Туристка

— Во сколько ты уезжаешь? — спросила я.

— Около двух. Чтобы вернуться к вечеру.

— Давай тогда встретимся утром. Я зайду к тебе перед работой.

Она пристально посмотрела на меня с преувеличенно утомленной миной.

— Только если тебе это удобно. Рада была познакомиться с тобой, Нил.

— Я тоже, — ответил он.

Мы прошли мимо каскадов и аттракционов. Я смотрела, как какой-то малыш катался на огромных качелях, взлетая высоко в воздух и визжа от удовольствия. Как только Лесли ушла, я крепко обняла Нила и поцеловала его.

— Спасибо, — сказала я.

— За что? — удивился он.

— За то, что ты такой. Замечательный.

— Думаешь, я ей понравился?

— Она назвала тебя подростком.

— Ну да!

— Но это замечательно. Это всего лишь доказывает, что она не может принять тот факт, что я встречаюсь с тобой. Нил, я тебе так благодарна за сегодняшний вечер!

Он улыбнулся. У меня появилась неожиданная идея. Взяв его за руку, я сказала:

— Помнишь, ты рассказывал мне, что тебе всегда хотелось заняться любовью на пляже? Я тогда тебе ничего не сказала, потому что не знала, могу ли тебе доверять, а само по себе такое удовольствие мне всегда казалось сомнительным, но с тобой, я думаю, мне это даже понравится.

Он усмехнулся.

— Да ну?

— Только все должно быть в точности так, как ты себе представлял. Еще слишком светло, чтобы идти на пляж, но можно купить бутылочку вина и пойти пока ко мне. И ты поможешь мне выбрать по своему вкусу что-нибудь из моих нарядов. Могу надеть то же, что на мне было в Кливдоне. Помнишь, тебе понравилось?

— О, Сара, это было бы великолепно! — воскликнул он.

Казалось, что Нил сражен моим напором, не подозревая, как много времени мне понадобилось, чтобы так раскрепоститься. До сих пор я вела себя с ним сдержанно, и он не требовал большего, чем я могла ему предложить, трогая его за плечо или беря за руку только тогда, когда была уверена, что он правильно поймет значение моего жеста. Сейчас же я прислонилась к нему всем телом, обняв его за талию, и положила ладонь ему на ягодицы, засунув руку глубоко в задний карман брюк. В школе мы дразнили девчонок, которые проделывали это, «вратарями», потому что это выглядело, как будто хочешь схватить два футбольных мяча одной рукой.

Дойдя до моей гостиницы, мы сразу же устремились наверх, и я толкнула Нила на кровать. Распахнув шкаф, я вытащила охапку платьев, юбок и блузок и разложила их на постели.

— Ну, в чем ты хочешь меня видеть?

— Что в том пластиковом мешке? — спросил он, указывая на платье в чехле, висевшем на дверце шкафа.

— Закрой глаза, — сказала я, вытаскивая из чехла голубое платье из клеенчатой ткани.

Я натянула его на себя и расправила руками складки, потом велела Нилу не открывать глаза, а сама намазала гелем волосы и накрасилась. Выключив верхний свет, я направила на себя свет настольной лампы так, чтобы выглядело, будто я стою на сцене.

— Ты просто чудо, — восхитился он. — Но это платье не для пляжа, оно испортится на песке.

— Мне все равно, — сказала я. — Это платье было сшито для особого случая, и я не знаю другого такого случая, кроме как быть с тобой.

Мы выпили. На улице стемнело. Мне не хотелось, чтобы Нил подумал, будто мое желание сошло на нет, поэтому я отставила наполовину опустошенный фужер и взяла его за руку. Мы пошли к морю — быстро, разве что не переходя на бег.

Продавец ожерелий стоял на своем прежнем месте, но я решила не поддаваться старым воспоминаниям. Сегодня будет особенная ночь. Я все время улыбалась Нилу, все так же сжимая рукой его ягодицы. Мы спрыгнули на песок.

— Где ты хочешь, чтобы мы расположились? — спросила я.

— Под пирсом, там темнее.

— Нил, — проговорила я, — если там еще кто-нибудь будет, тебя это не остановит?

Он ответил вопросом на вопрос, обращаясь ко мне как к знающему человеку:

— А там еще кто-нибудь будет?

