Страница 28 из 68
— Он очень слаб, нисса, — едва слышно сказал Кэррис, проскользнув мимо меня к выходу.
Я подошла к кровати, наклонилась и поцеловала Тэрвина в лоб. Села рядом на стул, коснулась руки.
— Здравствуй, Дженна, — он перехватил мои пальцы и слегка сжал. — Не представляешь, как я рад тебя видеть. Никак не думал, что мы встретимся вот так. Иначе, чем думали. Отец сказал, ты приехала, как только узнала, что я болен. Совсем одна.
— Не совсем, — возразила я. — С учителем Малленом. Он помог мне тайком попасть на корабль, который привозит на остров припасы. И купить лошадей. Да и дорогу я одна вряд ли нашла бы.
Он смотрел на меня, не отрываясь. Так, что сердце зачастило и стало трудно дышать.
— А еще отец сказал, что ты после такой дороги сидела рядом со мной ночью. Пока мне не стало лучше.
Я с трудом проглотила тугой колючий комок. И подумала, что расскажу… потом. Когда он поправится. Когда выпадет подходящий момент.
«Думаешь, выпадет?» — скептически заметил Кай.
Я не ответила. Ни ему, ни Тэрвину, который лежал теперь, закрыв глаза. Решив, что он уснул, уже хотела потихоньку уйти, но его ресницы дрогнули.
— Я люблю тебя, Джен, — прошептал он.
— И я… тебя… тоже.
Сказать это было страшно. Как в первый раз. Хотя почему — как? Действительно в первый. Все прежнее осталось в другой жизни. Я больше не вспоминала, не сравнивала. Для Дженны все на самом деле происходило впервые, а я сейчас как никогда чувствовала, что стала ею. Девочкой, которая была влюблена и призналась в своих чувствах — смущаясь и не веря, что смогла это сделать.
— Значит… мне не надо будет разрывать помолвку?
Он снова улыбнулся, и его лицо — бледное, осунувшееся, с синевой под глазами — стало почти прежним. Как в тот момент, когда он рассказывал, как Дженна забралась на башню и плевала вниз.
Я молча покачала головой. И подумала, что мы поменялись ролями. Когда меня вытащили из воды и я заболела, он переживал. Пришел вместе с отцом справиться о моем самочувствии, потом положил под дверь цветы. А сейчас я сидела и беспокоилась за него. А еще…
Понимание пришло внезапно. После того как я отдала ему часть своей силы, мы так и остались связанными. При всем желании мне вряд ли удалось бы объяснить, что это за связь. Она отличалась от любовной, но была не большей и не меньшей — совсем другой. Дополняющей чувства и, наверно, делающей их более глубокими. И сейчас, когда они только расцветали, уже не детские, но еще юные, робкие. И потом, когда станут совсем другими. Теперь я нисколько уже не сомневалась, что станут.
Тэрвин все же уснул, и я, посидев рядом с ним еще немного, вышла в галерею подышать воздухом.
«Я прямо чувствую себя старым дедушкой, который умиляется, глядя на молодежь», — проворчал Кай.
«Не ври, — усмехнулась я. — Ничего ты не чувствуешь. Просто подъедаешь мои вкусные эмоции».
«Очень вкусные, да», — согласился он.
К Тэрвину я вернулась позже, и мы долго разговаривали. И на следующий день, и потом. Мне хотелось, чтобы он побыстрее поправился, но Маллен предостерег меня от желания подтолкнуть этот процесс.
— Вы отдали ему столько, сколько надо, нисса Дженна. Дадите больше — можете навредить. Все хорошо в меру.
Несмотря ни на что, я была счастлива. Так, как может быть только в юности. И даже ощущение надвигающейся грозы не могло омрачить это счастье. Однако рано или поздно она должна была разразиться.
И гром грянул. Хоть и ожидаемо, но все же неожиданно.
39.
«Джен! — в монотонных словах Кая мне почудилась тревога. — Не вздумай завтра вечером выходить на галерею!»
«Что-то случится?» — внутри все оборвалось. Потому что знала — что именно должно случиться.
Я только позавтракала и собиралась, как обычно, идти к Тэрвину, когда услышала в мыслях голос, который давно уже не ассоциировала с Олегом. Нет, теперь он принадлежал Каю. Я привыкла к нему так, словно это была часть меня.
«А как ты думаешь, стал бы я предупреждать? Тебя убьют. Столкнут вниз. В девять часов».
