Логово бессмертных

Кивнув вместо приветствия, Матушкин трясущимися руками достал из кармана пиджака мятый носовой платок и принялся долго вытирать мокрые лицо, шею, еще раз лицо. При этом постоянно отдувался, пыхтел, и зачем-то беспрестанно ощупывал себя, будто боялся за сохранность членов.

– Времени у меня мало, – уже знакомым властным голосом начал он.

– Тогда сразу переходите к сути.

– Вам что-нибудь говорили о моем деле?

– Нет.

– Начну с самого начала, – Матушкин шумно выдохнул. – Дело одно на меня повесили, абзац полный. Раскрыть нельзя, не раскрыть – тоже нельзя. Замешаны уроды из мэрии города.

Мне стало до одури тоскливо. Захотелось самому вскочить и бежать подальше. Наитие, которое меня никогда не подводило, неприятно закололо, закрутило, заныло, терзая душу. И в ту же секунду я понял, что ищу, но пока не нахожу повода отказать Матушкину. Солидная сумма задатка не отпускала.

– Самые уродливые уроды или кто рангом пониже?

– Самые, – визгливым шепотом выдавил из себя Матушкин. – Мэр. Вернее, его труп.

Мое вопящее наитие мгновенно заткнулось и уступило место заинтересованности.

– Труп? Его сегодня живого и невредимого в теленовостях видел весь город, на открытии торгового центра.

– Невредимого, – прошептал Матушкин, как-то странно хмыкнув. – А я его неделю назад видел таким…

Он прильнул к моему уху:

– Будто через мясорубку его пропустили. Ни одной целой кости ниже груди! Каша! И самое главное – где!

– Где?

– Здесь, в центре города! В каком-то филиале центра нетрадиционной медицины.

Я весь обратился в слух.

– Его года три как открыли. Для своих, что называется. Жены, дочки и любовницы уважаемых людей себе морды поправляет и от лишнего жира избавляются. Все по высшему разряду. Уж я насмотрелся в прошлый четверг!

Он снова долго утирался платком и снова озирался по сторонам.

– Короче, неделю назад мне звонит старый приятель из гэбэ. Далеко за полночь, часа в два. Им сбросили анонимку, что в том самом филиале обнаружен труп. Да не просто труп, а нашего дражайшего мэра. Мой кореш чуть не плачет: что делать? Ему до пенсии остался месяц, который он и хотел провести тихо и спокойно. А сообщи он начальству… Короче, от страха за свою шкуру наложил в штаны и не придумал ничего лучшего, чем позвонить мне. А у меня, понятное дело, волосы дыбом во всех местах! Звоню начальству, оно – прокурору города, тот – прокурору области. В общем, было принято решение по-тихому наведаться на место и все посмотреть лично, так сказать, своими глазами. Я взял под козырек и ровно через полчаса был на месте. Там меня уже ждали пара особистов. И больше никого! Я еще удивился, почему такой кипиш подняли, а на объекте до сих пор никого. Ладно бы внутрь боялись сунуться, но хотя бы оцепление выставить или наружку подключить, делов-то – пара машин и десяток человек. Ну да ладно. Заходим внутрь со служебного входа, со двора. С виду обычная больничка, но дорогая, люксовая. Нигде ни души, все двери нараспашку, везде свет горит, какое-то медицинское барахло раскидано везде, перевернутая каталка поперек прохода, бардак страшный. Осмотрелись по-быстрому, я пофоткал для виду и хотел уже валить оттуда, как эти остолопы из гэбэ поперлись проверять какую-то комнатенку. Типа у них наводка была. Сейчас-то я понимаю, что они точно знали, где и что искать, а меня за идиота держали. Но тогда любопытство пересилило, да и не хотелось возвращаться с пустыми руками. Короче, полезли мы в эту комнату. Самое странное, что именно там свет был выключен. Везде горит, что аж в глазах режет от яркости и бликов на кафеле, а в той комнате темень. Посветили фонариками с телефонов и сразу же наткнулись на стол вроде операционного, на котором и лежал труп, голый, уже окоченевший. Рядом стояла какая-то огромная ванна с откинутой полупрозрачной крышкой. От этой бадьи к трупу тянулись какие-то мерзкие сморщенные трубки или провода. Кое-как нашли выключатель, включили свет. В темноте еще была надежда, что показалось и тревога ложная, но при свете все стало понятно. На столе лежал мэр. На теле места живого не было, он словно в камнедробилку попал. Уж я-то повидал за свою жизнь и то дурно стало. Синий, опухший, хуже всего были ноги, ни одной целой кости. Грудь вдавлена, будто по ней молотом лупили, торчат ребра с кусками легких.

