Дьявольские игры(ЛП)

Она шагнула вперед и крепко обняла меня за шею. Я нерешительно обхватил ее руками, а затем притянул к себе. Я ужасный человек, потому что мой член тут же затвердел, несмотря на «холодный душ».

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она. – Но мне нужно знать еще одну вещь.

– Что?

– Какую фотографию ты сохранил?

Я затих. Очевидно же, что это был вопрос с подвохом. Будь они все прокляты, но у меня было чувство, что она возненавидит ту, которой я дорожил больше всего.

– Та, на которой вся твоя задница покрыта моей спермой, – пробормотал я, чувствуя себя большим мудаком, чем когда‑либо в моей жизни. – Она действительно горячая, детка.

Она начала смеяться мне в плечо, или, по крайней мере, я надеялся, что она смеялась, а не плакала:

– Ты собираешься удалить ее?

– Да.

– Хорошо, – прошептала она. – Тогда я прощу тебя. На этот раз. Но больше ты не получишь ни одного шанса. Больше никакой лжи. Иначе сделке конец, Лиам.

– Блядь, мне нравится, когда мое имя вылетает из твоего рта.

– Я знаю, – сказала она. – У меня есть подарок для тебя.

– Правда? – спросил я, отступая, чтобы изучить ее лицо. – Что? Дерьмо, это неправильный вопрос. Почему?

– Может быть, потому что я люблю тебя. Или может потому, что ты не должен выйти сухим из воды. Так что у тебя есть выбор... секс‑примирение – прямо здесь и сейчас – или ты можешь оставить эту особенную фотографию, до тех пор, пока ты никому ее не показываешь.

Твою же мать. А я думал, что последний вопрос был с подвохом.

– Можем ли мы вернуться к варианту вмазать по яйцам?

Эм

– Я все еще не могу поверить, что ты выбрал фотографию, – проворчала я.

– Зрелость – это отсрочка удовольствия, способная улучшить ситуацию в долгосрочной перспективе, – сказал Хантер, ухмыляясь мне. – Люблю тебя, Эм.

Я закатила глаза. Он повторил это примерно уже раз десять, и как бы мне ни нравилось слышать эти слова, я начинала чувствовать, что нам была нужна новая тема для разговора.

На улице начало смеркаться, а мы только проехали Пост-Фоллс. Начался противный, ледяной дождь, когда мы ехали через Спокан, замедляя движение. Я заметила, по крайней мере, четыре машины в канаве по пути. Я бы никогда этого не признала, но я была на самом деле рада, что вел Хантер.

Я также была рада, что мы больше не ссоримся.

Кроме того, Кит прислала пару смс, рассказывая о разных продуктах, которые она купила на наш завтрашний ужин. Мы любили готовить вместе, и, хотя, без мамы это уже было не то, но я никогда не чувствовала себя ближе к ней, чем на кухне с сестрой.

– Ты уверен, что все в порядке с этим? – снова спросила я Хантера. – Я знаю, это звучит как шутка, но у папы действительно есть опыт подстреливания моих парней. Он говорит, что это случайность, но после второго случая, начинаешь задумываться.

– Твои бывшие меня не волнуют, – ответил он без намека на беспокойство. – Дело в том, что я с тобой, и это не изменится. Мы с Пикником придем к взаимопониманию. Не беспокойся об этом.

Я попыталась представить, чем это может закончиться:

– Если он попросит у тебя шесть коз в обмен на меня, тебе не нужно будет покупать настоящих коз. Вместо этого он, вероятно, предпочел бы бочонки с пивом.

Хантер фыркнул, затем потянулся, чтобы положить руку мне на колено.

– Не беспокойся об этом, Эм. Ты сказала, что дашь мне еще один шанс, так что доверься мне. У меня все под контролем.

Мой телефон зазвонил. Отец.

– Клянусь Богом, он чувствует, когда я говорю о нем, – сказала я, закатывая глаза, пока отвечала на звонок. – В чем дело?

– Где ты? – спросил он, его голос был натянутым. Вот дерьмо. Это был не дружеский звонок, чтобы проверить нас.

– Мы только что проехали через Пост-Фоллс, – ответила я. – Что происходит?

– Мне нужно, чтобы ты сразу же шла в оружейную. У нас возникла проблема. Была еще одна стрельба, прямо здесь, в Кер-д'Алене. У нас нет доказательств, но один из «Джеков» был замечен в городе на прошлой неделе.

