Меч равновесия

По дороге десятник наставлял капитана:

– Я скажу Салаху, что ты был знатным воином в своём роду, но только не говори ему, что один и без оружия одолел весь мой десяток.

– Не беспокойся, я не болтливый, только скажи ты мне, куда это меня нелёгкая занесла? В какие земли?

– Это земли гуннов, но после пятилетней войны они стали принадлежать нашему хану Курату.

– Это я слышал, а где эта местность расположена?

– Видишь эти горы? – повернулся Кубрат в сторону видневшихся отрогов, – это предгорья Кавказа, туда мы загнали последний отряд гуннов во главе с их королевой.

Если скакать на полудень то через три-четыре перехода будет море Понтийское. На закат – море Меотидское.

Павел понял, что он находится на территории нынешнего Краснодарского края. На самой его границе с черкесами. На душе стало немного легче: свои земли, российские. Он уже начал мириться с тем, что с ним произошло. Сидя на колесе от арбы рядом с кибиткой сотника, он с ленивым видом оглядывался по сторонам. Вокруг него около полутора десятка воинов таращили глаза на необычно одетого человека.

Джамуд задерживался.

Внимание капитана привлекла группа людей, вероятно рабов, которые, под ударами плетей, переносила мёртвые тела. Другая группа складывала эти тела в кучи.

С неприятным скрипом раскрылась дверца кибитки, и на пороге возникли Джамуд и высокий, с грубо высеченными чертами лица, воин. Он внимательно осмотрел капитана и повернувшись к Джамуду, произнёс:

–

На вид вроде бы крепкий, а каков он в деле?

–

Без оружия дерётся здорово, с оружием – не видел.

–

Ну, так надо проверить, – он посмотрел в сторону тусующихся без дела ротозеев, и махнув рукой, подозвал к себе самого здорового из них. – Ну-ка, Хаврул, покажи чужеземцу, как бьются подданные кагана Курата.

Хаврул довольно ощерил свою безобразную рожу. Коренастый и кривоногий он больше всего походил на орангутанга. Павел невозмутимо поднялся на ноги и сделал шаг навстречу противнику. Вокруг моментально стала собираться разношёрстная толпа хазарских нукеров.

–

Дайте ему меч, – распорядился Салах.

Джамуд с готовностью протянул свой меч капитану и ободряюще хлопнул по плечу. Он считал его уже почти своим.

В программу любых воинских искусств обязательно входит обучение владению различным холодным оружием. Поэтому капитан привычно взялся за рукоятку грубо сработанного клинка и, повернувшись к противнику, отсалютовал ему мечом.

Не ответив на приветствие, тот кинулся в атаку. До последнего момента Павел стоял в расслабленной позе, опустив меч к земле. В последний миг воин перекинул меч из правой руки в левую и вместо рубящего удара сверху последовал колющий снизу в живот. Хитрый и подлый удар, рассчитанный на замешательство противника. Однако капитан слегка откачнул корпус с линии атаки, сделал шаг вперёд и перехватил на болевой кисть руки, сжимавшей меч. Локтём другой руки он с разворота заехал в висок незадачливому противнику.

В следующее мгновение Павел с двумя мечами в руках стоял над поверженным неприятелем. По толпе прошел гул одобрения. Джамуд самодовольно посмотрел на Салаха, словно это он только что одержал победу

Удивлённо приподняв бровь, Салах щёлкнул пальцами и указал на троих воинов:

–

Одного противника ему маловато, – вымолвил он. – Посмотрим, как он одолеет троих.

– Ему и троих будет мало, – проворчал Джамуд, вспомнив, как пахал носом песок.

Салах, взглянув на уверенного в своих словах десятника, поднял вверх руку и указал ещё на двоих зрителей. Те без слов присоединились к троим, готовившимся к схватке хазарам. Причём, Салах, зная своих людей, указывал на самых опытных и проверенных рубак.

Вокруг поглазеть на захватывающее зрелище собрался любопытный народ. Толпа, как дети, радовалась всякому развлечению, а что может быть интереснее горячего поединка, пока не придуман телевизор.

