Туристка

В то утро Пола стошнило. Он попытался заглушить эти звуки, сливая воду в туалете, но мне все равно было слышно, как его выворачивало. Наверное, ничего страшного. Просто его желудок не воспринял какой-нибудь из составляющих розового шампанского. Но сам факт показал мне, насколько Пол был раним в тот момент. Обычно его не брала ни одна болячка из тех, что часто сваливаются на нас, и он с гордостью похлопывал себя по животу, говоря, что у него внутренности из железа.

Я даже подумала, а не отменить ли мне сегодня встречу с Генри. Впервые я собиралась отказаться от чего-то ради Пола. Но потом решила, что он быстро разберется с Ионой, а для меня важно было оставаться прагматичной в любовных делах.

Я ждала Генри в обычном месте, у здания городской мэрии под фигурой каменного грифона. Напротив было здание солярия, за темным стеклом которого сидела женщина и смотрела на меня. Затемненное стекло и сильный загар делали женщину похожей на беженку из стран Востока. Конечно, что кто-то может сказать то же самое и о моем месте работы, но я никогда не смогла бы работать в солярии. Работники там проводят целые дни, отскребая посетителей с электрических сковородок, зазубривая составы разных коктейлей.

Генри появился в час тридцать. За ним следовала молодая женщина с внешностью проститутки. Я немного запаниковала, подумав, что он собирается предложить мне заняться любовью втроем. Это как-то не соответствовало характеру Генри, да и внешность женщины тоже была не в его стиле. Генри не терпел никакой грязи под ногтями, а кожа у этой женщины была такой рябой и сальной, что выглядела как немытая сковородка.

— Сара, познакомься с моей дочерью.

Женщина уставилась на меня, потом протянула руку, странно изогнув ее, как будто у нее перелом. Я пожала ее.

— Отлично, — сказал Генри. — В «Вейфэр»?

Я пожала плечами, и мы отправились в ресторан.

Мы заняли столик у окна. Отец и дочь устроились напротив меня, давая таким образом мне возможность увидеть черты семейного сходства. Наверняка у девушки сложилось обо мне не очень высокое мнение — на мне, кстати, сейчас был изящный белый пиджак с тремя пуговицами в форме ракушек по краю каждого рукава, — но по выражению ее лица невозможно было точно определить, что она думает. Ее маленькие глазки, похожие на просверленные дырочки, были заполнены зрачком. Волнистые, светлые волосы выглядели ненатуральными и замызганными, как будто она сознательно пыталась быть похожей на старую заброшенную куклу. Ее наряд был типичным для проститутки, по крайней мере для проститутки в районе Вестон. Черные колготы и ядовито-лиловая мини-юбка ужасно не сочетались с вышитым джемпером — довольно топорная комбинация.

— Что ты будешь есть, Сара?

Я взглянула в сторону меню, вывешенное над кассой. Официантка восприняла это движение как готовность делать заказ и подошла к нашему столику. Она остановилась, опустив глаза и ожидая, когда мы начнем заказывать.

— Думаю, говядину. По-моему, здесь ее хорошо готовят.

Генри одобряюще похлопал меня по плечу и посмотрел на дочь. Ему всегда нравилось, когда я заказывала мясо. Большинство женщин, с которыми он встречался за последние пять лет, имели какой-нибудь пунктик. Вегетарианство, наркотики, странный цвет волос — все те увлечения, от которых я сама уже давно отказалась.

— Анн Мари?

— Только кока-колу.

— Нужно что-нибудь поесть.

— Мне достаточно колы.

Генри не стал спорить, отчасти, наверное, из-за того, как официантка посмотрела на него. Он сделал заказ, и она удалилась. Я знала, что Генри хотел бы, чтобы мое поведение послужило его дочери примером, но он не догадывался о том, что она олицетворяет для меня. О планах Пола можно было всегда легко догадаться, в чем он обычно и признавался. Однако Генри вел каждую свою кампанию долго, порой месяцами. У него не было мягкости манер, которая приходит с возрастом, и, когда он говорил, каждое его слово падало тяжелым камнем, отягощенным значением.