– О черт...

– Что случилось? – спросил Хантер.

– Стрельба, – сказал я резким голосом.

– Дай мне телефон, – потребовал он.

– Не говори ему, – приказал отец мне на ухо. – Я объясню Хантеру все через минуту. Но ты не скажешь ему то, что я собираюсь сказать тебе. Это очень важно.

О, Боже. Это случилось. Прямо здесь, прямо сейчас... Между клубами все развалилось. Мне нужно было выбирать? Краем глаза я взглянула на Хантера и сглотнула.

– Дай мне телефон, – повторил он. Я покачала головой.

– Дай мне закончить разговор с папой, – возразила я ему. – Тогда я передам тебе трубку.

Хантер скупо кивнул головой, но я видела, как сжались его челюсти.

– Как я уже сказал, иди прямо в оружейную, – продолжил отец. – Мы не знаем наверняка, был ли это «Дьявольский Джек», но если это так, то ты ценный заложник. Мы уже проходили через это раньше. Я люблю тебя, Эм. Я также любил твою мать, так что я знаю, каково это – заботиться о ком‑то так сильно, что это больно. Мне кажется, что именно это ты чувствуешь к Хантеру. Я готов поклясться, что он чувствует то же самое по отношению к тебе. Но мне нужно увести тебя от него, отвезти тебя в безопасное место, пока мы не разберемся.

– Папа... – прошептала я.

Я снова взглянула на Хантера и попыталась придумать, как сказать то, что нужно было сказать, самой не начав проклятую войну.

– Я прикрою его, Эм, – сказал мне отец, видимо, читая мои мысли. – Я знаю, что ты можешь не верить в это, но я прослежу, чтобы он прошел через это живым, когда он приведет тебя домой. Если он и пострадает, то это будет только из‑за того, что он делает, а не из‑за того, кто он есть. Я клянусь в этом, детка.

– Я передаю телефон Хантеру, – медленно сказала я.

– Обещай мне, что придешь в оружейную!

– Я дам тебе знать, куда мы направляемся, как только мы это выясним, – ответила я, чувствуя, что мои глаза слезятся. Дерьмо. Все происходило так быстро.

– Хорошо, передай ему трубку.

Я передала телефон, а затем наблюдала, как на лицо моего мужчины скользнуло выражение ужасной пустоты, которую я видела, когда он столкнулся с Диком.

– Я понимаю, – сказал он. – Мы едем, не волнуйся. Я хочу, чтобы она была в безопасности так же, как и ты.

Потом он повесил трубку.

– Мы едем в оружейную, – сказал он почти невыразительным голосом. – Есть, по крайней мере, один стрелок. Я уверен, что они подозревают «Джеков» – мы знаем, что кто‑то пытается создать проблемы в Кер-д'Алене. Но он не один из наших, Эм. Частью моей работы в эти выходные было выследить его.

Мое сердце сжалось.

– Так это на самом деле деловая поездка для тебя? – спросила я, чувствуя себя маленькой.

– Нет, – ответил он. – Это дерьмо всплыло уже после того, как я спросил Бёрка разрешения посетить твою семью. Если со мной что‑то случится, тебе нужно убедить отца хотя бы поговорить с Бёрком, прежде чем они что‑то сделают. Кто‑то очень старается настроить нас друг против друга. Не позволяй им играть с тобой, ладно?

Я сглотнула.

– Ладно, – сказала я. – Ты уверен, что хочешь пойти в оружейную? Папа говорит, что защитит тебя, но он всего лишь один человек.

Хантер коротко и резко рассмеялся, затем посмотрел на меня. Он потянулся и коснулся моей щеки.

– Оружейная – самое безопасное место, которое я могу вспомнить прямо сейчас, – сказал он. – Это не армия, против которой мы боремся. Это всего один или два стрелка, а оружейная была построена, чтобы противостоять кое‑чему гораздо худшему. Твоя сестра уже там, и, полагаю, большинство других женщин тоже. Черт, начало праздника.

Я наклонилась и схватила свою сумочку, вытаскивая свой маленький черный полуавтомат. Я проверила магазин, прежде чем положила его на колени.

Потом я снова взглянула на Хантера. К моему удивлению, он улыбался.

– Лучшая, блядь, старуха на свете, – пробормотал он, качая головой.

– Нет, ей была моя мама.