— Не знаю. Я сюда забредала давно, и тогда там были люди.

Он пытливо посмотрел на меня.

— Не имеет значения. В темноте будет казаться, что мы одни.

Я схватила его за руку и потащила за собой. Забравшись под пирс, я опустилась на колени. Он навалился на меня всем телом, прижав к мокрому песку. Клеенчатая ткань спеленала мое тело, когда он подтянул платье до талии, так что я почувствовала себя русалкой, оказавшейся на берегу. Он ласкал мои бедра, и прикосновение его мягких сухих рук было приятным контрастом по сравнению с мокрым песком на моем лице и на шее. Вскоре наша возня перешла в занятие любовью, и, несмотря на все мои страхи, я вспоминала не о том, как лишилась невинности на Сэнд-Бэй, а о том, как моя сестра бросала монетки в щели пирса. Только в моем воображении теперь это были не монетки, а маленькие золотистые капли дождя, которые падали на спину Нила, просачивались сквозь его тело, вливались в меня через его член, а когда я содрогалась в оргазме, жгли мне глаза.

СРЕДА

Стоило встать пораньше, чтобы выпроводить Лесли из моей жизни. Портье сразу узнал меня и тут же отпустил шутку насчет того, что я каждый раз прерываю его отдых. Я поднялась на третий этаж. Дверь в номер Лесли была открыта, а она сама сидела, завернувшись в три гостиничных полотенца. Я протянула ей конверт.

— Передай это, пожалуйста, Мелиссе на день рождения.

Лесли взяла конверт и посмотрела на меня. Я не могла определить, смотрит она на меня с удивлением или с подозрением.

— В конверт вложены деньги, не хотелось бы посылать его по почте. Передай ей, что я очень по ней скучаю.

— Хорошо, — сказала она. — Что-нибудь передать Сандре?

— Да, скажи маме, что я получила все ее письма и что, как только будет возможность, напишу ей.

Она кивнула.

— Поторопись, Сара. Она плохо себя чувствует.

— Хорошо.

Лесли приглашающе махнула рукой.

— Заходи и садись. Мне еще надо одеться.

Я села у окна, а она поднялась.

— Закрой штору, ладно? Не хочу устраивать представление для какого-нибудь извращенца.

Я сделала то, что она просила. Лесли распустила полотенце на голове и зачесала волосы. На кровати лежал ее чемодан, а на дверце шкафа висело черное платье, носки и трусики лежали на кровати, свернутые в комочки. Когда она стала надевать носки, а потом трусы, натягивая их под вторым полотенцем, чемодан на кровати подскочил несколько раз. Потом она сняла полотенца и встала. Мне не хотелось показывать свое смущение, поэтому я смотрела ей прямо в глаза, а потом перевела взгляд на ее тело. Она выглядела худее, чем раньше, а на животе у нее виднелись две темные полоски.

— Извини за вчерашний вечер, — сказала я, ощущая прилив благородства. — Я не хотела поставить тебя в неловкое положение.

Она вздохнула.

— Ничего. Мне тоже не стоило говорить всего этого про Нила.

Я взглянула на ее груди, вспомнив, как завидовала девушкам с нормальными сосками. Интересно, говорил ли ей Чарли о моем теле? Потом я спросила:

— Что ты о нем думаешь, Лесли? Только правду?

— О Ниле? — Она помолчала, застегивая лифчик. — Он выглядит как тот парень из парка. Тот, которого я по твоему наущению поцеловала.

— Правда? А я не помню.

— Это был мой первый поцелуй, и я не спросила его имени. Ты втянула меня в ту историю.

— Ты помнишь все неправильно. Это я попала в историю. Твой отец сказал, что я тебя развращаю.

— Зато твоей маме было безразлично. Она потом просто посмеялась над этим.

— Потом — может быть, но в тот момент она была возмущена. Она панически боялась твоих родителей. Думала, что они отправят ее на костер, как ведьму.

Лесли рассмеялась.

— Мне так нравилось приходить к тебе домой, Сара. Я никогда не думала, что в семьях могут быть такие взаимоотношения.

— Ммм…

Я почувствовала, как мои губы поджались. Сцепив руки, я постаралась не показывать, что меня это задело. Лесли сняла платье с вешалки и надела его через голову, потом посмотрелась в зеркало.