Страница 3 из 10
«Без ангела справа, без четверти два…»
Без ангела справа, без четверти два,в холодную ночь за туманом белёсымуслышишь урочной телеги колёса,гремящий по улицам старый рыдван.За столько-то лет о себе возвестив —кого он везёт, и по чью-то он душу?Чей сон и биение крови нарушитего нарастающий речитатив?..Возок, закопчённый нездешним огнём —какие химеры его населяют?..Твоё «санбенито», ларец с векселямии списком грехов приближаются в нём.Негромко бренчит ритуальный ланцетна дне сундука с остальным реквизитом…И едет в телеге судья-инквизитор,палач и возница в едином лице.Он едет тебе воздавать по делам!..Грохочут колёса по мокрой брусчатке,по граням поступков, по жизни початку,благих побуждений булыжным телам.Всё ближе и ближе, слышней и слышнейтелега из первого дантова круга…Во тьме перед ней, запряжённая цугом,вихляет четвёрка болотных огней —извечным путём: от бездонной Реки —в остывшую жизнь и постылую осень…Фальцетом поют деревянные оси,качается шляпа, дрожат огоньки…Дома, отшатнувшись с дороги, стоят,и шамкает сумрак: «Подсуден… подсуден!..»Да есть ли проблема, коль в общей посудеи добрые зёрна, и скудость твоя……И стрелка весов, накреняясь, дрожит,и мрачно кривится Гроссмейстер успений…Но, может быть, твой белокрылый успеетна правую чашу перо положить?..Отчётный день
Февраль – сырой, как башмаки в прихожей.Сезон хандры, смурное бытиё.Дракон линяет. Лезет вон из кожи,с неодобреньем смотрит на неё.Тут есть над чем подумать, право слово.Чего хотел, чего реально смог,и отчего случился не фартовыйи скучный промежуточный итог?Не сам себя ли держит на арканеи чем у нас утешиться готовпокаместь не последний могиканинпомимо доморощенных понтов?Хоть цвет прически несколько поблек,он как-то не собрался в Гваделупу,и, стало быть – приличный человек! —не кушал черепахового супа.Бывал женат. Досаднее всего,что сей париж не стоил люминала,но бразильянка юная егокофейными ногами не сжимала.И к нашим девам он недоприник,не надышался миром и сандалом,хотя, конечно, слышал женский крикне только в кульминации скандала.Как уверяют древние китайцы,он мог копать – а мог и не копать:узоры папиллярные на пальцахи так сулили масло. Он кропатьумел разнообразные поделки —весёлое лихое ремесло! —когда строка летела лёгкой белкой,а из глагола дерево росло.Он верил, как велел его устав.Каноны оставляя без присмотра,не знал ни ритуала, ни поста,но мог и голодать недели по́ три.Он не любил брехливую печать.Ему уздечки были не по сердцу,но как-то умудрялся сочетатьчерты космополита и имперца.Он люто ненавидел термин «жрать» —сырую нефть, надежду, судьбы, баксы,где власть лежит на всём кислотной кляксой,подшипники истачивает ржа,и где из глины в про́клятом гробуопять встаёт неистребимый Голем…Как часто он благодарил судьбу,что не стрелял и слать на смерть не волен.А что любил? Любил дрова колоть,чтоб звук был полон. Утреннее солнцеи лунный перламутровый ломоть.Грозу и снег. Живые волоконца,протянутые в завтра. Трель щегла,Тынянова и горные поляны,и женщину, которая моглаумножить звук и смысл – и быть желанной.И были дети. Многого хотел —но в лучшей теме он не разобрался.Он не доделал половины дел,но в половине случаев старался…И вот, кроя к жилетке рукава,разглядывая сброшенную кожу,он знал, что долг придётся отдавать,не здесь, так позже.Дракон на поводке
Нэцке
Неукротимость Сатаныи смерть, играющая в жмурки,узлом зловещим сплетеныв дракона бронзовой фигурке.Один бросок – и ты погиб!Не обмануть грозящей пасти.Но гребня бешеный изгибсмирён ошейником шипастым.Точна причудливая лепка,и завершённость темы в том,что жуткий зверь своим хвостомсебя за шею держит крепко…Выгул
Жара над городом висит,и солнце – мутной кляксой.По-над обочиной труситдракон размером с таксу.Какой скандал, какой загулдовел его до точки?..Наверно, чижика сглотнулзаместо царской дочки.Суров кармический законв далеком прошлом драмы,а наш классический дракон —на поводке у дамы.Язык закинут за плечотоскливо и устало,и синеватый дым течётиз жалкого оскала.