Лесная невеста

— Долгая история, — ответил Ульрих. — Он ждет тебя по этому адресу. Сегодня. Прямо сейчас садись и поезжай, машину я предоставлю.

Я опустила глаза к визитке и прочла: Арн Виланд, старший советник…

Страх опалил, скрутил внутренности в огненную петлю, а перед глазами сгустилась тьма. Ульрих понимающе кивнул — он прекрасно знал, как действует на ведьм это имя.

— Господи Боже, — только и смогла прошептать я. — Только не он!

Старший советник Виланд жил за городом в элитном коттеджном поселке Тихие холмы. Когда я вышла из здания, то возле ступеней меня уже ждал темно-серый автомобиль, похожий на хищника в прыжке. Водитель открыл передо мной двери, я нырнула в прохладный кондиционированный полумрак, и машина бесшумно скользнула на проспект.

До Тихих холмов было полчаса езды — за это время я должна была все обдумать.

Итак, Арн Виланд — старший советник инквизиции, известный какой-то запредельной, лютой ненавистью к ведьмам. При регистрации на ладонь ставилась печать, не позволяя ведьме колдовать: Виланд в свое время надевал на ведьм невидимый парфорс — подобие дрессировочного ошейника с шипами, который плотно охватывал шею и душил, стоило ведьме просто подумать о чем-то незаконном.

Большая охота, когда было выявлено и убито более сотни незарегистрированных ведьм, тоже была его работой. И продвижение закона об ограничении в правах тоже. Он словно удовольствие испытывал, когда загонял в гроб очередную из нас. Впрочем, когда я думала о мотивах Виланда, то мне казалось, что все дело в справедливости. Он хотел ее добиться — и не вина ведьм, что он воспринимал справедливость именно так.

Потом его перевели на административную работу, и ведьмы вздохнули с облегчением. Теперь на них хотя бы не надевали петлю.

А теперь, получается, Виланд ушел в отставку. Слава богу.

«Палач», — подумала я, глядя, как за окном проносятся последние дома — машина вырвалась из города и полетела по шоссе. По обе стороны дороги тянулись поля и рощицы, и я вдруг вспомнила, что совсем скоро наступит осень.

Завибрировал телефон — «золотой» номер из повторяющихся цифр был незнаком, но я сразу поняла, кто звонит. Почувствовала той частью души, которая позволяет ведьме чуять охотника.

— Инга Рихтер, — голос у Виланда был приятным. Мягкий, бархатный, он просто не мог принадлежать человеку, который в открытую упивается чужими страданиями. Так мог бы говорить преподаватель или актер, в общем, тот, кто создан творить, а не уничтожать. — Документы о регистрации при вас?

— Да, — доброжелательно ответила я. Ульрих снабдил меня стопкой распечаток: зарегистрирована в выпускном классе гуманитарной гимназии, прошла несколько курсов контроля в университете, подтвердила уровень при оценке два месяца назад. — Да, все при мне.

Виланд усмехнулся.

— Вот и славно. Жду.

Хотелось надеяться, что он не потащит меня на дыбу сразу же, как только я выйду из машины. Наверняка у него в доме есть маленькая дыба — ну а вдруг понадобится замучить ведьму? И в столицу ехать не придется.

В Тихих холмах была всего одна улица, и особняк Виланда находился в самом ее конце, возле густой березовой рощицы. Гостеприимно распахнулись высокие витые ворота, и машина скользнула по подъездной дороге и выехала к дому. Я вышла к ступеням особняка и осмотрелась: куда идти?

— В сад, — услужливо сообщил водитель и, высунувшись из машины, махнул рукой, указывая направление. — Господин Виланд обычно там.

— Спасибо, — ответила я и неторопливо пошла туда, куда указали, прижимая к груди тонкую папку со своими бумагами.

Мне почему-то казалось, что я уже не вернусь домой. Такие, как Виланд, не выпускают своих жертв.

Поэтому я и не спешила. Можно воспользоваться моментом и погулять, вдохнуть свежего воздуха напоследок.

Я прекрасно понимала, что сейчас Выродок Арн, как его шепотом называли ведьмы по всей стране, нуждается в моей помощи, и мне ничего не угрожает. Но чутье утверждало обратное. Чутье говорило, что я иду в лапы чудовища, и надо бежать, скорее бежать, спасаться…

— Еще раз добрый день.

