Туристка

Еще до нашего с Генри знакомства я взяла с Пола слово, что он никогда не будет заниматься сексом с Ионой в тот же день, что и со мной. Он пообещал и, поскольку тогда наши отношения были другими, даже спросил почему. Чтобы припугнуть его, я сказала, что все равно узнаю, если он нарушил слово, а если так, то буду чувствовать себя не в своей тарелке. Мне на самом деле не хотелось, чтобы он перепрыгивал из ее кровати в мою, но я бы даже не подозревала о том, что получаю дубликат.

Я вспомнила об этом разговоре сегодня утром, когда пришел Пол. Не потому, что он скакал из кровати в кровать, а потому, что сразу определила — с Ионой он не спал. Было ясно, что он еще не разобрался с ней и поэтому искал утешения со мной.

— Почему ты так долго спишь по субботам? — спросил он, забираясь ко мне под одеяло. — Ты пропускаешь самую лучшую часть дня.

Пока он взгромождался на меня, я упорно смотрела в стену, все еще ощущая небольшое похмелье. Он всегда начинал с поглаживания моих бедер, которое напоминало прикосновение воды, когда выходишь из моря, и вода стекает струйками с мокрого купальника. Когда он добрался до моего клитора, то накатывающая волна удовольствия стала отдаваться толчками в моей голове, вылившись в сладчайшую невралгию.

Пол подтянулся вверх, чтобы поцеловать меня. Он хотел, чтобы я ощупала его вспотевшее лицо и оценила его труды. Эта ребячливость отрезвила меня, и я сразу же напряглась.

— Ну, давай же, — проговорил он, трясь об меня.

Я закрыла глаза и стала думать о Генри, пытаясь возбудить себя, представляя их вместе вдвоем, по очереди ласкающими меня. Временами Генри казался гораздо сексуальнее Пола. Генри никогда не стал бы так гордиться и никогда не посмотрел бы на меня так, будто хотел сфотографировать мои движения. Мне хотелось, чтобы лицо Пола поглотила темнота, потому что сегодня я не могла вынести его тщеславного выражения.

— Что ты делаешь сегодня вечером? — спросил он после всего.

— Может, пройдусь по магазинам. А что?

— Я хотел тебе кое-что показать. В Песчаной Бухте.

— Ладно, — согласилась я, и он похлопал меня по ноге.

Чтобы попасть в Песчаную Бухту, нам нужно было проехать по дороге через Стэндинг-Вудз. Пришлось заплатить пошлину, и Пол велел мне посмотреть под сиденьем, нет ли там мелочи. Он говорил быстро и отрывисто, поэтому казалось, что он сердится. Я достала из своей сумки монету в один фунт и протянула ему.

Он припарковал машину у канавы, рядом с черными тонкими столбиками, стер пот со лба и пошел вперед. Сегодня никаких слез и нежностей, что было для меня одновременно и неожиданностью, и облегчением. Он, пожалуй, мог быть как Генри, если бы я не знала, что это молчание временно.

Здания гостиниц здесь были покрашены в желтый и коричневый цвета, как бы соответствуя названию бухты. На улице пахло разогретыми машинами и дохлой рыбой. В нескольких метрах от меня приземлилась чайка, странно выбрасывая ноги, как человек, который вот-вот опрокинется назад. Пол остановился у каменной стены, украшенной зубцами. Я прислонила руки к ее теплому камню, наслаждаясь расслабляющим теплом.

— История Вестона. Урок второй, — произнес Пол, понизив голос. — Пирсы играют существенную роль для пляжей развлечений. А Вестону повезло вдвойне, потому что у него есть два пирса. Большинство людей, особенно туристы, знают только Большой Пирс, на котором продают сахарную вату, по выходным случаются потасовки и по которому ездит Поезд-призрак, но у Большого Пирса есть скромный братец, известный только местным жителям и названный, чтобы отличаться от своего родственника, Старым Пирсом.

Я посмотрела вдоль желатинового моря на раскинувшийся передо мной Старый Пирс. Его опоры и мостки делали его похожим на паука, выползающего из воды.

