Туристка

— Не волнуйся. Он спокойно относится к этому, — сказала Мэри.

— Да, но все равно… Помоги мне хотя бы вытряхнуть простыню из окна.

Мы вместе скатали простыню и потрясли ее через подоконник.

— Сара, — спросила Мэри, — что ты думаешь о Ниле?

— Он ничего. А что?

— Ты не заметила, что он в тебя влюбился?

— Что?

— Когда он только приехал, то первый день все время говорил о тебе. А сейчас вот уже неделю ни разу не упомянул тебя. Это точный знак.

Мы приятно провели день. Бен приготовил воскресный обед так, как я люблю — просто и хорошо. Курица, морковь, отварная картошка с горошком и никакой подливы. После обеда я облегчила свое чувство вины по поводу испачканной простыни, помогая Бену убирать со стола. В пять часов мы с Мэри пошли домой, и я заставила ее рассказать мне все о влюбленности Нила.

ПЯТНИЦА

9 июня

Дорогая Сара!

Мне очень жаль, что тебя нет рядом со мной. Но это не имело бы значения, если бы я знала, что ты делаешь что-нибудь совершенно замечательное со своей жизнью. Я понимаю, что бесполезно в первых же строках письма ворчать на тебя, но, пожалуйста, дочитай до конца. Буду считать, что я тебя уговорила и ты продолжишь чтение, это придаст мне силы писать дальше. Я уже давно отчаялась получить от тебя письмо, но ты все-таки дала мне свой адрес, и это позволяет мне надеяться, что ты хочешь, чтобы я продолжала тебе писать.

Ты сама никогда не любила писать, поэтому представить себе не можешь, как иногда это успокаивает. Однако хотелось бы, чтобы эти письма помогали не только мне, но и тебе. Хочется верить, что тебе не безразлично, как живут твоя семья и твои друзья. Если я пойму, что это не так, тогда не буду больше тебя беспокоить. Но пока это придает моей жизни смысл, мне приятно собирать для тебя новости и всякие смешные истории. Тебе, может быть, не понравится, что твоя мать близка с твоими друзьями, но я действительно люблю и Чарли, и Лесли, а тот факт, что мы все оказались тобой брошены, очень нас объединяет.

Ты всегда была достаточно холодна и отстраненна с друзьями. А вообще они тебе нравились? Я всегда считала, что ты доверяла Лесли, а оказалось, она-то думала, что ты всеми секретами делилась со мной. Наверное, ты никогда ни с кем не откровенничала. Я не встречала никого, кто мог бы сказать, что знает тебя. Что ты ищешь, Сара? А может, уже нашла? И поэтому не хочешь вернуться домой? Что там особенного, в этом Вестоне? Как могут эти жуткие приморские городишки привлекать тебя, когда тебе ничего не нравится даже в Лондоне?

В прошлую среду я встречалась с твоим отцом. Теперь, по прошествии лет, мне уже не сложно разговаривать с ним. Думаю, это из-за того, что наш развод был таким спокойным, нам понадобилось много времени, чтобы привыкнуть к нему. Если бы мы раньше много ругались, то не так болезненно отнеслись бы к разводу. Во время нашего разговора возник один трогательный момент, когда Пэт признался мне, что уже после того, как мы с ним разъехались, он долго старался избегать встреч со мной — боялся, что, увидев меня, не сможет довести процесс развода до конца. Когда он сказал об этом, я сразу подумала о тебе. Есть ли у тебя какая-нибудь причина, по которой ты не хочешь меня видеть? Может, ты боишься, что если будешь жить здесь, то потеряешь свою независимость? Если это так, то я, наверное, только делаю хуже, сближаясь с твоими друзьями. Если ты не хочешь, чтобы я с ними виделась, пожалуйста, дай мне знать. Пойми, ты ведь, уезжая, не оставила никаких распоряжений. Я стараюсь делать как лучше, но откуда мне знать, правильно ли поступаю, если ты ничего не говоришь об этом?

Я всегда думала, что ты обожаешь своего отца и сестру, но, поскольку ты бросила и их, может, я ошибалась. С тех самых пор, когда твой отец отвернулся от меня и вы втроем проводили все время вместе, я чувствовала себя в изоляции. Мне приходилось заставлять себя не плакать каждый раз, когда я приходила домой с работы, а вы все повторяли глупые фразы из детской телевизионной программы. У вас были свои шутки, которыми вы обменивались между собой годами, и, хотя я знала, что вы не хотите меня обидеть, я чувствовала себя чужой.