— Как поживает Пол?

— Нормально.

— Какие-нибудь новые проекты?

— Один.

Он приподнял брови.

— Шансы на успех?

— Больше, чем обычно.

— Значит, ему будут нужны деньги.

— Нет, не в этот раз. Думаю, он будет искать новых инвесторов. Ты же знаешь, как он не любит занимать у тебя.

— Что это? Ресторан?

— Ночной клуб.

Он рассмеялся.

— Я давно ждал, когда же он придет к этому.

Вернулась официантка с заказом Анн Мари. Она подала напиток, как всегда, в тяжелом, высоком стакане. Вместо того чтобы поднести стакан к губам, Анн Мари наклонилась и взяла соломку губами, которые выглядели как две пластмассовые полоски, наклеенные на кожу. Генри больше не проявил никакого интереса к планам Пола. И я была рада, что мне не нужно распространяться по этому поводу. Наверняка для видавшего виды Генри это покажется глупостью, и мне совсем не хотелось выслушивать, почему это не сработает.

Наконец Анн Мари сдалась и подняла свой стакан. Мне пришло в голову, что Генри привел ее с собой для того, чтобы показать мне что-то. Посмотри на мою дочь. Теперь ты понимаешь, почему я с тобой? В раздраженном состоянии я следила за его быстрыми глазами, стараясь уловить то выражение, которое подтвердило бы мою догадку.

Мы закончили есть и разошлись с ощущением неловкости. Когда мы с Генри только начали встречаться, я рассказала ему, как в детстве мой дед всегда, когда я спрашивала его, могу ли я сделать то-то и то-то, доводил меня, говоря: «Нет, не сейчас. Вскоре». Генри подцепил эти жуткие слова и всякий раз отвечал ими на мои просьбы. Сначала это было забавно, но теперь он начал говорить это во время занятий сексом. Поскольку по четвергам мы проводили время в постели, то сегодняшняя встреча с его дочерью выглядела как очередное откладывание «на потом». Глядя вслед удаляющейся паре, я не могла не думать, что такая канитель на него действует возбуждающе, а меня потерянное время раздражает.

Я всегда тщательно организовывала свое время на всю неделю, чтобы не было «пустых окон», и теперь сорвавшаяся встреча с Генри поставила передо мной задачу, как заполнить освободившийся вечер. Было слишком жарко для прогулок по городу, поэтому я повернула назад, к своей гостинице. В вестибюле сидела Сильвия, она занималась вышиванием. Она отложила работу и улыбнулась мне.

— Привет, дорогая.

— Ничего, если я посижу здесь и посмотрю с тобой телевизор?

— Конечно, — сказала она, отодвигая сумку с рукоделием. — Ты как раз успела к началу викторины.

— У меня всегда плохо получается отвечать на вопросы.

— Ерунда. Каждый может справиться. Бери листок бумаги, и мы вместе будем играть.

Я взяла со стола блокнот, а она разлиновала в нем страницу для подсчета очков. Мы увеличили звук, и, как только викторина началась, я сразу же поняла, что Сильвия давно набила руку в этой игре. Она почти не отставала от участников телепрограммы.

— Тебе нужно принимать участие в этой викторине там, на телевидении.

Сильвия польщенно рассмеялась.

— Перед камерой отвечать на вопросы гораздо труднее.

Она нахмурилась, когда ей не удалось расшифровать анаграмму, и быстро переключила телевизор на другой канал, по которому шли телесериалы. По тому, как она брала меня за руку и пересказывала сюжеты «Соседей» и «Дома и вне дома» за последние пять лет, было видно, что ей приятно мое присутствие. С трудом верилось, что она черпает информацию только из самих программ — так подробно описывала она события. Думаю, она сама для себя составляла психологические портреты героев.

По окончании сериалов Сильвия поднялась и посмотрела на часы:

— Пора ужинать.

Я кивнула.

— Спасибо за приятный вечер, Сильвия.

— Пожалуйста, дорогая. Я тоже получила удовольствие.

Она снова улыбнулась и вышла, оставив меня наедине с телевизором.

СУББОТА