Бессмертный, который любил меня(ЛП)

Элви кивнула. – Она говорила об этом магазине, о том, как ты прекрасна и все, что в нем было тоже, когда я видела ее в последний раз. Она сказала, что там светло, просторно и уютно ... как она выразилась? «Даже в середине зимы кажется, что в магазин приходит теплый весенний день», – вспомнила Элви и улыбнулась. – Она была права. Мне нравится это.

Шерри улыбнулась. Именно такой эффект она и надеялась произвести, и, похоже, ей это удалось.

– Я совершенно уверена, что твой отец не имеет к этому никакого отношения, – серьезно сказала Элви и улыбнулась. – Мужчины довольно бесполезны, когда дело доходит до декора и кухонной утвари, – она немного подумала, а затем добавила, – наверное, поэтому твой отец чувствовал, что он мог оставить тебя в покое так скоро после смерти матери. Он знал, что не сможет помочь с подготовкой и открытием магазина, и знал, что это займет тебя.

– Если он вообще уехал из города, – сказала Шерри.

– Ну, скорее всего, нет, – признала Элви. – Возможно, он уже тогда присматривал за тобой на расстоянии, как делал это, когда твои родители были еще женаты. Я думаю, он действительно любит тебя и хочет для тебя самого лучшего, Шерри, – тихо сказала она. – И я надеюсь, что ты дашь ему шанс стать частью твоей жизни после того, как все уладится.

– Не знаю, как ты, а я бы не отказалась от чего-нибудь выпить после всего этого разговора, – сказала Элви, когда Шерри промолчала.

– У меня есть кофемашина «Keurig», – сказала Шерри, оглядываясь.

– Я хочу один из тех холодных кофе-фраппе, и я почти уверена, что видела одну модную кофейню за углом, где продают их.

– Звучит неплохо, – согласилась Шерри.

– Тогда я пойду и попрошу кого-нибудь из ребят принести нам парочку. Сейчас вернусь!

Шерри кивнула и проводила ее взглядом, потом повернулась и посмотрела в окно. Бэзил и Люциан сбились в кучу, разговаривая с Деккером, Андерсом, Виктором, Башей и Маркусом. Пока она смотрела, Элви бросилась к их группе. Через пару минут Баша и Маркус были теми, кто направился к двери. Шерри предположила, что они и сами хотят выпить. Или Деккер и Андерс не могут покинуть магазин.

Элви повернулась, чтобы уйти, но Виктор поймал ее и притянул к себе для поцелуя. Шерри улыбнулась, когда Элви обняла его и поцеловала в ответ, оторвав одну ногу от пола и повиснув в воздухе. Шерри всегда считала, что такое бывает только в классических фильмах. Очевидно, нет. Ей стало интересно, делала ли она это, когда Бэзил целовал ее.

– Ах, разве это не мило? Это должно быть настоящая любовь, да?

Шерри резко обернулась и увидела Леониуса, который стоял рядом с ней, наблюдая за людьми внизу.

Глава 16

Шерри, задыхаясь, отшатнулась, чуть не споткнувшись о собственные ноги в неуклюжей попытке вырваться. Но Лео схватил ее за руку, удерживая. Его хватка также не давала ей вырваться.

– Осторожнее, неуклюжая Кэти, – упрекнул он, привлекая ее к себе. – Я не хочу, чтобы ты упала и ушиблась.

– Меня зовут Шерри, а не Кэти, – вызывающе сказала она.

– Да, но неуклюжая Кэти звучит лучше, чем спотыкающаяся Шерри, тебе не кажется?

Шерри проигнорировала вопрос и сердито спросила: – Как ты попал в мой кабинет?

Лео поднял брови и сказал: – Есть такая штука как дверь ... – Он склонил голову набок. – Тебе следует запирать свою. Я имею в виду, я знаю, что ты должна держать дверь открытой для клиентов, но, а задняя дверь, ведущая в переулок? Ты должна была запереть ее за Джастином и папой.

– Ты видел, как они уходили?

– Да. Я прятался в твоем мусорном контейнере. К счастью, ты не продаешь продукты питания, поэтому я просто сидел на корточках среди картонных коробок и прочего дерьма. Тем не менее, это довольно недостойная вещь, – указал он. – Однако когда я услышал, как Брикер сказал, что внедорожник стоит в переулке, и понял, что он выйдет через эту дверь, мне ничего не оставалось, как прыгнуть в твой синий мусорный бак.

