Ну допустим

– Так он же сам хотел…

– А ты и расстарался не на шутку.

– Эмм… Ну ладно… Постараюсь быть несколько лаконичней. Итак, сколько всего измерений Вам известно, дражайший? – взял вдруг чертяка быка за рога. Да так решительно, что даже мой внутренний голос заинтригованно притих.

– Никак не меньше, чем другим! – уверенно парировал я. – Три пространственных: длина, ширина, высота. Одно внепространственное – время.

«Зачёт! Пространственно–временной континуум! Это вам не мясо из пельменей ковырять» – ободрил меня мой внутренний, но как–то не особо уверенно.

– А что Вас заставляет думать, друг мой, – невинно осведомился мой собеседник, – что внепространственных измерений непременно должно быть меньше, чем пространственных… эммм… известных вашей цивилизации на её нынешнем этапе развития?

– Я не могу отвечать за всю нашу цивилизацию, – озадаченно промолвил я, – нас так в школе учат на протяжении последних полутора веков: осей координат в нашем пространстве три, поэтому оно и называется трёхмерным… а время – одно, и оно необратимо. Время течёт всегда в одном направлении примерно с одной скоростью.

– Ну что же делать… для начала пусть время будет абсолютно необратимой константой. Хотя, как мы все знаем опять же, ничего абсолютно абсолютного земной наукой пока не обнаружено. Но почему время должно быть одно? Осей в геометрическом пространстве вы знаете целых три, а в негеометрическом – всего одну? Где логика? – продолжал чёрт испытывать моё серое вещество на изгиб.

– Хорошо, допустим, временных осей больше… Тогда мы можем по ним перемещаться точно так же, как по осям пространственным? Сел я, значит, на велосипед в двадцатом веке, а приехал в восьмом?

– Почему именно велосипед пришёл Вам в голову? В восьмом веке велосипеды были редкостью, – резонно одёрнул меня бес.

Мы с внутренним скромно потупили взор.

– Во–первых, этот вариант означал бы дополнительные расходы в смете либо на маскировку Вашего столь необычного появления, что довольно затратно, – продолжил тот, будто размышляя вслух, – либо на провозглашение Вас местным божеством в конкретных пространственно-временных координатах, что ещё более ресурсоёмко…

– Мы и не претендовали на какие-то ваши расходы, – прервал я, будто невзначай, его расчёты, напомнив о своём существовании.

– Во-вторых, а по Сеньке ли шапка? – строго заметил чёрт, – у вас вон на муниципальные выборы желающих не пускают, а уж в восьмой век…

– Так на выборы не пускают желающих именно те, кого я бы сам не то что в восьмой век, во вчерашний день бы не пустил – они же побегут все лотерейные билеты скупать, и это в самом безобидном случае! Но остальные-то все мы, в большинстве своём, нормальные!

«Ну зачем же сразу все?» – оживился мой внутренний, – дайте хоть один билетик купить! Вам что, жалко? Мы поделимся!»

– Вот потому и не по Сеньке шапка. Вам дай такой велосипед, и он мигом окажется в руках у тех, кого к нему и близко подпускать нельзя, – кажется, даже с некоторой ноткой сочувствия резюмировал чёрт.

– То есть, хотите сказать, что если не нас, то кого-то другого где-то, когда-то, куда-то пускают?!

– А как иначе Вы объясните себе находку в окрестностях мексиканского городка Акамбаро фигурок динозавров, вымерших, как достоверно известно вашим учёным, 65 – 66 миллионов лет тому назад, и статуэток людей, которые динозаврам современниками не были и быть не могли? Ваши эксперты оценивают возраст этих артефактов в пределах от трёх до шести тысяч лет, – интригующим голосом спросил мой собеседник из кухонной стены.

Не найдясь, что ответить, я молчал, стараясь делать это многозначительно.

– В местном музее Вальдемара Хульсруда их не один десяток тысяч, и это после того, как большая часть его парадоксальной коллекции, собранной в тридцатых – сороковых годах двадцатого века, вдруг кое-кому помешала… (тут он таинственно понизил голос) и исчезла в 1999 году. Представьте себе, бесследно.