Машуткин утер потный лоб и перевел дыхание.

– Но на морде была кислородная маска и работал аппарат вентиляции легких. Чушь какая-то! Некоторые раны были очень тщательно зашиты, но пустяковые. У человека грудь разворочена и сердце видно, а они сантиметровый порез на плече зашивали. А еще в комнате стоял тяжелый запах перегара. Разило от него, даже несмотря на кислородную маску! Я даже наклонился, чтобы проверить.

Он снова глубоко вздохнул и закрыл глаза.

– А когда я над ним наклонился, он открыл один глаз и посмотрел на меня. Осмысленно посмотрел. И заплакал. Представляю, как ему больно было.

– Но вы же сказали, что нашли труп, – перебил я Матушкина. – Уже окоченевший.

– В том-то и дело! Он холодный был! Я сам его трогал. И тут вдруг глаз открывает… – Матушкина передернуло от отвращения. – Я думал, что спятил.

По каждому произнесенному звуку, по каждому жесту, даже по напряженной позе одеревеневшего тела было видно, как тяжело ему дается рассказ, будто он снова проживает те кошмарные минуты.

– Пока я возился с ним, куда-то делись эти двое из гэбэ.

– То есть как?

– Да вот так! – передразнил меня Матушкин. – Оглядываюсь, а никого нет. Я в коридор – никого! Давай звонить, чтобы хотя бы «скорую» вызвать этому бедолаге, а сигнала нет. И только я хотел на улицу выйти, как со всех сторон налетают крепкие парни в черных комбезах, в масках, без оружия. Но таким и оружия не надо, скрутили и запеленали меня так ловко, что я даже охнуть не успел. Профи. Раздели, руки и ноги стянули пластиковыми хомутами, натянули мешок на голову, куда-то поволокли. Часа два катали по городу. Потом просто вытащили из машины и бросили на обочине. Как оказалось, возле поста ДПС на въезде в город. Менты помогли срам прикрыть и позвонить.

– А дальше? – решил поторопить его и заодно проверить догадку, потому что мне почему-то казалось, что я и без Матушкина знаю ответ.

– А дальше началась дичь, – подтвердил он мои предположения. – Сначала меня поимел прокурор области за то, что сею панику и тревожу уважаемых людей. Потом он приказал позвонить начальнику УВД области, который устроил мне настоящий допрос.

Вот такого предположить не мог даже я. В былые годы даже в самой отчаянной голове не могла зародиться дикая мысль, что прокурора при исполнении может допрашивать мент. Пускай самого никчемного и бестолкового, но все же прокурора! Или в мире что-то сильно изменилось за последние дни и это почему-то ускользнуло от меня, или в случае Матушкина произошло нечто из ряда вон выходящее. Впрочем, если прокурор решил обратиться за помощью к частному сыщику, то одно это уже выходило за все приличные рамки.

– Мой приятель из гэбэ исчез, как в воду канул, причем вместе с семьей. Прокурор области мне прямым текстом велел забыть про этот медицинский филиал. А прокурор города требует скорейшего расследования, особенно его интересует, куда девался труп.

– А то, что это был мэр, его не интересует?

– Это не мог быть мэр, ведь с ним связались в ту же ночь и выяснили, что он отдыхал где-то в Сочи. Я, кстати, еще и получил за то, что «беднягу» подняли среди ночи. А спустя неделю все воочию увидели его на открытии торгового центра.

Я молчал. Я думал. Матушкину, конечно, доверия не было. Хотя он и походил скорее на доведенного до отчаяния неврастеника, нежели на психа или любителя розыгрышей. Однако рассказанную им историю при всем желании не отличишь от дичи из уст шизофреника. Но в этой истории был нюанс. Тот самый филиал центра нетрадиционной медицины. Лишь услышав о нем, мой угасший было интерес встрепенулся и на форсаже унесся в стратосферу. По городу уже многие месяцы ползли недобрые слухи об этом заведении. Рассказывали как невероятное, так и жуткое. Но если раньше от этой обители эскулапов распространялся странный и таинственный душок, то после злоключений с прокурором Матушкиным от него прямо-таки смердеть начало.