— В отличие от Большого Пирса, — продолжал Пол, — который сам по себе всегда притягивал людей, Старый Пирс служил убежищем для тех, кто хотел уйти от суеты Вестона. Отсюда местные жители, так же как и туристы, могут сесть на колесный пароходик и поехать в Уэллс или на остров Бери.

— А этот пирс продается?

— Нет.

— Нет?

— Это историческое место. Большинство таких мест находится в плачевном состоянии. Но этот пирс привести в порядок ничего не будет стоить.

— А если кто-нибудь возьмется за это?

— Местные владельцы будут очень благодарны.

— Настолько благодарны, что согласятся с тем, как реставраторы будут использовать пирс по новому назначению?

— Может быть, если реставраторы предложат что-нибудь классное.

Я обняла его. Он отступил назад.

— Еще ничего не утряслось. Мне нужны спонсоры, подрядчики, лотерейный грант. — Он посмотрел на меня. — Но зато у меня есть разрешение показать спонсорам место. Может, даже провести шоу. Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что ты великолепен.

Пол подцепил носком туфли морскую воду из лужицы, образовавшейся среди камней, и брызнул ею на меня.

— Это был замечательный день, Сара. Спасибо.

— Мне тоже понравилось.

— И, чтобы достойно закончить такой прекрасный день, мы должны поужинать карри.

— Я же говорила тебе, что собиралась походить по магазинам.

— Но не целый же вечер.

— Вечером я занята.

— Что бы это ни было, беру это на себя.

— У меня свидание.

Он отошел назад и поднялся на камень.

— С Генри?

— С друзьями.

— С какими друзьями?

— Из «Дельфина».

— Но ты ведь их терпеть не можешь.

— Я никогда этого не говорила.

— Почему бы тебе не отменить эту встречу? — не сдавался он. — Мы могли бы чудесно полакомиться карри.

— Нет, Пол. Я хочу встретиться с ними.

Он спрыгнул вниз, на песок.

— Ладно, как знаешь. Но когда будешь развлекаться, подумай о том, что я сижу дома один. Подумай о всех тех вещах, которыми мы могли бы заняться в это время.

Я улыбнулась ему.

— В другой раз. Ладно? И я действительно очень заинтересовалась твоей идеей о пирсе.

Пол подвез меня к Клубу партии консерваторов, и я, таким образом сократив расстояние, пошла по магазинам. Я выбрала не очень удачное время: кругом была суета перед закрытием, доходило чуть ли не до рукопашного сражения, а инвалидные коляски искусно использовались их престарелыми владельцами как наступательные танки, которые они с гиканьем направляли вперед на ноги противника. Все стремились побыстрее отхватить свою пинту пива и закуску. Везде мелькали красные, обгоревшие на солнце руки и плечи, а из-под маек выглядывали полоски белой кожи. Молодожены и озабоченные безработные высматривали дармовую еду, когда в городе есть пляж, недостаток денег переносится легче. Все кругом постоянно смотрели на часы, всем хотелось, чтобы поскорее настал вечер.

Чувствуя себя не в своей тарелке от царящей кругом суеты, я направилась в ближайшую аптеку. Я всегда держалась подальше от крупных универмагов, потому что выбор товаров в них напоминал мне о той жизни, которую можно было бы вести совсем в других местах. К тому же мне очень нравились маленькие местные магазинчики; от них веяло чувственностью и напоминанием о расцвете семидесятых, когда экзистенциальные идеи были в зените и воздвигались расцвеченные иконостасы двойному чуду женских бедер и глаз.

Я нашла наконец тот лак для волос, который искала, и уже собиралась выходить, когда мое внимание привлекли выставленные на витрине чулки. Я все еще не забыла мамины размеры и ее любимые оттенки, так же как помню во всех подробностях, как она красилась и какой размер кольца носила. Я посмотрела на чулки марки «Притти Полли» и, положив одну упаковку в корзину, направилась к кассе.

Я должна была встретиться с девушками у гостиницы «Гранд Централ», под часами, на которых вместо цифр были нарисованы буквы. Пока Пол не предложил мне отменить эту встречу, я и сама не подозревала, насколько хотела повидать всех. Эми и Ванесса никогда раньше меня никуда не приглашали, поэтому мне совсем не хотелось отпугнуть их отказом.