Peaceful life

— Драко, пожалуйста, — сквозь тяжелое дыхание шепчет она, опять встречаясь с ним безумным взглядом, и лишь на секунду ловит его похотливую ухмылку.

А потом он делает то, чего они оба так жаждут. Малфой выходит из неё и также резко врывается, заставляя девушку вскрикнуть и закатить глаза. Она закидывает руку назад и хватается ладонью за спинку кровати, пока Драко, глухо постанывая сквозь стиснутые зубы, трахает ее так, что мозги и тело превращаются в желе. Она чувствует, как капля пота стекает по виску вниз, а легкие болят от загнанного дыхания.

Драко, чуть отстранившись, закидывает обе ее ноги себе на плечи и склоняется над Гермионой, хватаясь за спинку кровати поверх ее ладони. Их взгляды опять пересекаются, а движения Драко внутри неё становятся более лихорадочными. От нового угла проникновения все внутри начинает покалывать от удовольствия, но Гермионе все еще чего-то не хватает.

Девушка протискивает свободную руку между их телами и скользит пальцами по набухшему клитору, от чего внутренние стеночки ещё плотнее обхватывают член, так потрясающе двигающийся в ней. На лице у Драко проскальзывает выражение лица, которое Гермиона в тумане возбуждения никак не может идентифицировать, а потом он грубо отталкивает ее руку, заменяя своей.

Грейнджер громко стонет, постоянно повторяя его имя вперемешку с бессмысленными словами удовольствия, а Драко круговыми движениями оглаживает ее клитор, сильно врываясь в ее тело с каждым толчком. Гермиона оглаживает его плечи, ощущая насколько влажная от пота его кожа и как перекатываются под ней его мышцы, и ловит себя на том, что хочет посмотреть на то, как они выглядят со стороны. Ведь наверняка все его тело в напряжении выглядит просто нереально.

— Давай, Грейнджер, — хрипло произносит Драко, опять перехватывая ее затуманенный желанием взгляд, — я хочу, чтобы ты кончила для меня. Прямо сейчас.

— Ох, Драко…

Гермиона чувствует, как от его слов очередной электрический импульс скручивает внутренности и этого оказывается достаточно. Она впивается ногтями в его плечо, до боли сжимает спинку кровати и выгибается, ощущая, как ее внутренние стеночки пульсируют вокруг его члена, что приводит к краю и Драко. Малфой громко несдержанно стонет, делая последние резкие движения и обессилено упирается головой в изгиб своего локтя.

Когда Гермиона приходит в себя Драко уже лежит на спине рядом с ней и притягивает девушку к себе. Их тела горячие и влажные, но это нисколько не мешает. Они лежат, переводя дыхание, а Гермиона чувствует, как сильно под ее ладонью, находящейся на груди Малфоя, бьется его сердце. Странное желание заползти прямо внутрь него, чтобы остаться рядом навсегда, завладевает всем существом, но Гермиона лишь крепче прижимается к мужскому телу и оглядывает пустую спальню с чистыми белыми стенами.

В комнате стоит лишь большая двуспальная кровать, на которой они лежат, и прикроватная тумбочка, на которой валяются их волшебные палочки. На полу ещё со вчерашнего дня разбросаны их вещи, и Гермиона думает, что в ближайшее время надо купить шкаф для одежды.

Они с Драко только позавчера переехали со своими скромными пожитками в их новую квартиру в центре магической части Лондона. В ней не было ни мебели, ни обоев на стенах, а потому они успели купить только самое необходимое — стол и стулья на кухню, а также кровать и прикроватную тумбочку.

Все просто произошло так неожиданно, что Гермиона не успела подготовиться. Жить им было негде, так как Грейнджер до войны всегда жила с родителями, а Малфой-мэнор в одну из финальных битв с Пожирателями сравнялся с землей. Потому Драко и Гермиона остались в бывшем убежище вместе с несколькими друзьями, которым тоже некуда было податься. А позавчера Малфой просто пришёл и сказал, чтобы она собирала вещи — они переезжают.

Это не было общим решением, взвешенным и продуманным, они просто заговорили об этом на прошлой неделе, когда Симус, обитающий в этом же доме, опять помешал их уединению в гостиной, а позавчера Драко пришёл и потряс перед ее лицом ключами от квартиры. Это было неожиданно, но безумно приятно.

