Обещанная временем

Пойманная им за этим разглядыванием, я спохватываюсь и тут же прячу глаза. Слава богу, он достаточно благороден, чтобы не придать этому словесное значение. И все же я вижу у него победный взгляд, когда снова встречаюсь с ним глазами.

– Послушайте, Лали, я не хочу свататься к вам с порога. Поверьте, мне ничуть не менее важно узнать человека, прежде чем вступить с ним в брак. Мой род не менее знатен, чем ваш, и я могу претендовать на руку любой девушки в Аргарде, но, – его взгляд становится мягче, – мне интересны вы. Возможно из-за сплетен, как вы сказали, – «а возможно из-за своего раздутого эго», желчно думаю я про себя. – Все, что я вам предлагаю сейчас – это дружбу. Что скажете?

– Звучит… Вполне приемлемо, – неуверенно произношу я.

– Прекрасно, – он тут же встает с места, вновь беря мою руку для поцелуя, – спасибо, что даете мне возможность узнать вас.

И снова этот глубокий голос, от которого внутри меня начинают двигаться тектонические плиты.

Отец появляется слишком быстро для честного человека.

Полагаю, все это время он просто стоял и подслушивал под дверью.

– Гай, вот вы где! – произносит он, вызывая улыбку у нас обоих. – Что же, пойдемте! Проводите меня в ратушу.

Мы с Гаем снова жмем друг другу руки, прощаясь уже во второй раз, и почему-то это вызывает у меня смущение.

– Кстати, – произносит Гай уже в дверях, – сегодня в центре Возрождения пройдет презентация нового художника, открытого министром культуры.

– У него наверняка не меньше четырех букв в фамилии, – тут же ворчит отец.

– Три. Разумеется, дарованная, – усмехается Яр, – и все же, буду рад, если вы окажете мне честь своим присутствием.

Оба мужчины смотрят на меня, ожидая ответа. А я стою, одолеваемая мелкой дрожью. От чего-то на ум приходит записка, найденная с утра на столе.

– Лали? – еле дыша произносит отец.

– Да, – рассеяно отвечаю я, заставляя их обоих облегченно выдохнуть, – с удовольствием.

– Отлично, – Яр сияет как новенькая монетка, словно он одержал еще одну победу в диких землях, – начало в восемь.

Глава 3. Элена, 2030 год

Трель телефона бесцеремонно вырывает меня из крепких объятий сна, и я резко вскакиваю, обнаруживая себя вокруг кипы непроверенных сочинений.

Проклятие!

Опять отключилась за рабочим столом. Я ведь мне еще не шестьдесят, чтобы дремать в любое время дня и ночи.

Но телефон продолжает разрываться, норовя довести себя вибрацией до падения с письменного стола.

– Слушаю? – хмуро отвечаю я, попутно пытаясь найти глазами часы, чтобы понять, который сейчас час вообще.

– Э-ле-на! – развязный голос тут же приводит меня в ступор. Я буквально застываю на месте, пытаясь понять, что это за пьяное чудовище на том конце провода. – Элена, крошка, кем бы ты ни была, но Алекс отказывается покинуть вечеринку без тебя, – за этим высказыванием следует приступ адского студенческого ржача. На фоне шумно, громко играет музыка и до меня доносится визг какой-то девицы.

– Послушайте, если это идиотская шутка, гарантирую…

– Какие уж тут шутки, – пьяный хрюк, – он отказывается покинуть мой дом, не увидев тебя! Я мои предки приедут уже через несколько часов, я не могу оставить его на ночь. Ну ты ж знаешь, какими бывают предки, мм?

– О, да, – хмыкаю я, представляя, как бы могла отреагировать на дом полный пьяных подростков.

– Ну так приезжай и забери своего красавчика! Мож пивка с нами хлебнешь на дорожку, м?

– Пить за рулем запрещено.

– Ну ты зануда, да? Такой же книжный червь как и Алекс, – ржет голос в трубке, и ловлю себя на мысли, кто из моих студентов может быть таким невменяемым. То, что это кто-то из «моих» я даже не сомневаюсь. – В книжонках-то вы понимаете, а вот как бухать вас там не учат по ходу, – снова приступ хохота, довольного своей шуточкой. – Эй, Алекс, бро! Она не хочет ехать. Вставай, чувак, ну! Твоя птичка делает домашку или хрен знает что еще.

