Страница 29 из 44
Все это создавало гораздо большую возможность заимствований, культурных воздействий, влияний, проникновения новых идей, а также стимулировало рост потребностей, даже если учитывать замкнутость тогдашнего общества и трудность контакта с иностранцами.
Таким образом, потенциально Москва лучше, чем другие государства, могла стать базой для возникновения любого нового ремесленного производства, любого технического нововведения, в том числе и винокурения. Вот почему свой анализ обстановки, благоприятствовавшей возникновению винокурения и водочного производства, мы должны вести на основе изучения, в первую очередь, истории Московского государства. Ведь именно здесь впервые возникло централизованное государство в России, здесь сосредоточились, следовательно, и политические, и экономические, и производственные, и социальные предпосылки винокуренного дела.
Надо сказать, что уже некоторые русские историки, изучавшие правовые институты Московского государства, подчеркивали, что такой продукт, как хлебное вино (водка), требующий введения государственной монополии на него, мог возникнуть исключительно в условиях создания централизованного, абсолютистского (самодержавного) государства. И это как бы косвенно доказывало то, что водка возникла именно в Московском княжестве, а не в соседних русских землях. Характерно и то, что уже в XVII веке, а затем и на протяжении XVIII - XIX веков в народном языке стойко удерживается выражение "московская водка". В наше время, в XX веке, оно стало, между прочим, официальным наименованием одного из сортов водки и потому не воспринимается ныне так, как оно звучало в далеком прошлом. А в прежние века оно имело точно такой же смысл, как и наименования других типичных, специфичных для какого-либо города или местности "фирменных" товаров: московские калачи, московская водка, тульские или вяземские пряники, коломенская пастила, валдайские баранки, выборгские крендели и т.д. Иными словами, все эти названия целиком связаны с возникновением данного производства первоначально в определенном месте и с продолжением специализации этого места на производстве именно этого вида продукта. Причем важно отметить, что продолжение специализации влекло за собой стремление закрепить репутацию товара и потому обязывало подымать всемерно его качество. Тем самым названия "московская водка" или "вяземские пряники" звучали уже через несколько пятилетий как гарантия высокого качества, как признание, похвала качеству. Характерно, что даже значительно позднее, в период развития капитализма, когда водка начала производиться во многих городах России, почти повсеместно, она не стала называться ни киевской, ни тверской, ни петербургской, ни рязанской, а так и осталась московской. Это как раз и говорит о древнем, средневековом возникновении этого наименования и о том, что в более позднее время подобного рода название возникнуть просто не могло; оно не приобрело бы ни всенародной известности, ни своей нарицательности.
Это факт исторического значения, и его надо особенно подчеркнуть. Ибо всякие вымыслы о создании водки в других местах русских земель в свете вышесказанного становятся несостоятельными. Так, фантастично представление о появлении якобы водки впервые в Вятке в 1474 г. (тогда колонии Новгорода, а позднее Москвы). Ведь никто никогда не слышал о вятской или о суздальской водке, хотя если бы се изобретение там имело место, то оно немедленно отложилось бы в народном стойком определении, как и московская водка. Название "московская водка" закрепилось еще столь прочно потому, что ее производство было подкреплено сбытом, который в первые годы существования водки имел место только в Москве, где был создан первый "царев кабак". Следовательно, термин "московская водка" отражает исторический факт появления водки первоначально и притом исключительно лишь в Москве и служит как бы фиксацией уникальности этого продукта как специфически московского изделия, неизвестного в другом месте. Все это обязывает нас внимательно рассмотреть события истории Московского государства в XIV-XV веках, чтобы попытаться определить, в какое примерно время за этот период могли там возникнуть винокуренное производство и идея создания водки.
1 В числе этих причин: запрет Корана употреблять крепкие спиртные напитки, особенно неестественного происхождения; древняя традиция виноделия и виноградарства в Крыму с античных времен и привозное виноградное вино из Закавказья в Золотую Орду; невозможность создания винокуренного производства у кочевых и полукочевых народов, отсутствие у них избытков зернового сырья и вообще развитого зернового земледелия.
2 В то же время, когда монополия государства на водку отсутствовала, "водочные бунты" происходили в России довольно часто. Так, уже через 16 лет после введения откупной системы (1632 г.) произошел крупнейший за всю историю России "водочный бунт" в 1648 году. Земский собор 1649 года решительно высказался за отмену откупов, а Собор о кабаках 1652 года подтвердил это решение.
Точно так же против ненавистных народу откупов и подделки водки откупщиками были направлены "водочные бунты" 1859-1862 годов, вызвавшие разные изменения в производстве и законодательстве о водке и ускорившие отмену крепостного права.
3 См. Das Nene Testament unsers Herrn und Heilandes Jesu Christi. Nach der deutschen Ubersetzung Dr. Martin Luthers. - Er./am/ Main, 1838. - S/ 126; Ev. Luca, 1:15. Wein und Stark Getrank wird er nicht trinken" ("Вина и сикеры не имать пити"). - Русские переводчики оставили слово "сикера" без перевода, не найдя для него русского эквивалента.
4 Н.М. Карамзин дает следующее описание застольных напитков во время Тракайского съезда: "Ежедневно из погребов отпускалось 700 бочек меду, кроме вина, "Романеи и пива..." Здесь "вино" упомянуто как нечто побочное, главное же - мед, основной алкогольный напиток литовцев. Кроме того, указана романея (но с прописной буквы, как собственное название этого бургундского вина "Романс-Конти"). Следовательно, вином этим была только романея. Можно, однако, понять и так, что романея особо выделялась из других, прочих виноградных вин, но в том, что речь шла о виноградных винах, не может быть сомнения. Н.М. Карамзин весьма точен и, пользуясь первоисточником, всегда очень верно воспроизводит его, без привнесения своего толкования. (См. Карамзин Н.М. История государства Российского. - Т. V. - СПб., 1817. - С. 243.)