Думая о том времени, когда мы были одной семьей, я могу вспомнить лишь отдельные эпизоды. Мне хочется восстановить для себя наши обычные будни, но на ум приходят только отдельные дни отпуска или ваши дни рождения. И даже тогда я вижу все таким, каким мне хотелось бы это видеть. Не помню, какое Рождество заканчивалось смехом, а какое шлепками, только знаю, что пыталась предотвратить разговоры. Если каким-то чудом ты вдруг решишь ответить на это письмо, опиши мне, пожалуйста, какой-нибудь случай из нашей семейной жизни, который ты запомнила. Неважно, если это будет что-нибудь неприятное, или случай, когда тебе приходилось притворяться веселой, в то время как ты была расстроена. Мне просто хочется знать, какой ты видела нашу жизнь.

Я не говорила тебе этого раньше, но, когда ты уехала, я перевернула вверх дном твою комнату. Прочитала твои письма, твои сочинения, твой дневник. Плохо, конечно, но я была вне себя. Мне хотелось убить того, кто заставил тебя уехать. Пусть бы даже этим человеком оказалась я. Наверное, я даже втайне надеялась, что это я. И собиралась обнаружить описание всех ужасных обид, которые нанесла тебе, чтобы постараться себя изменить, и тогда ты бы вернулась домой. Но все, что я нашла, — это сухие факты и даты. Как ты можешь все хранить внутри себя?

Тебе, наверное, очень не понравится, что я так сблизилась с Чарли, но, когда ты уехала, он был единственным человеком, который понял, как мне тяжело. Смешно, когда сорокапятилетняя женщина обращается за поддержкой к двадцатидвухлетнему парню, но, как только я видела его лицо, мне уже становилось лучше. Никто никогда не говорит об отношениях родителей и любовников их детей, но, знаешь, те несколько ночей после твоего разрыва с Чарли были для меня самыми горькими. Я хотела, чтобы вы поженились, а когда Чарли перестал приходить к нам, у меня возникло большее чувство потери, чем когда от меня ушел ваш отец.

Последнее время мы с Чарли часто говорили. Он рассказал мне многое о ваших отношениях, о чем я никогда не догадывалась. По его словам, ты с самого начала его не любила. Ему показалось это забавным, — он привык к тому, что девушки теряли из-за него голову. Ему также казалось, что ты переменишься к нему. Для него твое безразличие было в новинку, и день, когда ты станешь умолять его жениться на тебе, будет самым счастливым днем в его жизни. Потом он понял, что ты его никогда не полюбишь, и решил не переживать по этому поводу. Ему с нами было хорошо, а с тех пор как он ухаживал за кем-то еще, прошло столько времени, что он забыл, как это делается.

Потом вы оба подружились с Лесли, и он сказал, что в ее глазах опять заметил то выражение, которое не видел уже много лет. Он сказал, что это было ощущение надежности, которого ему опять захотелось. И, хотя он никогда не переставал любить тебя или меня, ему необходимо было вернуть себе это ощущение силы.

Что меня поразило в его рассказе больше всего, так это твое самообладание. Ты ни разу не сказала, что любишь его, даже когда он уходил. Ты никогда не просила его переменить свое решение, никогда не напоминала ему о ваших отношениях, когда все кончилось. И ему понадобилось три года, чтобы снова суметь говорить о тебе.

Я знаю, что для тебя все это не имеет значения, но если ты можешь поделиться своей выдержкой с кем-то, то тебе нужно разобраться с Лесли. У тебя, наверное, новая жизнь, а бедная девочка все еще мучается чувством вины. Она считает, что увела от тебя твоего парня, сестру и мать и что это из-за нее ты уехала.

Мелисса по-прежнему спит в твоей кровати. Она говорит, что старается сохранить твою вмятину в матрасе. Не знаю, насколько это нормально, но, по-моему, пускай помнит о тебе таким способом, которым ей хочется. Она также носит твои платья, и, поскольку вы всегда менялись одеждой, я ничего такого здесь не вижу.