Капитан Горюнов воткнул в землю один из мечей и пошёл в круг. Толпа взвыла. Навстречу ему, умело окружая со всех сторон, двинулись противники. Павел, разминаясь, крутанул мечом вокруг себя. Словно крылья ветряной мельница, меч со свистом рассёк воздух. В глазах зрителей отражались солнечные зайчики, прыгающие с вертящейся стали.

Наступающие на него хазары переглянулись и ещё осторожнее стали сжимать круг. Капитан не стал дожидаться, пока его лишат манёвра, и сам начал атаку. Эффектно подпрыгнув, он с разворота смачно влепил пяткой в ухо одному из нападавших и, пользуясь замешательством, оказался в образовавшейся прорехе между воинами. Сдвинул их лбами так, что оба повалились на землю.

«Три ноль», – подвёл итог Павел и, не давая оставшимся опомниться с мечом наперевес и криком «банзай» кинулся на них. Умело отведя острия их мечей в сторону, одного свалил ударом рукояти, а второй непонятным образом взвился вверх и бездыханно распластался на земле.

Победа была полной. Салах понял, что если бы этот необыкновенный боец пустил в ход оружие, на земле бы лежало не пять корчившихся от боли тел, а пять трупов.

Толпа в восторге бесновалась. Раздавались насмешки в адрес незадачливых поединщиков. Толком никто так и не понял, каким образом этот высоченный светловолосый чужак разделался с пятёркой неслабых бойцов.

– Видел, что он вытворяет! – восторженно обратился Джамуд к Салаху. – Оставь его в моём десятке.

– Зачем ему твой десяток, он сам как десяток. – У Салаха насчёт этого чужеземца родились планы.

– Подойди ко мне, воин. Как тебя называли твои сородичи? – Обратился он к Павлу.

– Зовут меня Павел, а роду-племени я славянского. По рождению же русский.

– Слышал я о твоем племени, но встречать твоих сородичей не доводилось, – произнёс сотник. – А что, все они в бою так же умелы, как и ты?

– И не приведи господь, родимец, – совсем чуточку пошутил капитан. – С нашим племенем лучше дружбу водить, чем драку затевать!

Павел окончательно утвердился в мысли, что раз этот хазар не встречал славян, то находится он во временах до Киевской Руси. Битвы русичей с хазарами ещё впереди.

– Прямо-таки и все? – не поверил Салах.

– Прозвище своё «славяне» мы получили за дела славные в ратях великих от врагов наших, – сам удивляясь напыщенности слога, проговорил капитан.

– А правда то, что ты был военным вождём?

– Да, – не моргнув глазом, ответил капитан. – Князем.

А сам подумал: «А были ли уже в то время князья? Ну и что, – решил он. – Чем выше звание, тем круче будет положение среди дикарей». Он хорошо представлял себе, что в то время красиво жили только отцы-командиры, да вожди и воеводы.

– Ну что же, – вынес свой вердикт Салах. – Пока останешься при мне, а там видно будет.

– Послушай, сотник, – с языка чуть не слетело «товарищ сотник». – У вас тут только драться заставляют, а пожрать, что-нибудь дадите, коль, как я понял, вы меня на службу берёте?

– Накормите коназа, – подозвал он одного из своих воинов. – А спать он будет в соседней повозке.

Он указал пальцем на одну из повозок, повернулся и не оборачиваясь ушёл.

Капитана Горюнова тут же окружили воины. Похлопывая по спине и плечам, потащили к костру. Там усадили на брошенное на землю седло и сунули ему в одну руку кусок зажаренного на костре мяса, в другую – большую металлическую чашу и влили в неё из кожаного мешка что-то мутное.

Мясо оказалось непрожаренным и от того жёстким. Растирая его зубами, поневоле приходилось запивать пережёванное жутким на вид напитком, который после пробы оказался кумысом.

«Всё правильно, а что ещё могут пить степняки?» – подумал Павел.

Утолив голод, он тут же прислонил голову к седлу и заснул крепким богатырским сном.

9 глава

Л ипкая и тягучая паутина окутала его сознание. Он осознавал, что это всего лишь сон. Но в то же время, сон был слишком реален. Он посмотрел на свои руки – они были в крови. Огляделся вокруг, всё пространство до самого горизонта было завалено трупами. Каркали вороны, между павшими бродили какие-то тени. Всё это напоминало странные сюрреалистические картины, виденные им на полотнах сумасшедших художников.