До меня доносится какое-то невнятное мычание, и вдруг мне становится не по себе.

А что, если Александру действительно плохо? Вдруг у него отравление и он пойдет до дома в невменяемом состоянии, потом его ограбят какие-нибудь идиоты, а я потом всю жизнь буду…

– Окей, я приеду, – внезапно даже для самой себя решаюсь я, – но обещаю, вы поплатись за это.

– Оу! Боюсь, боюсь, – ржет самоубийца, – ты опасная штучка, да, детка? Слушай, а может ты и меня…

Не дожидаясь продолжения этого бреда, я отключаюсь. Еще несколько секунд мне требуется на то, чтобы прийти в себя в полной тишине.

Часы показываю три часа ночи.

И внезапно меня накрывает приступ истерического смеха.

Я смеясь буквально до слез, натягивая на себя обтягивающие джинсы, бежевый кашемировый свитер и стягивая светлые волосы в тугой хвост на затылке.

Меня немного отпускает, только когда я сажусь в свой форд и включаю зажигание, осознавая, что адреса-то у меня нет.

Как будто слыша мой запрос, вселенная направляет мне смс с незнакомого номера. Адрес написан с ужасающими ошибками пьяного человека. И все же он мне знаком. Езды от меня минут пятнадцать, не более.

Что же, Александр Верт, лучше бы тебе и твоим дружкам быть по-настоящему в отключке, потому что в противном случае, я обрушу на вас весь гнев разбуженной среди ночи женщины.

**

Особняк Палмеров представлял из себя современное двухэтажное строение с идеальным газоном, подъездной дорожкой и грандиозным бассейном перед домом.

Наверняка мне бы даже тут понравилось, если бы не разбросанные всюду банки из-под пива, бутылки, конфетти, груды мусора и пьяные подростки.

Я осторожно подъезжаю прямиком ко входной двери, стараясь в сумерках не наехать на чье-нибудь пьяное тело.

Звонить в дверь не приходится, потому что даже несмотря на все еще прохладные весенние ночи, «гостеприимные хозяева» оставили их открытыми нараспашку.

Какое-то время мне даже удается оставаться незамеченной. Вечеринка явно идет на спад, потому что по углам уже разбрелись парочки, а часть менее стойких просто повалилась на диваны, откуда их пытался согнать, судя по всему, хозяин дома.

– Эй, придурки! Поднимайтесь! Я вам сразу говорил, что до утра никто не останется! Твою мать, – он хватается за голову, явно пытаясь осознать, а уже не легче ли просто будет спалить дом.

Пока я движусь к нему, несколько студентов внимательно меня рассматривают, в лицах некоторых даже мелькает узнавание, но потом отражается решительное: «да не, быть этого не может».

– Джозеф Палмер? – с усмешкой в голосе произношу я, кладя ему руку на плечо.

Парень тут же оборачивается, подозрительно глядя на меня.

– Да, а кто спрашивает?

– Я Элена.

Тут его лицо наполняется узнаванием, но явно не тем, которым следовало бы.

– А, детка! – красное лицо расплывается в глупой улыбке. – Мы ждали тебя!

С этими словами он утягивает меня за собой вверх на второй этаж, болтая по пути всякий бессвязный бред.

– Похоже, Александр не единственный, кого следовало бы забрать отсюда, – усмехаюсь я.

– Других я через пол часика разгоню рупором, – серьезно произносит он, спотыкаясь о банку пива на полу, – но Алекс, он ведь… Он ведь… Мой лучший друг! С ним так нельзя, понимаешь?

– Понимаю, – хмыкаю я, осознавая, что в данном случае нужно кивать и соглашаться, иначе он утянет меня на дно своего пьяного разума.

– Кстати, детка, ты только не обижайся, но честное слово… Я думал ты чуть помоложе.

Я ничуть не обижаюсь на его комментарий, продолжая загадочно улыбаться. Большим сюрпризом для него поутру окажется то, что я – его профессор.

– А вот и наш герой! Та-дам! – с видом фокусника Джозер распахивает спальню, где, свернувшись под одеялом, лежит чье-то тело.

Александра в нем выдает только золотистая макушка.

Несколько секунд, сложив руки на груди, я изучаю светящееся пьяной радостью лицо Памера.