Я вздрогнула и обернулась. Под яблоней была скамейка, на скамейке сидел Виланд и что-то просматривал в большом серебристом планшете.

Надо было взять себя в руки. Я улыбнулась той улыбкой, которой всегда приветствовала пациентов, и ответила:

— Здравствуйте, господин Виланд.

Мелькнула мысль о том, что в инквизицию попадают сплошь красавцы и завидные женихи. Высокий, с идеально проработанной фигурой, темными волнистыми волосами и светлокожим лицом с тонкими острыми чертами, Виланд не мог не привлекать внимания.

Он обязательно понравился бы мне, встреть я его просто на улице… и не будь я ведьмой, а он инквизитором.

Виланд улыбнулся и указал на скамью рядом с собой. Я села, чувствуя себя марионеткой, которую осторожно, но уверенно тянут за ниточки. Виланд взял меня за руку, и я захлебнулась от боли, когда печать вспыхнула.

Казалось, пламя поднялось до небес. Казалось, что горит не рука — все тело погружено в зеленый адский огонь. Когда Виланд усмирил печать, и я смогла вдохнуть свежего воздуха, то все во мне звенело и кричало, задавая лишь один вопрос: за что?

— Я не мог вас не проверить, — ответил Виланд, словно услышал незаданный вопрос. — Ведьма уровня Каппа. Сильная. С постоянным личным контролем куратора.

— Верно, — кивнула я. Зеленое марево вокруг моей руки постепенно смирялось и гасло. Вот за это красавца Виланда и прозвали Выродком Арном: там, где можно просто открыть бумаги и посмотреть, он предпочтет причинить боль и получить от этого удовольствие. — Сегодня он сказал, что вам нужна моя помощь.

Виланд кивнул. Отстраненно посмотрел куда-то в сторону кустов бересклета, и я неожиданно почувствовала в нем нечто, которое просто не могло принадлежать чудовищу.

Давняя боль, обжигающая и мучительная, горе, которое он с трудом сдерживал в себе, старательно перемалывал и не мог победить.

Оно возвращалось снова и снова.

— Около года назад мою сестру похитили, — негромко заговорил Виланд. — Возвращалась из колледжа и не вернулась. Я поднял всех. Полиция, опорные отряды инквизиции… я искал ее по всей стране, прочесал все, до чего дотянулся.

Он сделал паузу, провел ладонью по лицу, словно стирал невидимую паутинку. Теперь я слушала его с определенным сочувствием. Тяжело терять близких, кем бы ты ни был — особенно, если ты привык владеть миром и контролировать его.

— Потом ее нашли, — продолжал Виланд. — Какой-то дачник возле Кавендонских лесов пошел по грибы… она шла по дороге. Не понимала, где находится. Не помнила, что с ней случилось, и до сих пор не помнит. Кира не была ранена, она никак не пострадала… но она была беременна.

Нос Виланда дрогнул, ноздри раздулись. Я молчала — сейчас надо было просто выслушать.

Должно быть, это жутко — иметь такого брата, как Выродок Арн, но я тотчас же отогнала эту мысль.

— В клинике сказали, что это было искусственное оплодотворение, — Виланд снова провел ладонями по лицу, и я почувствовала, как из-за его непонимания и страха выступает растерянность. — Значит, она все это время была в крупном медицинском центре, где над ней ставили какие-то опыты. Кто? Понятия не имею. Клиники, врачи — я лично работал с теми, кто мог быть причастен.

— И вы ничего не нашли, — негромко сказала я. Будь иначе, меня бы сюда не позвали.

Виланд кивнул.

— Ничего и никого.

Некоторое время они сидели молча, и я, вопреки всему ведьминскому, что сейчас кричало в душе, чувствовала жалость. Кто-то надругался над Кирой Виланд, использовал ее — вполне возможно, чтобы свести некие счеты с ее братом. У таких, как Арн Виланд, очень много врагов, у которых цель всегда оправдывает средства. Что для них судьба какой-то девушки, которой и без того не повезло иметь такого брата?

— Какой сейчас срок? — спросила я. Лицо Виланда снова дрогнуло.