Сомнений больше нет

Последний бой

Снаряды рвали вековой гранит рыцарских стен. Самоходные орудия били по замку прямой наводкой. Небо затянул багровый дым. Возле стен замка падали убитые и раненые. В апреле 1945 года советские войска атаковали Кёнигсберг.

Капитан Леонид Ямпольский матерился и, размахивая автоматом, пытался поднять солдат в атаку. Выпускник московского университета, он давно изжил из лексикона весь интеллигентский словарный запас. Один из бойцов судорожно перекрестился, приподнялся и тут же рухнул с пробитой головой на обломки кирпича.

Вдоль улицы провисли порванные провода. Они жалобно звенели, качаясь и задевая о брусчатку. Громадные темные стены, башни с обветшалым подъемным мостом на ржавых петлях, с бронзовыми мордами драконов на чугунных воротах, завесило пороховым дымом.

Меж узких каменных бойниц мелькал СС-овский камуфляж. Немцы вели прицельный огонь из стрелкового оружия. Командовал ими гауптштурмфюрер Ганс Ригель. Прижав к плечу деревянный приклад штурмовой винтовки, он хладнокровно и методично, по одному, отстреливал советских бойцов. Вдруг рядом загавкал MG 34. Ударила пулеметная очередь и отколола сводчатый купол старинной арки. Загремели ответные выстрелы и полетели на булыжную мостовую осколки, битый кирпич, мелкая щепа. Стены домов, изорванные огнем, роняли из окон острые куски стекла, и вокруг все время слышалось протяжное дребезжание. По гладкой брусчатке длинными ручейками тянулась бурая кровь.

Ригель скосил глаза на юнцов из пулеметного расчета, лица у них были зеленые, с ввалившимися глазами. Еще он отметил, как после очереди под стенами замка дружно залегли красноармейцы. Рядом с отстрелянными сухими ветками на тротуарах валялись медные гильзы и клочья заскорузлых, окровавленных, грязных бинтов. Ригель сплюнул и побрел вниз по каменной лестнице.

Едкий дым клубился над пожарищем. Гудели оторванные металлические листы старой кровли. В это время, рота капитана Ямпольского уже пробивалась темными коридорами замка. Один из бойцов обнаружил пролом в стене, который проделали точные выстрелы самоходов. Перебегая среди развалин, капитан и несколько солдат заметили группу СС-овцев. Черные портупеи прорезали камуфляж. Блестели немецкие каски. В азарте боя гитлеровцы не обратили внимания, на бойцов, которые как призраки возникли у них за спиной, из порохового дыма и клубов кирпичной пыли. Грянул автоматный залп. Пули за секунду скосили засевших у бойниц фашистов. Солдаты бегом поднялись по лестнице и скрылись на верхней площадке. В дальних коридорах и залах гулко отдавался торопливый топот солдатских сапог.

Высокая, обитая железом двустворчатая, тяжелая дверь была завалена ящиками и камнями. Немцы нагрузили приличную баррикаду, почти до самого потолка. По венцу арки были видны выбоины от пуль: сверху белые – там, где была штукатурка, а пониже красные, где был кирпич.

Ямпольский вытер со лба гроздья черного, боевого пота и пошел к одной из бойниц. Внезапно из темной ниши бесшумно, как тень появился офицер СС-овец. Белые руны на камуфлированной куртке и череп на фуражке. Черное дуло смотрело капитану прямо в глаза. Из простреленной водопроводной трубы текла вода, и на полу стояла густая жижа размокшей штукатурки. Капли щелкали, отсчитывая секунды.

Ганс Ригель рассчитывал одной очередью срезать русского командира, но винтовку заклинило. Ямпольский поднял автомат. Ригель злобно отбросил оружие в сторону и медленно поднял руки. Немец был контужен и еле стоял на ногах. Многочасовой бой измотал его, не позволил оставить сил в запасе. Ямпольский усмехнулся. Он посмотрел вниз сквозь бойницу и увидел своих солдат, которые внизу по булыжной мостовой бежали к воротам замка. Ямпольский свистнул. Один из бойцов – старшина Зайцев, остановился и поднял голову. Он едва рассмотрел командира сквозь узкое окно-амбразуру.

– Проверьте подвалы, – скомандовал Ямпольский. – Стой, старшина, скажи Качлаеву и разведчикам, чтобы осмотрели чердаки.

