняя:
– Царь Салтан, тот, который приказал засунуть своих жену и сына в бочку и выкинуть в море. Припоминаешь? Не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку, вот этот Салтан?
Ваня правда не знаток сказок, но имеет общее представление – уже давно не модны советские мультфильмы.
– Допустим.
– Ну кто бы стал в здравом уме так делать. Даже если тебе говорят, что долгожданный сынок – черепашка-ниндзя? Никто. Кому-то, умеющему принимать чужой облик, пришлось заменить царя ненадолго.
Ваня начинает понимать, и роль перевертыша играет новыми красками. Обращаться в собаку, птицу, ягненка – удобно, волка или рысь – опасно, а опаснее всего – быть другим человеком. Ваня готов сделать что угодно, чтобы спасти братьев, отца и тетю, готов предать, может, даже готов убить, и ненависть Салтана вдруг становится просто, ясной и чистой – Ваня понимает её до мельчайшего крика.
Он не понимает одного.
– Но для чего?
– Моране был нужен кто-то с густой кощеевой кровью. Не такой густой как у тебя, конечно, но тебя не ждали, сам понимаешь. А с Салтаном у них… Не срослось.
Достаточно. Вряд ли от сложной истории их взаимоотношений может быть толк, и Ваня не желает больше слушать. Перевертыш продолжает – наслаждаясь рассказом, как говорят о самом гордом или самом постыдном – одинаково и о том, и о другом.
– Из неё вышел прекрасный лебедь, – перевертыш усмехается, вспоминая. – Во всяком случае, достаточно прекрасный, чтобы морочить голову мальчишке.
– Но теперь-то мальчишка вырос? Узнал правду?
– Мальчишка вырос, – повторяет перевертыш. – Вырос, узнал. Вот только она с ним всё равно подольше старика. Или ты забьешь на своих братишек и побежишь к Кощею?
Вопрос застает Ваню врасплох – он не думал с такой стороны. Думать получается плохо, несмотря на всё сопереживание сложной ситуации Гвидона – у Вани есть собственные проблемы, поважней.
Не ему судить перевертыша, и он только качает головой.
– Как только он не убил тебя.
– Это было давно, – пожимает перевертыш плечами. – Любые раны рубцуются.
Ваня совсем не уверен в его правоте.
Перевертыш смачно зевает, не утруждая себя прикрыванием рта, и кожаный шнур заметно впивается в его шею. Он ложится на постель рядом с Ваней и заглядывает в глаза – слишком близко, но Ваня не находит в себе сил отстраниться. В его взгляде больше нет напряжения, ожидания смерти, паники – только мягкое, необъяснимое спокойствие. Глаза перевертыша теплого, янтарного цвета – слишком яркие для человека; Ваня никогда не замечал раньше или только сейчас начал видеть.
Отчего-то Ване кажется, что он ему благодарен.
– Надо поспать. Утро вечером мудренее, или как там я должен сказать.
– Уже утро, – отзывается Ваня. – Лучше не стало.
Тело его ноет на мягком матрасе – усталостью, пережитым страхом, гаснущим адреналином, отчаяньем. Он не может спать и не может больше сделать ни шагу.
– Станет лучше, – говорит перевертыш без особой веры. – Мы выберемся.
Ване очень хочется в это верить.
Глава 3
Сон покидает его с трудом, вязкой кашей слепляя веки. Ваня пытается открыть глаза, но всё тело противится, возмущаясь – ему не хочется просыпаться. Его не ждет ничего хорошего. Между приоткрытых век Ваня видит любопытное лицо маленькой русалочки – той самой, с которой познакомился в лесу, и понимает – сон еще с ним, это не настоящее пробуждение. Во сне он плывет в черной, вязкой реке, и небо над его головой темнее воды, усыпанное звездами. Звезды крупнее и ярче звезд даже из фантастических фильмов – низкие, они слепят, разрастаясь всё больше – словно падают сверху, как дождь. Вода омывает его тело, несет дальше, и Ваня жмурится, спасаясь. Когда он открывает глаза, он снова видит русалочку.
Её глаза поглотили звезды, и теперь они такие же белые и горящие, как небесные точки. Вокруг темно, русалка наклоняется к нему – совсем близко, вдыхая запах кожи – и с наслаждением, чувственно облизывается, предвкушая. Ваня не чувствует её дыхания – ни теплого, ни ледяного.
"Бегите от него" – всплывают в памяти слова цыганки, – "он зовёт смерть".
Слова разлетаются вороньим криком, и Ваня вскакивает, тяжело дыша.
Русалка по-прежнему сидит перед ним, и глаза её по-прежнему белые и горящие.
– Прости, – говорит она вместо приветствия. – Я по тебе скучала.
Не сон, и Ваня оглядывается, пытаясь понять, что случилось. Перевертыш спит на кровати рядом – или делает вид, что спит. Они всё еще в роскошной комнате-клетке, и из-под тяжелых штор не видно дневного света. Значит, он проспал весь день и вечер до ночи, упуская бесценное время – время, в которое могло произойти что-то непоправимое. Осторожно, пытаясь не мешать перевертышу, Ваня выбирается из кровати. Лежа, он чувствует себя беззащитным перед русалкой – нелепым чувством, перед маленькой девочкой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.