Логово бессмертных

Она виновато развела руками и замолчала, вопросительно глядя на меня.

– Не молчи. Отреагируй. Ты понимаешь, что я говорю и говорю это без шуток?

– Как же не понять? Практически ставишь меня перед фактом. Или работать на тебя, или отправляться червей кормить.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнула Лена.

– Но что конкретно ты предлагаешь? Все что я услышал до этого, было унылым вождением вилами по воде. Мне нужно конкретное предложение.

– Деловой подход. Одобряю! – Лена снова закурила, но теперь пальцы ее не дрожали, да и вообще чувствовалось, что сбросила оковы нервного напряжения. – Сам понимаешь, сразу в КУБ тебе не попасть. Даже несмотря на мою протекцию. Придется потерпеть какое-то время, будут проверки.

КУБ? Забавное название. Медицинская аббревиатура? Сокращение имен основателей конторы? Но в любом случае это звучит лучше, чем просто «филиал». Не люблю безликости, особенно когда речь заходит о враге.

– Почему КУБ? – спросил я, перебивая.

– КУБ? – первую секунду не поняла она, сбитая с толку. – Ну, не знаю точно. Вроде как сокращение какое-то. Но мне хочется думать, что это произошло от названия одного медицинского аппарат, я его создала и назвала «Сubitus». Это «ложе» на латинском.

Снова латынь. Я сразу вспомнил разговор с Сашкой и сожженный им бланк с пафосной латинской надписью «E pluribus unum». Вероятность простого совпадения сводилась к минимуму. Это уже было закономерностью, одной из многих. Некогда разрозненные и спутанные нити наконец-то соткались в относительно целое полотно. В нем пока еще зияли изрядные дыры, но в целом картина уже обрела форму.

– Как пройдешь формальную проверку, возьмешься за доставку, – продолжала она. – Тут у нас поле непаханое. Придется все чуть ли не с нуля организовывать.

– Доставка? – я попытался изобразить удивление, хотя прекрасно знал, о каких грузах идет речь. Перед глазами стоял саркофаг, а в памяти глубоко засело словечко «туша», которым меня называли. – И что же надо будет доставлять?

– Особые грузы. VIP. Тут сложность не столько с доставкой, это вообще не проблема, сколько с безопасностью вообще и абсолютной секретностью содержимого груза в частности.

– Неужели за столько времени не нашлось специалистов? – здесь я не лукавил, а искренне удивился. – Просто не нужно экономить на людях.

– А мы и не экономим. Но как оказалось, деньги не всегда решают все проблемы. Больше того, именно большие деньги создают новые, толкая некоторых на необдуманные шаги. Люди всегда хотят иметь еще больше, чем у них уже есть. Наш главный порой не понимает, за что мы платим, а служба безопасности требует все больше и больше. Иногда возникает ощущение, что меня просто дурят. Нужен надежный человек, который не просто все организует и наладит работу, но и будет гарантией качества этой работы.

– Сколько платите? – деловито спросил я, внутренне довольный и ходом, и результатом разговора. Ленка, сама того не замечая, освободила меня от множества сомнений морального качества. До этого момента я искал пути выхода из сложной ситуации без причинения ей вреда, а после предложения устроить меня на работу я прекратил колебаться. Мы действительно стали чужими людьми, настолько чужими, что Ленка забыла даже причину нашего расставания. По ее реакции я видел, что она только после моих слов вспомнила, как все было на самом деле. Похоже, что все эти годы в ее искаженном сознании реальные события старательно вымещались выдуманными и удобными для самой Лены. Но даже на это мне было плевать, куда больше покоробило само предложение войти в штат организации. Эта самонадеянная женщина забыла во мне то, что было моей сутью и чем я всегда дорожил даже в ущерб самому себе – чувство свободы.

– Достаточно. Неужели ты думаешь, что я на тебе позволю им экономить? Ты приподнял завесу, но уже должен понимать размах мероприятия. У нас сеть из двух десятков филиалов во всех главных городах бывшего Союза. В клиентах лучшие люди, министры, губернаторы и депутаты целыми семьями. Вот-вот должны заполучить Самого! Представляешь?! Да у нас только зарплатный фонд составляет более четырех миллиардов! По обороту средств мы уже больше года занимаем первую строчку в списке медицинских фирм Европы. Перспективы такие, что и в самых смелых фантазиях не вообразить.

