Страница 7 из 8
Госпожа Вебер тихо рассмеялась.
– Спасибо вам, Сергей. Как говорят в России, такие слова, да услышал бы бог?
– Нам теперь ни бог не нужен, ни черт не страшен. Такую войну одолели. Уверен все у вас будет хорошо, Неле. И дети будут, и семья и долгая, счастливая жизнь. И мужчины ваши нервишки подлечат, дайте срок.
Внезапно Неле Вебер стала серьезной и чуть сильнее впила острые пальчики в плечо Сергея.
– Вы знаете, Сережа, я сама стала здесь очень нервной.
– Вы? Вот бы никогда не подумал. Вы производите впечатление очень уверенной в себе женщины.
– Что-что, а впечатление, мы – немцы произвести умеем. И нам этого еще долго не забудут.
В глазах Неле темнела затаенная горечь.
– Перестаньте, – оборвал ее Жилин. – Никто не собирается мстить немецкому народу. Мы воевали с фашизмом, а не с Германией. И вы – немцы, пострадали от гитлеризма больше всех. Вам еще предстоит поднимать страну из руин. И я сейчас говорю не о строительстве, хотя и с этим дел невпроворот, я прежде всего говорю о восстановлении немецкого самосознания, разрушенного этой войной.
– По-моему, вы правы. И вы большой умница.
– Спасибо, – запунцовел Сергей. – Надеюсь, я вас хоть немного успокоил?
– Немного – да. Но я говорила не только о войне, – Неле оглянулась, словно хотела убедиться, что ее никто не подслушивает.
– О чем же?
– Вы знаете, – неуверенно начала Неле. – По-моему с этим поместьем что-то не ладно…
– В каком смысле?
– Вы слышали легенду о призраке?
Жилин коротко рассмеялся, но заметив, как строго смотрит на него госпожа Вебер, быстро состроил серьезную физиономию.
– Да, – сказал он. – По дороге сюда, какой-то чудак лодочник пытался нас напугать разными баснями.
– Баснями?
– Ну, сказками. Вы же современная женщина, Неле. Неужели вы верите в эту чепуху?
– Вы курите? – вместо ответа спросила госпожа Вебер.
Жилин достал портсигар и предложил ей сигарету. Неле закурила, не спеша выпустила струйку дыма и вопросительно посмотрела на Сергея, словно прикидывая, стоит ли продолжать свой рассказ.
– В сказки я не верю, – наконец спокойно и четко выговорила она. – Но я привыкла доверять собственному слуху и зрению.
– И что же вы здесь такое увидели?
– Если бы я могла точно ответить на этот вопрос, наверное, я бы тогда смогла определить к кому мне следует обратиться, но…
– Но?
– Но я не могу точно сформулировать, что я видела и слышала. И я понимаю ваш скепсис, Сергей. Еще сложнее мне говорить с теми, кто давно находится здесь в Эйлау… Поэтому я и решила обратиться именно к вам.
– Я вас слушаю.
– Однажды, я шла по коридору второго этажа. Дело было глубокой ночью. Мы допоздна работали с коллегой Базелем и я… задержалась. В этот момент я заметила, что небольшая дверь, которая ведет в подвал и обычно заперта, на этот раз приоткрыта и снизу, из подземелья, мелькнул неяркий свет. Мелькнул, я сразу погас. Я зажгла керосиновую лампу и спустилась в подвал. Неожиданно я услышала негромкий звук…
– Что это был за звук?
– Не могу точно сказать, но он был таким печальным, что сердце мое сжалось. Я побоялась идти дальше, я вернулась к лестнице, но прежде чем подняться по ней на секунду оглянулась. И тогда я увидела…
– Что? Что вы увидели?!!!
– Это длилось всего мгновенье. Я не успела рассмотреть. Словно тень мелькнула перед моими глазами. И мне показалось, эта тень была чем-то живым, но не осязаемым…
– Как такое возможно?
– Не знаю.
– Больше вы не спускались в подвал?
– Нет.
– А когда это произошло?
– Примерно неделю назад.
– И вы никому об этом не рассказывали?
– Я и сейчас уже жалею, что рассказала.
– Почему?
– Потому что вы смотрите на меня, как на сумасшедшую.
Жилин на секунду потупился.
– Вы ошибаетесь, Неле, – пробубнил он себе под нос.