Заметив, что советский офицер отвлекся, Ригель не теряя ни секунды, воспользовался случаем. Стоя с поднятыми руками, он незаметно подобрал с высокого подоконника кусок кирпича и резко бросил обломок в голову Ямпольскому. Капитан рухнул на груду битого камня. По виску побежал ручеек крови. Ригель мгновенно нырнул в темный пролом.

Под сводами старого замка слышался разноголосый вопль на нескольких языках. О стены рикошетом чиркали пули и осколки. Тянуло гарью. Ригель промчался темным коридором, нырнул в подвал и закрыл за собой тяжелую решетку. Он бежал только ему известным маршрутом, не опасаясь запутаться в лабиринте подземных коммуникаций. Вскоре гауптштурмфюрер добрался в одну из отдаленных комнат замка, где грохот боя был едва слышен.

В бункере штурмбаннфюрер Пауль Беккер и штандартенфюрер Отто Герц паковали в чемодан микропленки с архивом. Это были полные досье на немецких агентов, оставшихся на советской территории.

– Господин штандартенфюрер, русские уже здесь, – задыхаясь, крикнул Ригель. – Нельзя терять ни минуты. Нужно срочно покинуть замок.

Вдалеке ухнул очередной взрыв. С потолка посыпалась известка.

– Беккер, подгоните автомобиль к задней калитке и ждите с Ригелем меня в машине, – скомандовал Герц.

– Слушаюсь! – отозвался Беккер.

Беккер и Ригель бегом покинули комнату через потайную дверь. Герц помедлил одно мгновенье, огляделся вокруг, захлопнул чемоданчик с имперским орлом, и последовал за ними.

Легенда поместья Эйлау

Ранним летом 1947 года старый лодочник Клаус вез на ялике трех незнакомцев. У деревянного борта, рассеянно черпая воду ладонью, сидел инженер фронтовик Сергей Жилин. На корме, закутавшись в плащ, разместился аптекарь Эбель. А между ними приютился штурмбаннфюрер Пауль Беккер, которого впрочем едва ли можно было узнать. На глаза наползала легкомысленная шляпа, а верхнюю губу украшали тоненькие, штатские усики. Он был в коричневом, вытертом костюме, в кармане которого хранился паспорт на имя топографа Яна Горака. Чтобы скоротать время лодочник Клаус рассказывал пассажирам легенду о призраке замка Эйлау.

– Это случилось в стародавние времена, когда два брата – бароны Эйлау, вернулись из крестового похода, – хрипел старый Клаус. – Они привезли с собой несметные сокровища сарацинов: алмазы, изумруды, рубины. Древние языческие украшения. И один из них – Эрик решил все это пожертвовать церкви, ибо такой он дал обет на поле брани, если вернется домой живым. Но другой брат – Курт решил все забрать себе. И вот ночью, во время пира, Курт отрубил голову захмелевшему брату и кинулся в подвалы. Он метался с факелом под темными каменными сводами, однако ничего там не нашел. Всю жизнь он положил на поиски клада, но так и не смог отыскать место, где его старший брат спрятал сокровища. Тогда он обратился к самому князю Тьмы с просьбой, если тот позволит ему найти клад, спрятанный братом, то душа Курта, после его смерти будет принадлежать дьяволу. Много алчный Курт свершил злодеяний. Он занимался черной магией и использовал ее для воплощения своих преступлений. Рассказывали, что он похищал младенцев, чья кровь ему нужна была для колдовских ритуалов. Бесчинства барона не имели предела. Даже его сыновья ненавидели своего кровожадного пращура. И тогда, согласно легенде, один из сыновей Курта подстерег его во время черной мессы и бросил в бочку с кипящим свинцом. Но сам парень не вынес греха отцеубийства и в ту же ночь сошел с ума. Он бросился в глубокий башенный проем и разбился насмерть о каменный пол подземелья. Теперь его призрак скитается ночами по коридорам и подвалам старого поместья Эйлау и душит тех, кто пришел за сокровищами сарацинов.

Солнце недавно взошло над лесом. От воды шла прохлада и старый лодочник поежился.

– Все это предрассудки, – усмехнулся Жилин. – Пережитки старины. Вам теперь в будущее смотреть надо, Клаус. Для вас начинается новая жизнь.

Седой аптекарь Эбель зябко закутался в плащ. Он хотел что-то сказать, но промолчал.