Peaceful life

Гермиона чувствует, как внутри все опять переворачивается от его слов. Драко редко говорит о чувствах, но когда это происходит, его слова будто врезаются в ее подкорку, оставаясь там навсегда.

— Я просто подумала… чтобы было, если… — Гермиона рассеянно гладит его спину, не зная, стоит ли сейчас, в момент счастья и умиротворения, говорить о прошлом, — ну что бы я делала, если тебя бы не стало.

В конце ее голос так подрагивает и опускается до шепота, что слова едва различимы, ведь говорить об этом ещё хуже, чем просто думать. Опять хочется забраться прямо внутрь него, чтобы никогда не ощущать этого паршивого чувства.

— И ты думаешь об этом именно сейчас, Грейнджер? После секса? Серьезно?

Гермиона хмыкает и качает головой, ощущая его легкие поцелуи на ее плече.

— Да, такая я странная, — заявляет она, полностью копируя его манеру речи, которую уже досконально изучила за столько лет. — Тебе же вроде нравится, разве нет?

Драко отстраняется, чтобы видеть ее лицо и закатывает глаза, но затем счастливо ухмыляется и пальцем щёлкает ее по носу. Он укладывает голову на ее плечо, наслаждаясь тем, как Гермиона перебирает его пряди. Несколько минут они молчат, погружённые в этот момент спокойствия, а потом он вдруг открывает глаза и серьезно смотрит на нее.

— Так и что бы ты делала?

— Что? — переспрашивает Гермиона, уже даже забыв о теме их разговора за ощущением всеобъемлющего умиротворения.

— Что бы ты делала, если бы меня не стало?

— Я бы умерла, — без раздумий говорит Грейнджер, разглядывая его понимающее выражение лица.

Гермиона опять чувствует ком в горле и дрожь страха по телу. Она крепко обнимает его ногами и руками, пытаясь выкинуть это из головы, но перед глазами проносятся все те разы, когда они прощались, думая о смертельном исходе. Гермиона вспоминает, как внимательно смотрела на входную дверь, надеясь, что вот сейчас он войдёт сам или его раненого, но живого, внесёт в дом кто-нибудь из знакомых. Однако, проходили минуты, а он так и не появлялся. Уже ощущая, как сердце опускается в пятки, она тихо интересовалась у кого-нибудь из друзей, где Малфой, и они, удивленно приподняв брови, заявляли, что его всего лишь призвали в штаб для планировки очередного задания. Гермиона до сих пор помнила это чувство счастья от осознания того, что он жив.

Они долго обнимаются, а сознание словно издеваясь, подкидывает гнетущие мысли, начиная опять бередить старые раны. Гермиона вспоминает смерти своих друзей и знакомых, вспоминает, как из ее палочки впервые вырывается зеленый луч света и Пожиратель замертво падает на землю, вспоминает свою панику от первых битв и полную сосредоточенность в последних, а потом она вспоминает ее черед прощаться с Драко, и как он тогда смотрел на неё.

Такой взгляд на его лице появляется не реже, чем на ее, и Гермиона всегда пытается отвлечь его, поцеловать, обнять, лишь бы дать понять, что это все в прошлом.

— А о чем ты думаешь, когда у тебя появляется такой взгляд? — неожиданно срывается с ее губ, и Гермиона неловко замирает под ним. Прошло столько лет, а они все еще не умеют разговаривать о чувствах.

— Я не делаю такой взгляд, — предсказуемо отрицает Драко.

— Ага, конечно, — теперь очередь Гермионы закатывать глаза, — мне ли не знать, как выглядит твой взгляд. Я его тоже никогда не забуду.

Драко молчит, выводя узоры на ее коже. Медленно целует в губы, пробегается ладонью по ее боку, опять скользя пальцами по ее длинному шраму на животе. Гермиона наслаждается моментом, прикрыв глаза. Просто дышит, чувствует и хочет раствориться в этом мгновении, почти забывая о том, что она ждёт ответа на свой вопрос. Даже все мысли о войне, боли и расставании уходят на задний план.

Однако, губы Драко замирают у ее уха и его дыхание начинает щекотать чувствительную кожу.