Звуки рояля давно погасли в тишине. За стенами лил дождь. Угли в камине едва тлели. Вечеринка потихоньку замирала. Многие девушки уже разбрелись по своим комнатушкам. Куратор Копылов, запрокинув голову и открыв рот, спал в уютном мягком кресле наполеоновских времен.
– Уже поздно, – сказала Неле. – Проводите меня до моей комнаты, а то теперь после всех этих воспоминаний мне страшно идти одной по темным коридорам.
Эва Бузек стояла, скрестив руки на груди, и делала вид, что внимательно слушает то, о чем ей рассказывал неугомонный Витя Глинский, но на самом деле она пристально следила за Неле и Сергеем. Когда те поднялись наверх, Эва резко оборвала Глинского, быстро попрощалась с ним и убежала в свою комнату. Витя пожал плечами, разбудил Копылова, и они оправились к себе, на мужскую половину.
Возле комнаты госпожа Вебер остановилась и многозначительно застыла в дверях. Ее взгляд, словно о чем-то спрашивал Сергея. Но Жилин только смутился под этим пристальным взглядом, галантно, но спешно откланивается и поспешил по деснице в свою келью.
Ночь словно обрушилась. Дождь прекратился. Тьма за окнами замазала все чернотой и весь лес пошел глухим звоном, стал таинственным, непроглядным, до самого горизонта, где в чащу упирался с неба белый столб лунного света.
Отошла серая туча, луна поднималась все выше, замерцали звезды и как будто стали реже. В твердом и ясном лунном свете торчали только несколько сосновых вершин, весь остальной ландшафт поглотила безбрежная тьма.
Жилин не мог уснуть. То ли неуютно показалось ему на новом месте, в тесной комнатушке, действительно больше похожей на узкую монастырскую келью. То ли растревожила его эта дикая луна. А может, сказались все треволнения последних дней и все эти россказни о призраках.
Жилин хотел открыть окно, чтобы покурить. Но древняя, упрямая фрамуга не желала поддаваться, а спать в прокуренной комнатке Сергею никак не улыбалось. Он вышел в коридор, зажег свечу в древнем фонаре и встал возле окна. Жилин фыркнул спичкой, но в тот момент, когда ее пламя погасло, он боковым зрением уловил, словно сверкнувший отсвет в глубине коридора. Сергей обернулся и увидел дверь в подвал, о которой ему рассказывала госпожа Вебер. В узкой щели снова блеснул и погас огонь свечи.
Жилин затушил сигарету и крадучись пошел к окованной железом, тяжелой, подвальной двери. Он потянул на себя ручку, проем стал шире. Жилин, подняв фонарь над головой, спустился по темной лестнице.
Тесный подземный коридор был завален разным хламом. Перешагивая разбитые багеты и тюки старого тряпья, Сергей пошел вперед, заметив впереди небольшую площадку с колонами. Оказалось, что от нее в разные стороны расходятся коридоры пошире. Заглядывая по очереди в каждый из них, Сергей на мгновение замер. Что-то колыхнулось в дальнем углу коридора, во тьме, словно тень, мелькнувшая на миг, и исчезнувшая в подземелье. Жилин сделал несколько шагов вперед и увидел еще одну лестницу, ведущую вниз. Он спустился и на него дохнуло могильной стужей старого подвала. Копоть от фонаря черной вязкой струйкой бежала по каменному, заросшему паутиной, потолку. Запах плесени мешался с пылью. Под ногами что-то хлюпало. Вдруг Сергей замер, он услышал тихий и жалобный звук колокольчика. Этот звук словно скорбел о потерянной душе, обреченной на вечные скитания во тьме. Жилин вошел в подземелье. В этот момент он увидел призрака. Это была согбенная фигура в темном плаще с капюшоном. Тень прошла мимо, всего в нескольких метрах от Жилина, и тогда он снова услышал жалобный звон колокольчика у себя за спиной. Жилин резко обернулся, но увидел только трепещущую, как саван, паутину на высоких сводах подземелья.
Подозрительный незнакомец
Все утро Жилин думал о событиях минувшей ночи. Что это было? Что он видел? Что пронеслось перед ним? После двух пережитых контузий Сергей не очень-то доверял своим ощущениям. Возможно, это была всего лишь игра воображения. Сон наяву. И не более того. Стоило ли рассказывать о своих видениях кому-либо? Учитывая, что подобные игры разума могли быть прощены, например, экзальтированной женщине, к тому же иностранке, Сергей пришел к выводу, что ему бывшему военнослужащему Красной армии и советскому гражданину о подобных видениях лучше помалкивать.