От третьего лица

– А сама-то коммунистка! И Сане говорит, что Бога нет. Кто этих баб поймёт? – как говаривал сосед – дядька Иван, известный на всю округу пропойца и матершиник.

Так вот, когда Саня зашёл в тот раз в сени к бабе Мане, он увидел там то, что бабушка всячески скрывала от чужих глаз.

К деревянной побеленной стене была приколота фотография, вырезанная из газеты, на изображении был старый седой дед в рясе и с большим крестом, свисавшем на толстой цепи почти до пояса.

На столе, под фотографией стояла небольшая потёртая иконка, а перед ней горела маленькая зелёная лампада.

Саня замер, словно завороженный – ведь точно такую же вазочку из цветного стекла он уже видел в краеведческом музее, на стенде антирелигиозного воспитания молодёжи и атеизма (слово такое странное запомнилось сразу – «атеизм»). Там лампада не горела и просто была подвешена под иконой. И тогда было вообще не понятно, зачем она нужна и что это такое? Но экскурсовод объяснила, что это лампада, и ещё уточнила, что они бывают разного цвета и разной формы, бывают даже в форме фигурки белого голубя, который олицетворяет Святой дух… Последнее сравнение Саня совсем не понял, но странное название запомнил.

Теперь всё встало на свои места, вот в чём дело! Она должна гореть и освещать в темноте икону… А ещё парнишка отметил ни на что не похожий запах в сенях – это пахло то ли лампадное масло, то ли воск от огарков свечи, но это было совсем не понятно, ведь запах не напоминал ничего для него знакомого.

В темных «холодных» как раньше говорили, плясали отсветы на стенах, и тени, мрак и запах прохлады с примесью нового неизвестного аромата превращали всё происходящее во что-то таинственное и загадочное. Саня стоял как вкопанный и не понимал, что этот момент отложится в его памяти на много-много лет, и когда-то через пол века он его опишет в своей будущей книге. Но это будет ещё когда… А сейчас Саня пришёл в себя и смотрел на лампаду, которая у бабы Мани аккуратно стояла в блюдце из-под чашки и горела дрожащим огоньком. Может она и распространяла, тот необычный запах, который Санька ещё никогда не чувствовал? Стол был старый, и только клеёнка – такие были в домах почти всей деревни, потому что покупались из одного рулона в местном сельмаге – его как-то облагораживала. А баба Маня, заметив Саньку и его интерес, быстро вытолкала сорванца на двор, перекрестилась и испуганно захлопнула дверь.

Саня не знал почему, но понял или почувствовал, что произошло что-то важное и очень необычное для него самого. Он запомнит эту сцену на многие годы, сам не осознавая её смысла. Понимание этой зажжённой лампадки придёт к нему гораздо позже в совсем другой его жизни. А пока….

Энтузиаст

А пока надо двигаться в направлении свалки, искать заветную вилку и, если повезёт, приличное, поддающееся ремонту переднее колесо.

Недолго думая, он двинулся в сторону школы, а вернее, на задворки школьного двора. После тимуровский операций на свалке за школой, бывало, очень много полезного барахла: особенно старинные самовары с мятыми боками, кровати с железными пружинными сетками и рамы от старых велосипедов и колёса, как правило, с дефектом, называемые в народе «восьмёрка».

Эти последние важные поразительные вещи и интересовали нашего героя. Саня знал, что при правильном подходе, если совпадёт, можно было из всего этого собрать вполне себе нормальный велик. Правда, может и не хватить, деталей, и тогда придется выменивать в кооперативных гаражах несколько недостающих частей на пустые бутылки из-под пива и водки из ближайшего парка культуры и отдыха, где по кустам, особенно после партийных мероприятий, их валялось с избытком, а цена им в пункте приёма стабильные 20 копеек, а в гаражах – 15.