«Кто?»
«Понятия не имею. Я же говорил: вижу только тебя. Как будто ты на затемненной сцене, освещенная прожектором. Все остальное в тени. Кто-то сталкивает тебя вниз, ты падаешь и погибаешь».
Примерно то же самое я почувствовала, когда он сказал в том мире, что жить мне осталось несколько часов. Холод внутри, и словно все мое существо завопило: «Нет!!!»
«А если я не выйду на галерею? Меня не убьют в другом месте?»
«Этого я тебе сказать не могу. Пока не могу. Понимаешь, я вижу варианты. В прежней жизни ты умерла бы при любом раскладе. Поехала бы на работу на метро или на такси, осталась бы дома — все равно умерла бы в то же самое время. Сейчас я вижу только один вариант. Это значит, что если ты, например, останешься в своей комнате, то в девять часов точно будешь жива. Но что произойдет в пять минут десятого, я смогу увидеть только завтра в девять, если ты не умрешь».
«А зачем мне в девять вечера идти на галерею?»
«Я видел, как ты стояла и, похоже, кого-то ждала. Этот кто-то подошел и резко толкнул тебя вниз».
«Ну хоть что-то? — настаивала я. — Мужчина, женщина?»
«Не могу сказать, Джен. Ведь это не зрение в твоем понимании. Это знание без образа. Не представляю, как лучше объяснить».
Можно подумать, мне нужны были объяснения того, как и что он видит. Я предпочла бы более полную информацию о будущем, но Кай и так рассказывал то, что мне не полагалось знать.
Завтра вечером я должна буду с кем-то встретиться. Со своим убийцей? Или кто-то узнает об этой встрече? Может, выследит меня? А еще интереснее — как это связано с Гирмасом. Наверняка связано. Хотя… может ведь подсуетиться и какая-нибудь соперница за место рядом с Тэрвином. Или ее родня. Но я ведь могу и выяснить…
«Ты спятила, Джен?»
«Ты же меня предупредил».
«О боже, ты точно ненормальная!»
«Не переигрывай! — разозлилась я. — Ты уж слишком вжился в роль дуэньи. Какие у вас, энергетических, могут быть боги?»
«Вот так и заботься о тебе…»
«Обо мне? Или о своей кормушке?»
Кай не ответил, да я и не ждала. Продолжая обдумывать ситуацию, вышла из комнаты и отправилась к Тэрвину. С того дня, как я исцелила его, прошло две недели, и он уже вставал с постели, но больше все же лежал. Силы возвращались к нему медленно, однако лицо перестало быть болезненно бледным, и голос звучал бодрее.
— Что с тобой, Джен? — спросил он, когда я невпопад ответила на какой-то его вопрос. — Ты сегодня странная. Все думаешь о чем-то. Ничего не случилось?
— Нет, — я погладила его по руке, лежащей поверх одеяла. — Все в порядке. Поправляйся быстрее, Тэрвин. Уже почти весна. Будем гулять в саду.
Возможно, это был самый подходящий момент рассказать обо всем. О том, что я ведьма и что спасла его. О том, что моя жизнь по-прежнему висит на волоске и что вражда между его отцом и Гирмасом может привести к серьезной смуте во всей стране. Но я не решилась. Не потому, что не доверяла, нет. Не хотела волновать, пока полностью не поправится.
Весь этот день и большую часть следующего я думала, как поступить. Кай угрюмо помалкивал: мои мысли ему, определенно, не нравились. Конечно, можно было поделиться с Медором, Хеллаем или хотя бы с Малленом, но как бы я объяснила, откуда знаю о своей предстоящей смерти? Не рассказывать же о невидимом компаньоне. Сослаться на колдовской дар? Вряд ли ведьмы в состоянии предвидеть будущее. Иначе их не топили бы, как котят.
Тэрвин после обеда уснул, я пошла к себе и тоже прилегла вздремнуть, но тут в дверь постучали.
— Нисса Дженна, — с поклоном заглянула Арика, — простите, что беспокою. Ваш отец просил передать, что будет ждать вас вечером после ужина на галерее. В девять часов. Ему надо с вами поговорить.
Меня бросило сначала в жар, потом в холод. Медор?! Нет!!!
— Зайди сюда! — приказала я. — И дверь закрой. Он сам просил передать мне?
— Нет, — сдвинула рыжие брови Арика. — Лувер сказал мне.