Гермиона, даже если бы постаралась, не смогла бы вспомнить, когда именно это произошло, когда их непосредственная близость стала неотъемлемой составляющей их существования. Просто они столько пережили, едва не потеряв друг друга, что теперь расставание на долгое время ощущалось, как самая настоящая пытка. Именно поэтому сожительство стало их общим, не обговариваемым решением сразу после войны, и они беспрекословно ему следовали.

Гермиона глубоко вздохнула, наслаждаясь уютными объятиями Драко, и грустно улыбнулась, понимая, что несколько лет назад все это казалось далеким, едва ли возможным будущим, ведь в любой момент на одной из битв с Пожирателями Смерти они могли погибнуть.

По телу тут же прошла дрожь бесконтрольного страха, и девушка ещё сильнее прижималась к Драко, вскидывая голову и встречаясь с ним глазами. Сейчас Гермиона не представляла жизни без него, хотя когда-то она не могла находиться с ним в одной комнате, при этом не планируя, как бы побольнее вцепиться ему в глотку.

Ещё в самом начале войны с Волдемортом Малфой перешёл на светлую сторону, что, естественно, настораживало всех волшебников, которые когда-либо контактировали с ним в школе. Прошёл год, прежде чем большинство членов Ордена Феникса, поучаствовав с ним в многочисленных битвах с Пожирателями, смогли принять его. Гермиона помнила, как для неё все это было сюрреалистично. Она находилась на собраниях по планировке очередного нападения на логово темной стороны, а перед ней с самым серьёзным видом расхаживал сам Драко Малфой, рассказывая тактику боевых действий.

Ей пришлось очень сильно постараться, чтобы принять его в рядах как союзника, привыкнуть к его присутствию, научиться доверять во время сражений, а потом… Гермиона сама не знала как, но она влюбилась в него.

Их отношения прошли долгий путь в несколько военных лет, пока Грейнджер в какой-то момент, занимаясь с ним сексом в ночь перед очередной битвой, не поняла, что ее сердце начало выпрыгивать из груди от страха не за себя, не за Гарри или Рона, не за множество друзей и знакомых, а за него. За Драко Малфоя, ее бывшего школьного врага, союзника и любовника. Она хотела вцепиться в него и никогда не отпускать, ей было тошно лишь от одной мысли, что следующим, кто не вернётся в убежище, будет именно он.

Но приходилось брать себя в руки и отпускать его или уходить самой на очередное смертельное задание. Она до сих пор помнила это ужасное, леденящее душу ощущение, от которого хотелось биться в конвульсиях и реветь навзрыд, лишь бы остаться рядом с ним и никогда не отпускать.

Однако это была война, и у них была общая цель, ради которой все, пересиливая себя, вставали каждый день и шли на очередное задание, не зная, встретятся ли они ещё со своими любимыми. Светлая сторона билась за мирное будущее, за жизнь без страха и войны, и у них это получилось. Мирная жизнь наступила, но война навсегда осталась в их памяти, заставляя просыпаться посреди ночи, чтобы проверить дыхание любимого, чтобы понять — они живы, и им ничего не угрожает.

Драко проводит ладонью по ее щеке и убирает с лица волнистую каштановую прядку, заставляя Гермиону моргнуть и вынырнуть из мыслей о прошлом.

— У тебя опять этот взгляд.

— Что? — хмурится Гермиона. — Какой?

Она проводит пальцами сквозь его платиновые пряди и глубоко вдыхает запах его кожи, словно стараясь насытиться им.

— Ты опять смотришь на меня так, будто мы расстаёмся перед очередным боем.

Гермиона чувствует, как ее щеки начинают гореть румянцем, и закусывает губу. Иногда ей кажется, что Драко использует на ней легилименцию, потому что он всегда знает ее мысли и желания.

— А ты помнишь тот взгляд?

Малфой переворачивается, прижимает ее своим телом к кровати и крепко обнимает, зарываясь лицом в изгиб ее шеи и обдавая дыханием чувствительную кожу.

— Я его никогда не забуду, — шепчет он рядом с ее ухом.