О вампире

Холли поморщилась при этой мысли и поняла, что это правда. Она с самого начала считала этого мужчину привлекательным, но с тех пор, как он поцеловал ее ... Она медленно выдохнула. Да, она жаждала Джастина Брикера, как сучка в течке. Она хотела испытать больше его поцелуев и насладиться его ласками по-настоящему, увидеть, были ли они такими же приятными на самом деле, как в ее снах.

–Что чертовски плохо, – мрачно сказала она своему отражению. – Ты замужняя женщина, и ради пары часов удовольствия не стоит рисковать своим браком. Так что смирись с этим, сконцентрируйся на том, что тебе нужно узнать и убирайся отсюда к своему мужу.

Кивнув в ответ на собственную лекцию, Холли застегнула джинсы, которые надела, затем быстро натянула футболку поверх лифчика и разгладила ее. Она не сходила с ума, покупая одежду. Джиа сказала, что она может купить столько, сколько захочет, но Холли ограничилась двумя парами джинсов, парой футболок, парой черных брюк, парой синих брюк и парой блузок. В общем, она почти полностью сменила небольшой гардероб, который у нее был до обращения и оказался слишком маленьким для ее собственной одежды. Она сделала это. Как только она закончит учебу и будет работать полный рабочий день, она сможет купить больше одежды, но ей не хотелось объяснять Джеймсу, откуда у нее столько новой одежды.

Проведя щеткой по волосам, Холли вышла из комнаты и направилась вниз. Она добралась до коридора за кухонной дверью прежде, чем мужество покинуло ее. Остановившись, она прикусила губу и приказала себе не быть дурочкой. Глядя на нее, Джастин не сможет сказать, что она всю ночь мечтала заняться с ним чем-нибудь непристойным.

– Боже милостивый, – пробормотала она себе под нос и толкнула дверь, чтобы войти в комнату. Сначала ей показалось, что там пусто, но потом ее внимание привлек грохот в холодильнике. Джастин стоял в открытой двери, изучая содержимое. Он взглянул на нее и улыбнулся.

– Доброе утро.

Холли почувствовала, как дрожь пробежала по ее спине от его хриплого тона. Это был тот же самый тон, который понизился прошлой ночью, когда он прорычал: – Скажи мое имя.

Покачав головой, она выдавила из себя улыбку и нервно подошла к столу. – Доброе утро.

Боже мой, она говорит, как викторианская цыпочка в тумане, с отвращением подумала Холли, услышав ее слабый голос. Неужели? Это лучшее, что она могла сделать? Она не могла ...

Ее самобичевание резко оборвалось, когда Джастин внезапно схватил банку взбитых сливок из холодильника, наклонил голову, направил носик в рот и выстрелил немного сливочной пены на язык, как она сделала в своем первом сне прошлой ночью. Это было как раз перед тем, как он вошел в комнату, поцеловал ее и начал ...

Холли быстро оборвала эту мысль и заставила себя отвести от него взгляд. – Итак, тренировка, – сказала она напряженным голосом.

– Верно.

Она отважилась взглянуть в его сторону, чтобы увидеть, как он ставит банку в холодильник, и почувствовала, что немного расслабилась. Хорошо, меньше всего ей хотелось думать о том, что еще он сделал с взбитыми сливками в ее снах ... что она и делала сейчас, с ужасом поняла она, когда ее соски начали покалывать. Она отчетливо помнила ощущение его языка, скользящего по ее соскам, когда он смывал все до последней капли взбитых сливок, а потом ...

Дверца холодильника со звоном захлопнулась, и Холли виновато вздрогнула, но тут же инстинктивно поймала пакет с кровью, который он ей бросил.

Джастин направился к двери гаража, говоря: – Вообще-то, я сегодня уезжаю.

– Что? – тупо спросила Холли. – Куда?

– К родителям, – ответил он, открывая дверь и поворачиваясь боком, чтобы пропустить ее в гараж. – Сегодня воскресенье. Они никогда не простят мне, если я не навещу их в городе.

Холли осталась у стола, закусив губу.

– Пойдем, – настаивал он, указывая на открытую дверь.

Холли неуверенно пошевелилась, а потом сказала: – Данте и Томаззо могли бы научить меня ... что ж... делай что хочешь, – неуверенно закончила она и поспешила дальше, – и ты сможешь спокойно навестить родителей.

