Страница 3 из 4
Найти это здание нетрудно. Ближайшая станция метро – «Китай-город». Выйти надо в сторону улицы Варварка или улицы Солянка. Далее пешком по направлению к Москве-реке.
От редакции «Гудок» мы пойдём в сторону Чистых прудов, прямо в гости к Валентину Катаеву. Сначала, по улице Забелина, – тут мы увидим по правой стороне, на самом перекрёстке, огромный доходный дом, в котором некоторое время жил русский писатель Борис Акунин. Мемориальной доски на доме нет, поскольку Акунин здравствует и поныне.
Далее, уже по левой стороне, прямо рядом с особняком, где расположилось Императорское православное Палестинское Общество, в крошечном сквере стоит
Памятник Осипу Мандельштаму
А рядом дом, где поэт часто бывал и даже жил некоторое время у своего младшего брата Александра. Брат Осипа Мандельштама, Александр или Шура, как его звали в семье, не был профессиональным литератором. Известна только одна статья, написанная им – «красный книгоноша». Александр был специалистом по книжному делу, работал при Госиздате. Он занимал одну комнату в коммунальной квартире. Рассказывал о ней так: «большая, узкая, светлая, с высоким потолком и большим венецианским окном, а в окне – вид на Ивановский монастырь».
Точный адрес этой квартиры: Старосадский переулок, дом 10, кв. 3.
Вспомним два знаменитых стихотворения Осипа Мандельштама.
Мы живём, под собою не чуя страны
Мы живём, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него – то малина,
И широкая грудь осетина.
Осип Мандельштам. Ноябрь, 1933.
И ещё…
Ленинград
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Старосадский переулок – улица Покровка
Повернув на первом же т-образном перекрёстке налево, в Старосадский переулок, мы уже через несколько минут выйдем на Покровку, там как раз, где в доме №3 в 20-ые годы было общежитие литераторов.
В этом здании давно нет общежития литераторов. Нет даже мемориальных досок на фасаде.
Есть только табличка, прикреплённая к водосточной трубе. Это – инициатива жителей района, поддержанная Управой. Это – напоминание нам о том, что и до нас здесь жили люди. Жили, творили, ходили по этим же улицам…
Поэтому поблагодарим сотрудников расположенного неподалёку, в Армянском переулке, музея «Огни Москвы» за то, что они создали программу «Наши соседи», что установили такие справочные таблички и продолжим наш путь по Покровке.
А Покровка выведет нас прямиком к Чистопрудному бульвару.
Вот на этом самом месте, у входа на бульвар со стороны Покровских ворот, стояла будочка «Пиво-воды». Я помню, она существовала ещё в 90-ые годы прошлого века. Это была уже не разноцветная «будочка», которая была во времена Михаила Булгакова, а другая, «ларёк» из пластика, но надпись на нём была всё та же, традиционная: «Пиво-воды». Когда-то подобных «будочек» в Москве было огромное количество.
Чистопрудный бульвар – это часть Бульварного кольца между Покровским и Сретенским бульварами.
Чистые пруды – это на самом деле один пруд, по форме напоминающий вытянутый прямоугольник. Вокруг пруда разбит сквер, растут липы, по аллеям вдоль пруда любят прогуливаться москвичи. Здесь приятно посидеть на скамейке, коих множество установлено вдоль пруда, полюбоваться водной гладью. Еще не так давно здесь плавали лебеди. Сквер обнесен невысокой чугунной оградой со всех сторон. Вдоль ограды сквера бегут трамваи.
Вообще то, давно пора нам, как и героям романа, Берлиозу и Бездомному, перейти трамвайные пути, войти в сквер под липы, выпить абрикосовой воды и сесть на скамью лицом к воде. До недавнего времени это было нетрудно сделать: павильон «Пиво – воды «стоял у самого берега пруда со стороны Покровки.
На одной из скамеек сквера еще в прошлом году был нарисован огромных размеров кот.
Посидим, глядя на воду и на то, как солнце отражается в окнах соседних домов, затем пройдем по скверу вдоль пруда в сторону Сретенского бульвара и Мясницкой улицы, увидим многое из того, о чём писал Булгаков и попробуем разгадать некоторые загадки.
Загадка № 1 Патриаршие пруды
Мы полагаем, что под именем «Патриаршие пруды» Булгаков описал не собственно Патриаршие пруды, а Чистые пруды. Для такого предположения есть основания.
Основание первое. Собственно трамвай.
В Москве есть и Патриаршие пруды, правда, трамвая там нет, и трамвайной линии там никогда не было. Поэтому само существование трамвайной линии на Чистых прудах это – аргумент в пользу нашей гипотезы.
Не главный, но…
Интересно, что трамвайные пути не просто проложены вдоль Чистых прудов. Они проложены так, что окружают бульвар со всех сторон. Кольцо трамвайных рельс – замкнуто. Не петля, а полноценное кольцо. Во времена Булгакова кольцо тоже существовало, правда, со стороны Покровских ворот, трамвайные линии соединялись чуть подальше, а именно: в самом начале Покровского бульвара.
Основание второе. Магический круг.
Мистика в творчестве Булгакова занимает важное место. Особое отношение Булгакова к Гоголю и Гофману известно. Если вы знаете, насколько велика может быть магия места, вы легко сможете представить себе, какое впечатление на Булгакова произвёл сквер на Чистых прудах.
На Чистых прудах образован этакий магический круг. Читатель, конечно, знает, что это такое. Если нет, то запоминайте, может очень пригодиться.
Н.В. Гоголь повесть «Вий»:
«Она приподняла голову…
Он дико взглянул и протер глаза. Но она точно уже не лежит, а сидит в своем гробе. Он отвел глаза свои и опять с ужасом обратил на гроб. Она встала… идет по церкви с закрытыми глазами, беспрестанно расправляя руки, как бы желая поймать кого-нибудь.
Она идет прямо к нему. В страхе очертил он около себя круг. С усилием начал читать молитвы и произносить заклинания, которым научил его один монах, видевший всю жизнь свою ведьм и нечистых духов.
Она стала почти на самой черте; но видно было, что не имела сил переступить ее, и вся посинела, как человек, уже несколько дней умерший. Хома не имел духа взглянуть на нее. Она была страшна. Она ударила зубами в зубы и открыла мертвые глаза свои. Но, не видя ничего, с бешенством – что выразило ее задрожавшее лицо – обратилась в другую сторону и, распростерши руки, обхватывала ими каждый столп и угол, стараясь поймать Хому. Наконец остановилась, погрозив пальцем, и легла в свой гроб
Философ все еще не мог прийти в себя и со страхом поглядывал на это тесное жилище ведьмы. Наконец гроб вдруг сорвался с своего места и со свистом начал летать по всей церкви, крестя во всех направлениях воздух. Философ видел его почти над головою, но вместе с тем видел, что он не мог зацепить круга, им очерченного, и усилил свои заклинания. Гроб грянулся на средине церкви и остался неподвижным. Труп опять поднялся из него, синий, позеленевший. Но в то время послышался отдаленный крик петуха. Труп опустился в гроб и захлопнулся гробовою крышкою».