Тиран

- Девушками из эскорта я брезгую, - он едва заметно поморщился. – Так что, мне гораздо проще платить одной постоянной любовнице. Надеюсь, теперь вы понимаете меня? Когда я говорю выполнять всё, что я прикажу, я имею в виду секс.

Я кивнула и еле слышно просипела:

- Да, понимаю.

- И ещё один важный момент. На всё время действия нашего контракта вы обязуетесь не вступать в отношения и избегать случайных связей. Как я уже сказал, я очень брезглив.

Меня резко бросило в жар.

Конечно, я слышала, что секретарши спят со своими боссами, но никогда в своей жизни я даже представить не могла, что такое может произойти со мной.

Не в силах вымолвить больше ни слова, я с ужасом смотрела на босса. Уверенный, жёсткий взгляд заставил меня побледнеть. Это не шутка. Не моргая, босс смотрел прямо мне в глаза, проникая в самую душу и подавляя мою волю, подчиняя меня себе.

Мелкая дрожь пошла по моему телу, капельки пота противно защекотали спину.

Это точно происходит со мной? Может, это просто страшный сон, навеянный чрезмерным волнением перед первым рабочим днем?

- Ознакомьтесь внимательно с каждым пунктом, подумайте. Шанса изменить решение не будет. Когда я вернусь, один из договоров должен быть подписан.

Мистер Кент снял пиджак со спинки стула и вышел из кабинета, оставив меня наедине с моими мыслями.

Я взяла первый договор и стала обмахиваться им, как веером. Сердце колотилось с бешеной силой, от волнения у меня онемело лицо.

Глубоко дыша, я принялась себя успокаивать, нужно было прийти в себя. Конечно, он красив и богат, но…

Возможно, я слишком старомодна, и считаю, что секс должен быть по любви. По крайней мере, лишаться девственности вот так, с боссом, из-за денег, выше моих сил.

Всё, что захочу… без права отказаться…

Его слова набатом звучали в моей голове, вызывая все новые приступы страха и отчаяния.

Я открыла договора и сравнила суммы: интересно, во сколько он оценивает подобную «работу»?

М-да, вторая сумма больше первой почти в три раза.

В памяти всплыл прайс-лист клиники пластической хирургии.

Чтобы привести лицо Синди в порядок, требуется очень много операций, включая периоды адаптации, лекарства, оплату палаты и питания…

Кажется, судьба не оставляет мне выбора.

Я взяла ручку и поднесла к листу.

Давай, Джессика, ты можешь! Ради Синди!

Но рука меня не слушалась.

Стоило мне поднести ручку к бумаге, как пальцы сводило судорогой и будто кто-то невидимый уводил мою руку от нужной графы.

Я зажмурилась и представила сестру. Её большие, серые глаза, полные слез, когда врачи впервые согласились дать ей посмотреться в зеркало…

К черту сомнения!

Я быстро схватила договор и, пока не пропала уверенность, поставила подпись и сразу испытала облегчение. Дело сделано, обратной дороги нет.

Стараясь не думать, что за желания могут стоить таких денег, я подошла к окну.

Утренний туман почти рассеялся, открыв вид на просыпающийся город. Улицы все больше заполнялись людьми и машинами, сверху кажущимися не больше муравья. Спокойная, размеренная жизнь текла под ногами, в то время как моя судьба раскручивала колесо событий.

Громкий хлопок закрывшейся двери вернул меня в реальность. Вздрогнув от неожиданности, я обернулась.

Мистер Кент молча подошёл к столу и взял в руки подписанный мною договор. Ну вот, теперь он все знает.

И пути назад действительно нет.

Я всмотрелась в лицо босса. Оно было каменным. Ни капли эмоций, ни один его мускул не дрогнул, когда он увидел подпись на том самом договоре.

Внутри меня похолодело. Я ожидала увидеть что угодно – удовлетворение, похоть, презрение, ухмылку, но не равнодушие…

На что способен человек, который так умело скрывает свои чувства? Или он действительно ничего не испытывает? Наверняка я далеко не первая такая секретарша, и он просто слишком хорошо изучил реакции соискательниц?

Шеф вернулся к дверям. Щелчок замка отозвался в моих ушах тревожным колоколом, словно отстукивая секунды до приговора. Сердце замерло.