– Нет. Он решительно покачал головой. – Джиа и близнецы просто прикрытие. Люциан ясно дал понять, что ты моя ответственность. Ты со мной. Кроме того, – добавил он с улыбкой. – У меня для тебя сюрприз.

Холли скривилась и выдохнула со вздохом. Еще один сюрприз. Отлично. Возможно, еще рыбы, или цветы, или что-то связанное с природой, что она бы возненавидела. Чёрт побери. Покачав головой с легким отвращением, она поднесла пакет с кровью к зубам и поплелась через кухню, чтобы проскользнуть мимо него в дверь.

– Взбодрись, – весело сказал он, открывая перед ней дверцу внедорожника. – Тебе понравится.

– Угу, – пробормотала она, не вынимая изо рта пакет, и забралась в машину. Она застегнула ремень безопасности, когда он закрыл дверь. Когда он обошел машину и сел за руль, пакет был пуст. Холли вытащила его изо рта и спросила: – Где сегодня утром Джиа и близнецы?

– Сегодня днем, – поправил он, забирая у нее пустой пакет и бросая его в маленький мусорный пакет, висящий на приборной доске. Когда он завел мотор, она взглянула на часы на приборной доске и с удивлением обнаружила, что уже полдень. На самом деле было чуть больше двух часов дня. Господи, когда она легла спать, было всего семь. Она проспала больше семнадцати часов.

– Джиа и мальчики легли спать на рассвете и все еще спят, – ответил Джастин на ее первый вопрос, нажимая кнопку, чтобы открыть дверь гаража. Потянувшись к ремню безопасности, он добавил: – В основном мы – ночные совы. Наши часы просто немного перепутались после полета сюда и все такое.

– Верно, – выдохнула Холли, удивляясь, какого черта она так долго спала. Она ведь не боролась с болезнью или чем-то в этом роде? Нет, конечно, нет. Теперь она вампир. По словам Джастина, они не болели. Но Данте сказал что-то о том, что ей нужно много крови на некоторое время, и она все еще обращается. Возможно, именно поэтому она так долго спала. Возможно, наночастицы заканчивали ремонт ее мозга.

Или, возможно, спать с Джастином всю ночь во сне было утомительно, насмехалась какая-то озорная часть ее сознания. Холли подавила тихий голосок в голове и попыталась придумать, о чем бы поговорить, чтобы не думать о своих снах. Она продолжала думать о чем-то, пока они не выехали на шоссе, и наконец, сказала: – Расскажи мне о своих родителях.

Холли обдумала его со всех сторон и была вполне удовлетворена тем, что это был безопасный вопрос. Конечно, мысли о собственных родителях никогда не приводили к сексу. Насколько она понимала, ее родители больше не занимались сексом. По крайней мере, ей не хотелось думать, что это так, и даже сама возможность того, что они могут это сделать, была полной неожиданностью.

– Что ты хочешь знать? – спросил он после некоторого колебания.

– Не знаю, – пробормотала Холли. На самом деле она задала этот вопрос только для того, чтобы отвлечься от секса, но теперь ей стало любопытно, и она спросила: – Они оба родились бессмертными?

– Мой отец родился бессмертным, – сказал он. – Он ответвление Верди.

– Что это? – с любопытством спросила она.

– Семья Верди, одна из первоначальных предков, вышедших из Атлантиды, – объяснил он. – Мать моего отца была дочерью Максима Верди, одного из немногих, кто пережил падение Атлантиды. Она познакомилась с моим дедом, Найлом Брайсом, смертным ирландцем около девяти пятидесяти года нашей эры. Моя бабушка купила его, обнаружила, что не может читать его мысли, поняла, что он ее спутник жизни, освободила его, дала ему образование, а когда он стал достаточно взрослым, обратилась и вышла за него замуж. Я так понимаю, после этого они переключались между именем Верди и Брайс. Десять лет в качестве Верди, а потом десять в качестве Брайс.

– Почему? – сразу спросила Холли. – Зачем вообще менять имена?

– Мы не стареем, – серьезно заметил он. – Чтобы скрыть этот факт, нашим людям традиционно приходилось переезжать каждые десять лет или около того. Они обычно при этом меняют, по крайней мере, фамилии. Смена фамилии между Верди и Брайсом была честью, как для семьи моей бабушки, так и для семьи моего дедушки.