Страница 42 из 98
Почему в жизни мне ещё ни разу ничего не давалось просто? Я даже козу покупала, словно дом в столице великих земель Ханерды — долго, дорого и, в конце концов, обнаружила кучу изъянов. Что уж говорить о ведьмовском даре и прочих серьёзных вещах… Магия покинет кровь и тогда мой нос станет бесполезным для Ловцов безумия, а наши с Сальваторе души разъединятся. Последнему стоило бы обрадоваться, но вместо безудержного душевного торжества, я слышала бесконечное хныканье тоски. Привыкла, что Тор знает всё, о чём думаю, и начала понимать, как здорово, когда чувствуешь эмоции любимого мужчины. Кроме того, в делах Ловчих одна душа на двоих не столько смертный приговор, сколько драгоценное преимущество.
Всё летело к фавну под хвост. О, Сильван! Крах, падение в бездонную пропасть… и об этом нужно сообщить Тору. Синьор Ландольфи — тот ещё хитрец, не случайно решил поговорить со мной с глазу на глаз. Сбросив с плеч груз плохих новостей, он сослался на усталость и отправился спать. Долго настраивалась, репетировала перед зеркалом, а когда любимый проснулся, не смогла связать и пары фраз — разрыдалась. Торе отчаянно пытался развязать тугой узел моей истерики, чтобы разобраться, пусть не в словах — в мыслях, но ничего не вышло, пришлось будить Ромео. В конце концов, не я — Ром сделал открытие, о котором даже думать не хотелось, вот пусть сам и отдувается.
***
Внутренний дворик замка Мариам похож на уютную комнату под открытым небом. Синьора Марта расстаралась, украсив его горшечными растениями и деревянными фигурками животных. Ласковый ветер снимал с деревьев на холмах осенние наряды, сумерки касались прохладными ладонями тёплого света фонарей, а я, укутавшись в шерстяной плед, устроилась в плетёном кресле. Расслабиться под плеск воды и пение сверчков не получилось — скрежет мыслей заглушил вечернюю серенаду природы. Сделав глоток вина из горла пыльной бутылки, подняла глаза к первым звёздам. Слабые в темнеющем прозрачном небе, они словно искали защиты у тонких облаков: точно, как моя колдовская сила.
— Амароне, — Тор подошёл сзади и потянул у меня из рук бутылку, — двадцать лет выдержки…
Мой командир с растрёпанной кудрявой шевелюрой, в мятой белой рубашке на выпуск выглядел разбитым. Он проспал весь день, а проснувшись, получил «оплеуху». Нет ничего хуже, чем окатить беззащитного после сна человека ведром леденящих сердце новостей.
— …Знаешь, куколка, это вино как взрослый опытный любовник — немного горчит, но дико возбуждает молоденьких синьорин.
— А я думала — ты обыкновенный пьяница, — попытка пошутить вышла скверно.
— У меня в Сэнбари квартира, — Тор поставил рядом ещё одно плетёное кресло и отдал мне бутыль. — Пришлось снять погреб за городом и нанять человека, чтобы присматривал… Коллекция — две с лишним сотни бутылок и ни единой копии — все разные.
Предпочла бы получить пулю в лоб, сгореть на инквизиторском костре, сойти с ума, только бы не чувствовать, как в любимом умирает надежда. Тёплым голосом с хрипотцой усталости Торе рассказывал о вине, а в мыслях копал глубокую могилу Ловцам безумия.
— Милый, что бы ни говорил Ром, я справлюсь, — протянула ему раскрытую ладонь.
— Амэно, это слишком, — он коснулся моих пальцев. — Твой дар нельзя использовать без силы бездны.
— Можно всё, если ты согласишься.
— Не соглашусь. Уедем в Польнео, станем выращивать розы… — от слов Сальваторе у меня скрутило живот.
Мечты, ещё недавно порхавшие бабочками вокруг сердца, превратились в мерзких, жужжащих мух. Хотелось схватить полотенце и перебить их, чтобы не досаждали. Одно — осуществить фантазии о размеренной жизни в Польнео с завершёнными планами за спиной и другое — податься туда от безысходности.
— Торе, любимый… Ты не сможешь спрятать меня от всего на свете. И в Польнео может занести безумицу, а мой дар порой проявляется сам по себе.
— Значит, останемся здесь. Мариам безопасное место, — Сальваторе нашёл выход мгновенно.
— Отлично, — фыркнула я. — Готов подтереть задницу нашими планами.
— Куколка, шутки давно закончились. Дело касается твоего здоровья.
— О, Сильван! Считаешь, я буду счастлива в клетке?! — позабыв о бутылке с вином, в сердцах взмахнула руками, и капли оставили бордовые пятна на белой рубашке моего командира.
Натянутые струны души Сальваторе рвались одна за другой. Острые кончики впивались мне в сердце, причиняя чудовищную боль. Тор утёр с лица брызги вина и откинулся на спинку кресла.
— Куколка, где документы Амэрэнты Даловери? — он посмотрел мне в глаза так, что кровь в жилах охладела.
Неожиданный вопрос. Паоло проводил обыск в хижине — перевернул всё вверх дном. Нашёл документы Амэрэнты, зачитал и передал Сальваторе. Начальник даже не развернул свиток: сунул его в карман куртки и потащил меня к реке…
— Наверное, у тебя. Ты их уничтожил?
— Похоронил.
— Как это?
— Просто. Положил документы Амэрэнты в карман мёртвой Элмы, выкопал могилу, опустил в неё тело и закопал.
— О, козлоногий…
— Хотел, чтобы у ведьмы из Тромольского леса был шанс на новую жизнь, а ты собираешься подтереть им задницу, — Сальваторе поднялся и зашагал к главному входу.
***
Вошла в замок, размахивая воображаемым белым флагом. Тор и Марта разговаривали о чём-то в передней. Сальваторе обернулся на скрип двери, огрел меня сердитым взглядом и, чмокнув кормилицу в щеку, поспешил вверх по лестнице.
— Отказался ужинать, — Марта вздохнула, провожая глазами Торе. — Амэно, надеюсь, ты голодна?
— Простите, но и я откажусь, — извинившись лёгким поклоном, пошла в гостиную.
Устроившись на мягком диване, прижала к животу маленькую подушку и закрыла глаза. Ну, ничего-ничего… Замок Мариам — отличное место. Можно читать книги — их только в гостиной не меньше сотни, или гулять целыми днями по лесу. В конце концов, Тор не станет обижаться на меня вечно. Тихая, спокойная жизнь рядом с любимым — разве не об этом мечтает каждая синьорина? О, Сильван — ну, почему я не «каждая синьорина»?..