– Ты слышал?

– Я много чего слышал. Вы, люди, любите поговорить, а я был там с тех пор, как Деккер оставил свою позицию за задней частью магазина, и побежал к передней, – сообщил он ей. – Вообще-то, я собирался зайти после того, как ушли Бэзил и Люциан, но потом Элви – так кажется, ее зовут? – вошла, и я решил подождать. Должен признаться, однако, что я терял терпение и подумывал взять вас обоих, когда она наконец-то вышла.

Он посмотрел мимо нее и прищелкнул языком. – Кстати, об Элви, мне кажется, она уже закончила шуры-муры с мужем и собирается прийти сюда. Нам пора. Иначе нам придется взять и ее с собой. Держа ее за руку, Лео подтолкнул ее к двери, ведущей в переулок. – И ты знаешь старую поговорку: двое – компания, а трое – массовое убийство.

– А я-то думала, что трое – это толпа, – пробормотала Шерри, безуспешно пытаясь отвлечь его, и, схватив со стола нож для вскрытия конвертов, спрятала его у себя под боком.

– Только когда ты говоришь об Аржено. Три из них определенно слишком много, – заверил он ее, таща вниз по лестнице. – Кстати, я слышал, что ты – спутница жизни дяди моей матери Бэзила.

– Разве это не делает его твоим двоюродным дядей? – спросила она, когда он остановился, чтобы приоткрыть дверь и осторожно выглянуть в переулок.

– Нет. Я не Аржено. По крайней мере, не кровью. Я уверен, что это большое разочарование для моей матери.

Шерри с любопытством посмотрела на него, когда он широко распахнул дверь и вытащил ее наружу. Когда он это сказал, в его голосе послышались боль и гнев.

– Кстати, о разочаровании родителей, – остановившись за дверью, когда она закрылась, Лео выгнул бровь, – куришь травку, Шерри? Правда? Непослушная, очень непослушная.

– Я была ребенком, – процедила она сквозь зубы, когда он повернулся, чтобы идти дальше.

– На самом деле тебе было двадцать, – поправил он. – Экстренное сообщение, нелепо лгать человеку, который может читать твои мысли, так что не беспокойся.

– Ладно, мне было двадцать. Это все еще ребенок, – сказала она, защищаясь.

– Только для тех, кому за тридцать, – заверил он ее и добавил: – В конце концов, в армии считают, что восемнадцатилетние достаточно взрослые, чтобы отнять жизнь у врага. Лично я начал убивать гораздо моложе. Так что двадцать – это достаточно большой возраст, чтобы знать, что лучше не делать.

– Неважно, – устало ответила Шерри, отказываясь от попыток. – Какое это имеет значение?

– Нет, никакого, – заверил ее Лео. – Просто приятно знать, что я не единственный, кто разочаровал своих родителей. Хорошая новость в том, что теперь, когда ты со мной, ты можешь делать все, что захочешь. Мне нравится кормиться от обкуренных женщин. Они гораздо меньше кричат, таким образом, и насколько я наслаждаюсь ужасом, крик, как правило, обеспечивает мне головную боль. Кроме того, мне нравится кайф, который я получаю, когда их наркотическая кровь попадает в мой организм. Но наркотики – это так плохо. Тебе так не кажется?

Шерри покачала головой, понимая, что следить за его разговором и в то же время думать о том, как бы от него отделаться, – это слишком. – Я думала, ты любишь наркотики.

– Да, конечно, но это всегда приводит к большему и не всегда к лучшему. Как и для тебя, это начнется с наркотиков и перейдет к тому, что ты окажешься связанной в полуразрушенном здании со мной, большим противным, разрезающим тебя и медленно берущим твою жизнь, – помолчав, он повернулся к ней с улыбкой и добавил: – О, и не утруждай себя, пытаясь использовать «свинорез», который ты схватила со стола. Я остановлю тебя, и это все равно ничего не даст. Пусть у меня нет клыков, как у других, но я исцеляюсь так же быстро, как любой бессмертный, – Лео подмигнул, а потом добавил, – хоть держись за это. Я получу удовольствие, используя твой собственный нож для писем на тебе.

– Ты – больной щенок, – мрачно сказала Шерри, снова пытаясь высвободить руку.

– Удивительно, но ты не первая женщина, которая это говорит, – сказал ей Лео, а затем повернулся, чтобы посмотреть в конец переулка, внезапно нахмурившись. – Кстати, о щенках ... где же мальчики?