Страница 64 из 70
Посовещавшись еще немного, оба "заговорщика" решили, что книгу "Как это будет" надо издать максимально большим тиражом и в самом дешевом варианте и продавать ее в газетных киосках, чтобы она стала доступна каждому французу - авось в этом каждом проснутся протестные, патриотические чувства. После чего Альбер Лебрен, смущенно улыбаясь, попросил Сергея еще рассказать ему о мире будущего....
Глава сорок седьмая. Знакомство с Милюковым
Всем временем Сержа Костена, остающемся от дел, завладела Анжела. То она влекла его в альков, где предавалась подзабытым восторгам любви, то в рейд по бутикам и пассажам, то по салонам и парикмахерским, где совершенствовали ее красоту, а иногда к так называемым подругам, желая козырнуть статями своего мужа. Но однажды Сержу позвонил Глеб Белозерский и после извинений в долгом молчании пригласил в гости. Анжела в этот раз с мужем не пошла, мотивируя тем, что "вы ведь пожелаете говорить по-русски, а я буду сидеть как дура?"
Глеб и Наталья Николаевна за прошедшие 2 года практически не изменились, но в их взглядах на Сержа Костена появилось недоуменное уважение: человек из их среды добился значительного положения и широкой известности, но за счет чего? И что означает эта его книжка? О книге Глеб первым делом и спросил, пока его жена ставила на стол напитки и закуски.
- Мне сказали, что Джек Салливан, написавший поразительную книгу "Как это будет" - это твой псевдоним, Сергей. Это так?
- Мой, мой, - засмеялся Костин. - Книгу же эту я написал для того, чтобы большая часть в ней написанного ни за что не сбылось. Гитлера как шкодливого мальчишку надо поставить на колени до того, как он совершит что-то подлинно ужасное.
- Но она изобилует подробностями, которые к тому же последовательно сбываются. И сейчас мы ждем заключения предательского союза коммуниста Сталина и главы Антикоммунистического пакта Гитлера.... Он будет заключен?
- Теперь это зависит от активности Чемберлена, Блюма и Мосцицкого. Сумеют они переубедить Сталина - такого союза да и самой войны не будет. Но боюсь, что Сталин уже склонился поддержать Гитлера. Тогда сбудется его мечта: буржуи будут воевать с буржуями, а большевики смогут спокойно наращивать свой военный потенциал.
- Ужас! Россия второй раз подряд изменит своим потенциальным союзникам. А если войска Советов втянутся в войну на стороне Гитлера? Боюсь, что нас, русских эмигрантов, французы могут интернировать в лагеря.
- Если успеют, - хохотнул Сергей. - По моему сценарию немцы через месяц после начала французской кампании могут оказаться в Париже.
- Не дай Бог, - перекрестился интеллигентный Глеб. И вдруг добавил невпопад: - Что-то задерживается мой патрон....
Тотчас (в соответствии с народной приметой "легок на помине") в дверь позвонили. Наталья Николаевна порхнула к двери, открыла ее и сказала:
- Добро пожаловать, Павел Николаевич. Мы о Вас только что вспоминали. Здравствуй и ты, Машенька. Проходите прямо к столу, я его минуту назад накрыла.
Сергей взглянул на вошедших, увидел совсем седого, но бодрящегося Милюкова (знакомого по портретам), а за его спиной - полузабытую Машу Морозову! Когда взгляды их встретились, Машины щеки вспыхнули яркими розами, а Сергей тотчас почувствовал шевеление в чреслах. "Да что ж это такое? Она воздействует на меня индуктивно, как электрогенератор на ротор двигателя!".
Тем временем в него вцепился взглядом Милюков, мгновенно оценил ситуацию и сказал:
- Зря я взял тебя с собой, Машенька. Молодому человеку, с которым я пришел познакомиться, милее девичьи чары, нежели внимание отставного политика. Вот с тобой он с удовольствием бы познакомился....
- Мы знакомы, -сказал Сергей. - Потому что учились в одной группе в Сорбонне.
- И даже были любовниками, - вдруг заявила Маша и стала катастрофически бледнеть.
- Ого! - развеселился Милюков. - Жаль Шекспир умер: уж он смог бы написать пьесу на ваш сюжет! Но что это с тобой Маша? Ты бела как потолок этой комнаты! Тебе надо срочно выпить рюмку водки. Глебушка, у тебя есть водка?
Хозяин дома взял со стола графинчик, мигом наполнил рюмку и подал ее Милюкову, а тот буквально влил ее в рот Маше. Она поперхнулась и все же проглотила зелье, от которого ее тотчас перекосило, но румянец вернулся на щеки. Сергей смотрел на эту сценку и гадал, каким же образом Маша Морозова попала во власть Милюкова.
Но вот все успокоились, расселись вокруг стола, и Милюков сказал:
- Что ж, Глеб Александрович, представь меня наконец своему приятелю, о котором я в последнее время столь наслышан.
- С удовольствием. Перед Вами, Серж, один из самых знаменитых русских революционеров, свергнувших власть династии Романовых - Павел Николаевич Милюков: историк, глава партии Конституционных демократов, депутат 3 и 4 государственных Дум России, министр иностранных дел в первом революционном правительстве Львова, а в эмиграции - лидер новой партии Народной свободы, главный редактор газеты "Последние новости" и журнала "Русские записки".
- Много о Вас наслышан, Павел Николаевич, - сказал с легким поклоном Сергей. - Ваша роль в февральской революции, несомненно, велика. А газету вашу считаю самым объективным изданием, выходящем в Париже на русском языке.
- В таком случае, - вмешался Глеб, - провозглашаю тост за ваше знакомство. Холодная водка имеет свойство теплеть, знаете ли....
Присутствующие, не чинясь, выпили (за исключением Маши) и закусили. После чего разговор возобновился.
- Назвав нашу революцию февральской, Вы, видимо, признаете и октябрьскую? - язвительно спросил Милюков. - Напрасно, молодой человек. В октябре семнадцатого года произошел всего лишь мятеж, череда которых всегда сопутствует революциям. Октябрьский мятеж в отличие от предшествующего, августовского под руководством Корнилова, привел к смене власти в стране. Были потом еще мятежи: июльский в 1918 г под руководством эсеров, мартовский в 1921 г в Кронштадте, когда власть большевиков висела на липочке, но для свержения этих новых якобинцев всегда чего-то не хватало. И мы сейчас имеем то, что имеем: огромный концентрационный лагерь в пределах России, где миллионы рабов трудятся только из страха потерять свою жизнь.