Неужели все случится прямо сейчас? Все с таким же холодным лицом босс сел в кожаное кресло, сложил руки в замок и, сверля меня глазами, скомандовал:

- Раздевайтесь.

Силы разом покинули меня, коленки подкосились, и я чуть не рухнула прямо на пол.

Жёсткий, абсолютно пустой взгляд, сжатые, неподвижные губы… Я совсем не ожидала, что он решит воспользоваться своим правом приказывать мне так скоро.

Я оперлась о стол, выпрямилась и, не мигая, стала смотреть на противоположную стену. Надо просто представить, что я на пляже. В гардеробной. На приеме у врача. Где угодно – только не под прицелом этих холодных глаз. Это не так уж и сложно – всего-то снять одежду.

Но руки отказывались мне подчиняться, и несколько бесконечно долгих мгновений я стояла, глядя куда-то перед собой.

Что последует дальше, после того, как я сниму одежду? От мысли об этом становилось ещё страшнее. Поэтому я постаралась просто прогнать все мысли.

Медленно мои руки заскользили вверх, перебирая складки одежды, словно цепляясь за последнюю возможность оставить ее. Я глубоко втянула носом почти стерильный воздух кабинета и до боли стиснула зубы.

Это всего лишь одежда. Погасив в себе жгучее желание разорвать этот проклятый договор на мелкие кусочки и бросить ошметки в шефа, я расстегнула верхнюю пуговицу.

Пуговица за пуговицей поддавались непослушным, словно деревянным пальцам. Сантиметр за сантиметром открывалась кожа, матовая в свете ламп.

Края блузки разлетелись, как крылья белой чайки, и я снова замерла в смущении.

Нет! Я не хочу!

Я была готова разрыдаться. Стены, стильная мебель, окна - все закружилось перед глазами и вот передо мной снова его лицо. Надменное, грубое, самоуверенное. Он ждал молча, терпеливо, а внутри меня разгоралось пламя противоречий.

Щеки запылали огнём, по коже пошли мурашки, не от холода… от смеси отчаяния и стыда. Когда из-под рубашки показался простой, дешёвый лиф, я вновь посмотрела на босса.

Его глаза блестели, взгляд стал жадным и каким-то диким, чувственные губы приоткрылись, а грудь тяжело и часто вздымалась от дыхания. И все же он держал себя в руках. Мужественное, красивое лицо приобрело наконец человеческие черты и на мгновение мне стало легче: всё-таки не бездушный урод.

Впрочем, разве похоть – это чувство? Уж наверняка оно идет не от души!

Наблюдая за боссом, я потянула вниз белоснежную ткань.

Рубашка скользила с плеч к локтям, обнажая все больше того, что принято скрывать от посторонних глаз. Странная, но приятная дрожь пронизала все мое тело, и кожа внезапно покрылась мурашками. Вроде здесь не настолько холодно…

Я уже мало что понимала, погрузившись куда-то глубоко в себя, отстранившись от происходящего. И с удивлением понимала, что происходящее доставляет мне какое-то странное, болезненное и ненормальное удовольствие.

На секунду задержавшись на локтях, блузка упала на пол. Пальцы, скользнув по плоскому, упругому животу, легли на край юбки.

Босс уже не был так холоден и равнодушен. Кажется, его всерьез заводило происходящее.

Медленно, медленно юбка скользила вниз и, наконец, вслед за рубашкой, упала на пол. Босс наблюдал за мной напряженно. Ему нравилось то, что он видит: в этом я не сомневалась.

Но я не знала, как к этому отношусь. Мои собственные чувства перемешались. С одной стороны, произведённое впечатление мне льстило, а с другой… я была готова выскочить в окно, лишь бы скрыться от его внимания.

Смущение преобладало над разумом, заставляя заливаться краской и сбивая и без того слабое дыхание. А босс ждал продолжения. Я потянулась к застежке бюстгальтера и в смятении остановилась: надо ли снимать белье? Может, хватит?

Меня было страшно и неловко оказаться совершенно голой перед человеком, которого знаю несколько часов. Но и остаться без работы, которую получила всего несколько мгновений назад, я не хотела.