Я верил ей. Кое в чем она привирала или просто не договаривала, но по большей части говорила все же правду. Верил, что этот спектакль организован неспроста и только ради моей вербовки. Верил, что она нуждается в моей профессиональной помощи и, быть может, хочет иметь рядом кого-то надежного и проверенного, устав от слетевшихся на запах больших денег проходимцев. Верил почти всему, но от каждого ее слова у меня стыло и ныло в груди, а по спине волнами прокатывалась ледяная дрожь и хотелось бежать из той квартиры без оглядки. Я смотрел на шикарную желанную женщину, но видел вместо нее лакающего кровь вурдалака, слушал ее обволакивающий голос, но слышал жадное чавканье и хруст разгрызаемых костей.

Она настолько вошла в роль, что начала фальшивить и сама не заметила, как несколько раз оговорилась и выдала свой главный секрет. Не существовало никакого «главного», к которому ее вызывали и предлагали поучаствовать в решении моей судьбы. Она сама была этим «главным», принимающим решения. Никто в здравом уме не решился бы на затратное шоу с фальшивыми квартирами, переодеваниями и погонями только лишь ради предложения работы потасканному и уставшему от жизни частному сыщику – за этим явственно маячила тень женщины, изводящей себя романтическими метаниями или что-то пытающейся доказать своего бывшему. Это о ней говорили в сочинской больнице, называя боссом и теперь-то уж точно отпала необходимость гадать о ее имени по первым трем услышанным буквам – ее точно звали Елена. Конечно, оставался призрачный шанс, что моя бывшая жена была не на вершине этой загадочной пирамиды, но даже мое подуставшее чутье намекало на обратное. А еще оно уже без намеков говорило, что надо выбираться из ловушки, в которую я сам же и приполз полуживой.

Она трещала без умолку, входя во вкус и не замечая перемен во мне. Внешне я все еще был расслаблен и чуть ли не с открытым ртом слушал ее болтовню, а мое тело уже готовилось к побегу из западни. Глаза шарили по комнате, изучали окно, оценивали крепость радиатора отопления и высоту шифоньера. Теперь я ждал момента, одного единственного шанса.

На расписывание невероятных перспектив, которые передо мной развернутся во всей красе в ближайшее время, у нее ушло не меньше четверти часа. К моему счастью, эти пятнадцать минут утомили не только меня, но и ее вымотали. Сказались и общая усталость, и бессонная ночь, и потрепанные нервы. К концу рассказа она заметно подустала и вернулась на кровать. Пересилив отвращение, я присел рядом, перед этим как бы невзначай задернув плотные шторы.

– Слушай, – я слегка оттянул мягкий ворот халата и обнажил идеальную шею и часть плеча, – помнится, у тебя здесь раньше шрам был. Таком милый шрамик.

– У женщин не бывает милых шрамиков, – сказала она, чуть ли не урча от удовольствия и поглаживая мою руку.

– Но все же! Сейчас его нет. Я почему спрашиваю? У тебя был один, а у меня-то их не счесть. Раньше гордился, да и барышни велись на подобное. А теперь брутальность не в чести.

– Ага, конечно, – уже с придыханием сказала она, прямо на глазах возбуждаясь. – Тебе бабы не дают именно из-за шрамов!

– Да я не про это. Шрам тебе, небось, в этом вашем КУБе свели?

– Ну да.

– А это больно?

– И чего вы, мужики, так боли боитесь? – она громко засмеялась, а потом, прильнув ко мне, перешла на шепот: – Боль укрепляет, боль закаляет. Не бойся. Никакой боли. Только наслаждение. Были бы деньги. Все остальное будет. Ты даже не представляешь, что можно заказать за очень большие деньги. Не представляешь…

Она с каким-то рыком застонала, будто исторгла из глубин что-то застоявшееся, прижалась и начала целовать меня, спускаясь все ниже и ниже. Самое страшное, что я вдруг почувствовал, что не могу сопротивляться. Не потому, что попал под чары и оказался во власти собственного вожделения, просто она реально оказалась сильнее меня. Возникло ощущение, что под фарфоровой кожей без единого изъяна скрывались железные мышцы. На меня навалилась не хрупкая женщина, а словно тяжеленный киборг в женском обличье. Я попытался отодвинуть ее, но она даже не заметила моего сопротивления и лишь усилила напор, утробно урча и диковато посмеиваясь. Уж не знаю, что она с собой сделала, но теперь в этом теле ничего не осталось от моей прежней жены. К прежней жене, если уж до конца быть честным, я тоже не питал теплых чувств, а уж к подменившему ее монстру и вовсе. Когда она дошла до живота, я со смесью брезгливости и наслаждения резко ударил ее открытыми ладонями по ушам. Неподготовленного человека это может даже убить, а подготовленного просто выводит из строя на какое-то время. Ленка плаксиво всхлипнула и вдруг обмякла, сразу став беспомощно грузной.