Страница 21 из 82
Продолжалось это довольно долго, едва ли они успеют вернуться до заката. Хитрая Агата умудрялась вытворять всё новые чудеса, но сохранять при этом невинность. Всё её тело исправно работало на то, чтобы доставить удовольствие, себе и своему мужчине. Губы, руки, грудь, содомия, - всё шло в дело. Она не гнушалась ничем и, судя по её блаженной улыбке, была счастлива.
Когда оба уже выбились из сил и просто лежали на траве, она вдруг спохватилась, что пора возвращаться.
- Если я опоздаю, меня впустит сестра София, она сегодня на воротах обители, а потом я незаметно проскользну к себе в келью.
- Молитву ты пропустила, - заметил охотник, одеваясь.
- Скажу настоятельнице, что была нездорова.
- А сестра София подтвердит? - усмехнулся он.
- Конечно, мы умеем хранить секреты друг друга.
- У неё тоже есть секреты?
- Ну, - начала туманно объяснять Агата, - она рано познала мужчину, поэтому и оказалась в монастыре, там мужчин нет, и её никуда не отпускают, а ласки ведь иногда хочется.
Больше она ничего не рассказывала, оставив подробности скрытыми. Морт проводил её до моста через реку, откуда сам направился в резиденцию, а она, стараясь быть незаметной, быстро засеменила к стенам обители, что находились в полумиле от берега.
Глава восьмая
Экипаж, призванный доставить Морта на границу, был скромным, никаких признаков его принадлежности Инквизиции он не имел. Помимо оружия и небольшого мешка с вещами, он взял с собой крупную сумму денег в серебре и документ, подписанный самим кардиналом, обязывающий любых представителей католической церкви оказывать требуемое содействие. Бумагу эту следовало прятать до поры, только в случае обнаружения преступлений, интересующих его начальство, надлежало по церковным каналам отправить сообщение в резиденцию. Провожать его вышел один только брат Доминик, который, взяв охотника за руку, произнёс нечто, вроде напутственного слова.
- Помни, Петер, ты должен только собрать доказательства для следствия, ничего делать самому не следует.
- А если при мне станут приносить в жертву младенца? - ехидно спросил он.
- Тогда вмешайся, но не более того, что необходимо. Больше ничего не стану тебе советовать, задачу свою ты знаешь, а выполнять её можешь, как тебе угодно. Думаю, ты справишься, как справлялся всегда. Мы в тебя верим, Петер.
- Справлюсь, святой брат, мне не впервой, и вот ещё что. Агата уже не нужна для ухода за бароном, он впадает в прострацию и не узнаёт окружающих, думаю, вам следует поскорее отправить её домой к её родителям. Если, конечно, вы не хотите, чтобы кто-то из святых братьев впал в грех.
"Или сестёр" - добавил он про себя.
- Ты хотел сказать...
- Я хотел сказать только то, что я сказал, всего хорошего, святой брат, - Морт неглубоко поклонился и запрыгнул в экипаж, кучер легонько хлестнул лошадей вожжами, и повозка медленно тронулась в путь.
Дорога большей частью была вполне терпимой, да и качественно сделанная повозка, несмотря на свой скромный вид, позволяла не трястись на колдобинах. Большую часть времени в пути охотник просто спал, просыпаясь только для того, чтобы пообедать в придорожной харчевне. На почтовых станциях они меняли лошадей, однажды сменился и сам кучер, а потом настал момент, когда карета остановилась у высокого пограничного столба, возвещающего о том, что далее уже следуют владения короля Венгрии.
Спрыгнув на дорогу, Морт привычным движением закинул на плечо мешок с пожитками, а потом просто пошёл по дороге пешком. Нужное ему место находилось далеко на юге, почти на самой границе с османскими владениями. Раньше это место было полем многочисленных кровопролитных битв, но теперь, когда был подписан очередной "вечный" мир, обстановка стала спокойной, и крестьяне вернулись к своим занятиям, а знатные господа к своим. Знать бы только, каким именно.
Шел он долго, прямая дорога вела между засеянными полями, где уже начинала колоситься пшеница, изредка ему попадались крестьянские телеги, но все они, как назло, ехали в противоположную сторону, а до какого-либо населённого пункта он всё ещё не добрался. Наконец, ему улыбнулась удача, очередная повозка догнала его сзади, более того, прежде, чем он обернулся и попросил его подвезти, возница сам окликнул его на ломаном немецком языке:
- Садись, путник, довезу до деревни, - акцент у него был сильным, но не мадьярским, совсем, скорее это был... рассмотрев человека на козлах внимательно, Морт улыбнулся и сказал в ответ на цыганском наречии, - спасибо, друг, довези меня.
С цыганами он когда-то прожил почти пять лет, язык в совершенстве так и не выучил, но понимать и объясняться мог хорошо. Услышав родную речь, возница, немолодой мужик в цветастой рубахе, широко улыбнулся, показав два ряда ослепительно белых зубов на смуглом бородатом лице, а потом ткнул пальцем в место рядом с собой.
Ехали они почти до заката, не переставая при этом говорить, нашли даже общих знакомых, то есть кто-то, кого понаслышке знал Фарос (так его звали), когда-то жил на севере и слышал от кого-то, что есть в соседнем городе тот, кто знает дальнего родственника того, кто когда-то был знаком с Мортом. Охотник попутно выспрашивал о местности вокруг, он был в этой стране лишь однажды, но тогда их занесло в совершенно другие места, куда как более оживлённые. В первую очередь, его интересовали знатные господа, о которых собеседник мог сообщить очень мало. Сказал только, что красть из богатых домов не стоит, потом приходят солдаты и сразу перетряхивают всю бедноту, уделяя особенное внимание им, цыганам, а если вдруг у кого обнаружат что-то из краденого, то виселица обеспечена, король на расправу скор, а его слуги тем более.
Когда они добрались до деревни, где, к счастью, был постоялый двор, охотник поблагодарил цыгана за помощь и интересный рассказ.
- Если хочешь, поехали со мной, - предложил ему цыган, - только ехать ещё всю ночь, у нас большая слобода в пригороде ... там мы и живём, кузнецы и лудильщики, вот наша профессия.