Либо же был вариант махнуть всё просто оптом, в обмен на какую-нибудь нужную штуковину, либо сбегав за сигаретами для мужиков в единственный и потому всем известный сельмаг. Где типам вроде Сани могли продать и сигареты, и пиво, искренне веря, что они, как настоящие пионеры, прибежали по наставлению старших. За редким исключением, так всегда и было. Но рано или поздно каждый настоящий пацан просто обязан был попробовать сначала папиросу или сигарету – кому как повезёт – а в более взрослом возрасте, годам к 13-14 – вино, именовавшееся в народе «Три топора», в магазине же – «Портвейн 777».

Но это так – отступление от темы.

Хотя какое же это отступление? Именно такие вехи в жизни пацанов и делают их в собственных глазах уже выросшими мужиками и дают пропуск во «взрослый», как им кажется, мир.

Сейчас Саня представлял, как он соберёт себе настоящий «Урал», покрасит его настоящей чёрной масляной краской и, как только просохнут дороги, выкатит своё сокровище на суд публики. Это вам не кораблики по лужам пускать!

Полный энтузиазма, он добрался до заветной кучи металлолома и принялся выискивать необходимые детали. Практически сразу ему попалась старая рама со звёздочкой для педалей и погнутой передней вилкой. Этих вилок, как понимал Саня, здесь будет ещё не одна, потому как деревенские мужики, подпив, умудрялись не только спикировать с велика в придорожную канаву, но часто и въехать в забор или столб – куда попасть надо ещё очень постараться.

Находка

Потянувшись за очередным колесом, каких Саня уже вытащил из кучи около десятка, он вдруг заметил странный предмет, похожий не то на бочонок с завинченной металлической, скорее всего, алюминиевой крышкой, не то на запаянный бак. Большая крышка была сильно деформирована сбоку, и вообще на предмете было много вмятин – он не представлял для Сани ни малейшей ценности. Даже старинные дутые погнутые самовары были куда интереснее – на них хоть были ряды медалей, и можно было найти год выпуска дореволюционной штуковины. Саня, родившийся в год 52-летия Советской власти, даже представить себе не мог такую ретроспективу, и потому она его всегда завораживала. Саня размахнулся и со всей силы пнул странный предмет, но вдруг внутри что-то загремело. И, не понимая ещё почему, он очень захотел проверить, что бы это могло быть. Саня, как и большинство его друзей по банде, не очень-то любил читать и вполне обходился обязательными страницами в книгах, необходимых для получения положительных оценок по литературе.

Всю остальную жизнь он предпочитал изучать «методом проб и ошибок», что и позволило ему к 5 классу уже быть, как он сам считал, вполне взрослым и самостоятельным человеком. А учитывая, что Саня был единственным мужчиной в доме, он уже вполне чувствовал всю ответственность за семью на своих мужских плечах. «Бабы есть бабы, что с них взять» – часто говорил он сам себе, когда поведение мамы или бабушки ему казалось излишне встревоженным, испуганным или восторженным, особенно, когда по телевизору, который был главным окном в большой мир, показывали фильм с участием Василия Ланового или Юрия Соломина.

В те времена во всём СССР трудно было найти женщину в возрасте от 7 до 70 лет, которая не была бы влюблена в этих артистов. Вообще, это было время романтиков, героев, победителей, покорителей целины, строителей БАМа и других всесоюзных комсомольских ударных строек.

Молодые ребята по комсомольским путёвкам по собственному желанию ехали за мечтами и туманами в далёкие неизведанные дали строить новые города и свою жизнь, готовые жить в палатках и бараках, преодолевать и побеждать. Это было время идеалистов и романтиков, воспитанных на советских ценностях и вере в светлое будущее.

В это сейчас почти невозможно поверить, но вся огромная страна, занимавшая шестую часть всей суши планеты Земля, в одно утро влюблялась в одну песню, или всех покорял один фильм, или, тем более, один артист.

Родина знала и ценила своих героев: все знали имена космонавтов, футболистов и хоккеистов сборной, Героев Социалистического Труда на память, по именам и по фотографиям. В народе ходили легенды, героями которых были эти герои современности. Увидеть их можно было только на развороте газеты, журнала или по телевизору.