— Я часто мысленно благодарю Фреда за то, что он… — Малфой глубоко вздыхает, мужские руки напрягаются, и Гермиона крепче обнимает его, краем сознания понимая, что если бы она сейчас смотрела в его глаза, то наверняка зарыдала от прошлой боли, — за то, что он пожертвовал собой и закрыл тебя своим телом от Авады. Я не знаю…

Голос Драко срывается, он крепко сжимает ее, и Гермиона без слов все понимает. Он бы тоже умер, если бы умерла она.

Они цепляются друг за друга, чувствуя, как от эмоций начинает трясти. Малфой не любит это. Он не любит настолько поддаваться чувствам, а потому опять целует ее так твёрдо и грубо, что воздух почти электризуется. Его руки настойчиво скользят по изгибам ее тела, а Гермиона поддаётся и почти тает, тоже пытаясь забыть тот момент, когда прямо перед ней с улыбкой на губах умер Фред Уизли, закрывая ее собой.

— Черт! — из коридора слышится грохот и какие-то стоны.

Они тут же вскакивают с кровати, привычно хватая с тумбочки волшебные палочки, но потом слышат:

— Мерлин, Гарри! Ты вроде в очках! Как можно было это не заметить!

Знакомый голос Джинни действует расслабляюще, и Гермиона откидывает палочку обратно на тумбочку. Они с Драко переглядываются, не понимая, что друзья забыли в их квартире. Малфой натягивает лишь боксеры, а Гермиона закутывается в простыню. Они быстро целуются в губы, будто не могут перестать взаимодействовать друг с другом, и вылетают в коридор.

У входной двери с самым раздражённым выражением лица, на которое она была способна, стоит Джинни, а на полу распластавшись в луже светлой краски, которой Драко и Гермиона собирались выкрасить стены, лежит Гарри. Пакеты из его рук выпали и отлетели дальше по коридору, а сам он, матерясь сквозь зубы, поднимает голову и пытается нашарить свои очки в луже краски. Гермиона встречается взглядом с Джинни, и девушки сразу начинают заливисто смеяться, в то время как Драко двигается прямо к месту «аварии».

— Мерлин, Поттер, мне пришлось стоять рядом с Гермионой несколько часов, прежде чем она выбрала эту краску, а ты решил прийти и все уничтожить!

Драко, все еще возмущаясь, стал помогать Гарри встать и начал очищать пол от безвозвратно потерянного ведерка краски.

— Привет, — поздоровалась Гермиона, прекращая смеяться, и подошла ближе к прихожей, заставленной коробками. — Вы вообще откуда здесь?

— Вы же дали нам вчера запасные ключи, — отвечает Джинни и, тряся в руках пакетами, продолжает, — и мы зашли к вам с подарками!

— Что?

— На новоселье.

— Но…

— Мы подумали, что можем помочь вам с ремонтом и..

— О да, — тут же вклинился Драко. — Спасибо, Поттер, ты, конечно, очень помог. Мы ведь именно паркет хотели покрасить в этот цвет.

— … и отметить ваш переезд в собственную квартиру, которая всего в паре кварталов от нашей! — продолжила Джинни, даже не обращая внимания на возмущение Малфоя.

— Мерлинова борода, вы что теперь постоянно будете у нас ошиваться? — опять раздраженно пробухтел Драко, нагибаясь прямо перед Гарри, чтобы поднять с пола пакеты, которые брюнет уронил при падении.

— Ради Годрика, надень штаны, Малфой! — стягивая с себя испачканную мантию, тут же ответил блондину Гарри.

— Мы принесли огневиски! — крикнула Джинни, не давая Драко начать свою возмущённый тираду по поводу их прихода в квартиру.

— А, ну тогда ладно, хоть какая-то от вас польза, — сразу шутливо смягчился Малфой, унося пакеты в сторону кухни и даже, видимо, не думая надеть штаны. — Ванная дальше по коридору, Поттер.

Гарри отправляется умыться, а Джинни наконец-то обнимает Гермиону, оглядывая ее с хитрым выражением лица.

— Уже час дня, а вы все еще в кровати. Ты должна поделиться со мной, как вы это делаете, потому что я хочу также, а Гарри с утра пораньше постоянно хочется куда-нибудь пойти.

— Вот такая она семейная жизнь Поттеров, — выдал Драко, входя в коридор, чтобы забрать сумки из рук Джинни, — а я говорил тебе, Гермиона, что Джиневра такая нервная, потому что ее Поттер плохо трахает.

— Ах ты! — Джинни попыталась дать Малфою подзатыльник, но тот вовремя увернулся и, смеясь, отправился на кухню.