– Припоминаю, да… Но там же есть альтернативное мнение! Некоторые скептики вроде Ди Песо утверждают, насколько я помню, что фигурки были подделаны – вытесаны из камня и слеплены из глины местными крестьянами, насмотревшимися телевизора и начитавшимися комиксов и научных статей…

– Телевизора насмотрелись и научных статей начитались?! Жители небольшого провинциального мексиканского городка в начале прошлого века?! – довольно саркастически продолжила общение уже чертовка, – Вы уверены, что в начале двадцатого века упомянутые изготовители якобы подделок хотя бы слово «телевизор» где-нибудь слышать могли?

– Ну да, согласен, звучит забавно… – улыбнулся я.

– Кстати, свои якобы подделки они изготавливали в том числе и из чёрной оахакской глины, до месторождения которой от Акамбаро более шестисот километров! Пешком месяц идти только туда, а потом столько же обратно. Ради того, чтобы кого-то обмануть?!

– На лошади побыстрее бы доехали!

– Мексиканские сельские жители в начале прошлого века отнюдь не были избалованы такой роскошью, как избыток лошадей. Тем более в период местной гражданской войны 1910–1917 годов и последующего затем продолжительного этапа восстановления после неё, – последовало резонное возражение. – А что думать о выполненной в древнеримском стиле второго века до нашей эры терракотовой голове с несомненно европейскими чертами лица, найденной в окрестностях города Толука-де-Лердо?

– Что же в этом странного? Во втором веке до нашей эры Древний Рим как раз особенно процветал и распространял свою власть на всю Европу и значительные части Азии и Африки – удивился я.

«Точно!» – поддакнул мой внутренний.

– Дело в том, что юг Северной Америки в эту пору миллионы лет уж как не был частью Пангеи, то есть не являлся единым целым ни с Европой, ни с Азией, ни уж тем более с Африкой. Итак, откуда в гостях у ольмеков мог оказаться европеец?

– Ну, не знаю… заблудившийся корабль потерпел крушение…

– Хорошо, появлению геоглифов в пустыне Наска вы обязаны тоже потерпевшему крушение кораблю? Мария Райхе начала своё их изучение в начале сороковых годов двадцатого века. Может быть, их также начертили специально перед её появлением коварные селяне, на этот раз перуанские, начитавшись научных книг и насмотревшись телевизора до того момента? – саркастически вопросила чертовка, – а изображения в пустыне Атакама? Начитанные чилийские земледельцы тоже с телевизором переборщили? И главное, зачем? Чтобы насолить испанским завоевателям?

Глава 9

– Основанный испанскими завоевателями в начале шестнадцатого века, Веракрус очень скоро стал крупным портовым городом, – прочёл вслух коренастый в найденном на автостанции бумажном путеводителе.

– Ну это-то понятно, колонизаторам надо было награбленное здесь в Старый Свет как-то вывозить, – подумал он вслух.

– Довольно популярен среди местных туристов в период с ноября по май, – продолжил он читать, – курорт не настолько широко известен за пределами страны, как Канкун или Акапулько, но пляжи, волны, пеликаны, марьячес28 и рестораны с марискос29 здесь тоже представлены на должном уровне…

– А вот и встреча с оркестром… – пробормотал сухощавый, лёгкими движениями как бы невзначай оглаживая, будто поправляя, все карманы на своём отдалённо смахивающем на разгрузочный туристическом жилете, – не дурак, говоришь?

– Может, ждут совсем не нас?

– А кого?

– Да глупость же, на центральной автостанции самого крупного в этом штате города так нагло выставляться напоказ, да ещё с таким арсеналом. Они же сейчас – образцовая мишень не только для умелого стрелка, но и для всех местных сплетников и журналистов, случись что.

– Дело в том, что как раз они-то точно знают – ничего не случится. Сунут нам под нос удостоверение местного разлива и попробуй рыпнись.

– Занимаем оборону?

– Окстись! – хмыкнул сухощавый, – у нас два варианта. Либо мы сейчас тут остаёмся, автобус пустеет, они заходят и сначала пеленают нас, как грудничков, а затем мы там, куда они нас привезут, освобождаемся и…