Страница 58 из 65
Она дала внуку имя, а сама ушла из дома.
- Представляете, Модест Тимофеевич строит мне дом. Он купил участок на соседней улице, дом снёс, он совсем ветхий был, и строит мне целый дворец – двухэтажный, просторный, из местных пород песчаника и ракушечника. А пока идёт стройка, он предложил мне съездить в Италию, посмотреть выставки дизайна. Их, правда, летом мало, но мы ещё по блошиным рынкам Флоренции походим.
- А я думаю, чего из Италии все блохи сбежали, а это вы к ним едете!
Костик еле увернулся от госпожи Альфии и её трости.
- Фея, уйми своего мужа!
- Ты просто хочешь, чтобы он тебя отговаривал, а он не будет. Поезжай, мама. В Италии ты давно не была, - устало сказала Фея.
Она ушла в детскую. Костик с госпожой Альфиёй переглянулись.
- Устаёт, - вздохнул Костик, - мама с Зоей ей помогают, и Виталик готовит, и я с дочками гуляю, но она как-то растерялась с рождением сына. Как будто хватается за всё, и ничего не доделывает, потому что не получается. Трое детей. Она оказалась к этому не готова.
- Ты-то готов?
- Я всегда хотел большую семью. Я один рос.
- Так и она одна росла.
- Ладно, разберёмся. И в Италию поезжайте. Я про вашего Модеста справки навёл. Нормальный мужик. Долгов нет. Работает давно, отзывы хорошие. Разведён.
- А жена?
- Уехала в Питер. Там новая работа и новая семья. Сын там же живёт.
Они помолчали.
- Как моя книга?
- Лежит.
Они оба вздохнули. Госпожа Альфия издала книгу на деньги Костика. Но она пока лежала на прилавках мёртвым грузом.
- Не расстраивайтесь. Ваша «Академия безумия» просто шедевр. Это не ваши обычные поделки с хэппи-эндом. Книга не коммерческая и не классическая. Это современная литература, очень авангардная. И история клёвая. Как вам только в голову это пришло? Психиатрическая лечебница, детское и взрослое отделение и общий сад для прогулок. Старый профессор математики, которого обокрал сын и предал ученик, свихнулся и пристаёт ко всем с вечными вопросами, а от него все отмахиваются. И он начинает записывать вопросы на асфальте куском штукатурки. А потом находит такие же нацарапанные ответы, потому что девочка из детского отделения, попавшая туда из-за буйных истерик и капризов, читает и отвечает. Он заставил её задуматься об истинном смысле жизни, а она вывела его из тьмы отчаяния и разочарования в людях. Только финал отвратительный.
- Почему?
- Ну, как? Они исцеляют друг друга такой терапией и выписываются, став духовно богаче, увереннее, но не знают друг о друге и так и не встречаются. Они расходятся дальше по жизни, не сказав друг другу даже «спасибо»!
- Это не нужно. Такой конец был бы банален. А так – шедевр.
- И я уверен, рано или поздно его оценят.
Она только махнула рукой и пошла собираться в Италию…
***
Утренний дождь гораздо хуже послеобеденного. Капли по стеклу как завеса, за которой мир размыт и нечёток, и эта муть мешает сформулировать цели на день.
Серый мир с раннего утра – это скучно, это сковывает фантазию. Отсутствие отчётливых линий, зыбкость и некая невесомость всех предметов порождают тихую внутреннюю тревогу о будущем и вязкую грусть о прошлом, в которых дезориентированное зависшее сознание застревает чуть ли не до самого вечера…
- Мам, а где Фея? – спросил Костик у Галины Михайловны, не найдя жену с утра пораньше.
- Отправила её подышать. Вся издёргалась, бедная. Я и велела ей одеться попроще и прогуляться подальше.
- Думаешь, зря мы третьего ребёнка родили? Или это послеродовая депрессия?
- Чушь. Просто так совпало – переход в новый возраст и новое материнство.
- Какой переход, ма?
- Ей сейчас тридцать два года. Скоро тридцать три. Трое детей. Дом. Работа. И, это, в общем-то, и всё. Дальше тоже будут только дети, дом и работа. Юность осталась позади, молодость пройдёт среди пелёнок. Это надо осознать и принять. Просто дай ей время.
- Бред какой-то! Я, наивный парень с околицы, думал, что все девчонки об этом мечтают, а им, оказывается, надо ещё это как-то принять?
- Представь себе. Ты не поэтому катера красишь или дрова рубишь? В горах камни дробишь? Со Славиком в барах отрываешься? Потому что теперь у тебя тоже только дом, дети и работа. И это не то, что что вы думали в детстве, читая фразу: «и жили они долго и счастливо». Не все и не сразу понимают, что это и есть счастье.
- Ну, мам, ты прямо философ.
- Я не философ. Я жизнь прожила.
В детской заплакал маленький Роман, и Галина Михайловна поспешила к внуку. Костик подумал и вышел на улицу.
Идя под мелким сырым дождиком, он думал о том, что мать права. Они прошли период романтики, и дальше ничего интересного не будет. Совсем ничего, разве только на работе. Он осмотрелся. Прямо перед ним шла по узкой улочке старого города нелепая девчонка в длинном чёрном балахоне, в шлёпках и в объёмных белых наушниках на лохматой стильной стрижке. Она была совсем как Фея пять лет назад, и он, не отдавая себе отчёта, пошёл за ней.