Страница 6 из 13
Лирик: Я и сам знаю, что электрической пыльюВзыскриваются ваши глаза, но ведь это потому,Что вы плагиатируете фонари автомобильи,Когда они от нечего делать пожирают косматую тьму.Художник:Послушайте…Лирик: Вы скажете, что ваше сердце ужасноСтучит, но ведь это же совсем пустяки;Вы, значит, не слыхали входной двери: всякий раз онаОглушительно шарахается, ломая свои каблуки.Художник:Нет, кроме шуток…Лирик: Вы уверяете, что корьюЗахворало ваше сердце – но ведь это необходимо хоть раз!Художник:Вы в этом убеждены?Лирик: Хотите – с доктором поспорю!У каждого бывает покрытый сыпною болезнью час!
Сутолока увеличивается. Проносится пожарная автомобилья. Факелы вместо фонарей. Она налетает на тэф-тэф похоронного бюро, перевертывает гроб и волочит труп по земле.
А вот, когда вы выйдете в разорванный полденьНа главную улицу, где пляшет хо́лодень,Где скребут по снегу моторы свой выпуклый шаг,Как будто раки в пакете шуршат, —Вы увидите, как огромный день, с животом,Раздутым невероятно от проглоченных людишек,На тротуар выхаркивает, с трудомИ пища́, пищи излишек.А около вскрикивает монументальная женщина скорбноИ пронзительно. Ее душит горбатый грешок.Всплескивается и хватается за его горб она,А он оседает, пыхтя и превращаясь в порошок.Художник:Послушайте! Это, в конце концов, невыносимо:Каждый день машины, моторы и водосточный контрабас.Невеста:Это так оглушительно!Лирик: Но это необходимо,Как то, чтобы корью захворало сердце хоть раз.Газетчик:Вечерняя почта! Не угодно ль купить!Разносчик:Идеальные подтяжки! Прочнейшая нить!Газетчик:Синтез целого дня! Кровавое сражение!Лирик:Перепутайте все имена нежданно!Надо именитьЛидией – АннуИ Еленой – Евгению.Пространство и время умерли вчера!Любовь умирает, как голубь под крышей!А ваше настроение —Это биржевая игра:Я закричу – и оно, как акции, поднимается выше.Из I-го этажа:Какой огромный человек!Разносчик: Чудодейственный лак!Из II-го этажа:Он расклеивает свои интонации на сердца, как на столбы!Из бельэтажа:Почему народ вокруг него изнемог, и измяк,И перестал держаться за нижнюю юбку судьбы.Издалека раздается голос Любимого поэта. Он приближается и входит.
Любимый поэт:Я хотел вам прочесть отрывок величавыйИз новой поэмы «Серенада в восемь».Голоса:Браво, браво!Просим! Просим!Любимый поэт:Я нервно шляпу коверкаюИ слушаю звуки голоса…Вы стоите пред этажеркою,Заплетая волосы.О милая! Как жалко,Что Вы далеко там.Влажный запах фиалкиМеж телом и Вашим капотом.Озираюсь на вечер душный,Улыбаюсь с тоскою.Вам шлю поцелуй воздушныйТонкой рукою.Ваши черные косы, как рамы,Овал лица обрамляют…Неужели не жалко Вам, Дама,Что мой поцелуй пропадает?..Крики:Браво, браво! Чудесно!Критик:Ваше имя и так нам известно;Вы слывете утонченнейшим стилистомИ поэтом влюбленным.Мы любим внимать вашим истовым,Горделивым звонам,Вы улыбаетесь в стихах благородно, хотя фривольно!Прочтите еще нам!Мотор:Довольно!Лирик:Слушайте, кретины…Голоса:Так с нами не говорит никто!Нас обычно величают: «Милостивые государыни и государи!»Лирик:Так ведь в моей душе сотни карманов, как в пальто.У моего мозга почтительные лица и свиные хари!Я выну из правого кармана: «Слушайте, братья!»,А из левого лезет: «Слушай, кретин!»Все равно! Я швыряю стоглавые объятья,Незапачканные в помойке привычек и рутин.Ведь если даже церковь привстала на цыпочкиИ склонила внимательно свой купол ко мне,Так это потому, что я новою правдою выпачкан,А мои удары не канифоль на струне,Не канифоль, которую можно стряхнуть.Даже мостовые встают на дыбы мне навстречу,Целуются рябым лицом, мне падают на грудь.Я дымами, домами и громадами искалечен,Вы не видали…