Страница 46 из 53
Абсолютно все фигуры были разными на этих барельефах. Драконы, люди, короли, растения, города, убийства, завоевания - все это было разным. Кроме этой фигуры. Паучиха пеленала маленькое дитя в покрывало из паутины.
Клепий закрыл свои глаза, по его телу пробежали мурашки. Семейная драма Героев, пронеслась незаметной нитью сквозь века. Герои, что бросили вызов самим богам!
- Не может быть, - произнес Клепий, покачивая своей головой. Крысиный король - ее сын.
- Чадо, что будет вечно мучаемое своим образом! - раздался громогласный голос по всему залу. Так прокляла меня Фахтаче, когда я еще был в материнской утробе.
Крысиная орда нагрянула будто из неоткуда. Крысы сваливались с потолка, аккуратно приземляясь на мрамор, сползали по колоннам, вылезали из родниковой воды, постепенно заполняя все пространство. Тысяча тысяч крыс несла на своих спинках большой трон, на котором восседал Крысиный Король. Огромная биомасса, состоящая из крыс, тащила на своих маленьких горбиках своего властелина.
- Моя мать умело пряла пряжу и была добросовестной женой, - мальчишеское лицо с сединой обращалось к Клепию, крысиная большая голова пребывало в спокойном состоянии, лежа на плече владыки катакомб. Придя домой, после тяжелого рабочего дня, Гесиор не застал мою мать, найдя на полу лишь лужи крови. Он проклинал Фахтаче, клялся, что низвергнет всех ее богов в пучину Бездны, клялся своим телом, чтобы сделает это.
Клепий разглядывал крысиного властелина, который находился в десятке шагов от него. Крысы поставили трон на мраморный пол и разбежались по всему периметру зала, оставив Крысиного Короля один на один со стражем. Клепий даже не думал вытащить свой меч из ножен.
" Скорее я стану горой, нежели эти лживые боги не будут свергнуты", - так сказал мой отец и поплатился за свои слова. Фахтаче навечно заковала его в гору Шармат и пытала его, дабы узнать о том, где заточена печать. Любовь и ревность богини к моей матери Месиде, сделало свое дело."
- Я слышал, что твоя мать вышла в пустыню и ее поглотил пустынный червь.
- Сказочный миф, - опроверг эти слова Крысиный король. Люди, не понимающие сути природного явления, пытаются загнать его в свои рамки. Каждый предмет они описывают собственными предрассудками. Если молния ударила в землю - люди верят в то, что Сущий гневается. Они не знают, что природа устроена эфиром и лишь эфирное влияние в атмосфере производит молнии в небесах. Суеверные глупцы.
Страж молчал.
- Бог Фарей, влюбился в мою мать неспроста, - продолжил говорить получеловек-полукрыса. Элез, Владыка Тьмы, что закован в Бездны, через своих слуг воздействует и на светлых богов. Фелия - богиня любви через своих прислужников заставила своих купидонов прострелить сердце Фарея. Фарей должен был сжиться с моей матерью и узнать от нее о Печати, что досталось ей при рождении. Так Элез манипулирует всеми, не только людьми. Отец зла и лжи. Фахтаче воспылала ревностью, и моя мой отец стал ее первой жертвой. Но Гесиор не хотел изменять Месиде и отрекся от Фахтаче, но та обманом совокупилась с ним. Таким образом, она хотела первым услужить Элезу и достать вторую печать. Какая из них настоящая, какая ложная, никто из богов не знал.
Эта искренность Крысиного Короля поражала Клепия. Он молча выслушивал все то, что говорило это существо.
- Гесиор был в бешенстве от того, что Фахтаче познала его и проклял ее. Тогда богиня принялась мстить. Она явилась к моей матери. Месида всегда пряла, когда ждала своего мужа дома. И тогда же Фахтаче нашла ее за этим занятием. Тогда мне до рождения оставалось еще три месяца. Месида уже девять месяцев как не пускала крови, из-за моего пребывания в ее утробе. Фахтаче прокляла и ее дите. Я был проклят еще до рождения.
Крысиная голова вздрогнула. Мальчишеское непроницаемое и непоколебимое лицо по-прежнему не двигалось. Лишь только мертвые синие губы продолжали сотрясать воздух.
- " Ты превосходная жена и превосходная прялка" - так сказал ей тогда Фахтаче. Да будешь же ты прясть вечно. Тогда она прокляла и ее, навеки обратив мою молодую и прекрасную мать наполовину в паука. Из ее спины появились паучьи лапки, а сама она были изгнана из собственного дома."
Клепий замолчал. Он был поражен искренностью Крысиного Короля и тем, какой оборот приняло дело спустя несколько месяцев после начальной точки его путешествия. Ведьма из Зловонных топей привела стража к ее сыну, осознанно или нет, и через свои слова она освободила своего возлюбленного мужа. Клепий посмотрел на флягу, которая была у него в руках.
" Семейное проклятие должно быть уничтожено."
Только Клепий не понимал одного. Зачем тогда в этом случае ведьма помогла и Велисарию в поисках печати, если тот был союзником Тьмы, в особенности Фахтаче?
- Теперь ты знаешь, что я такое, - произнес Крысиный король. Ты тот, кто освободит моего отца навечно. Уже знаешь, какой из столбов должно окропить кровью, чтобы разбить узы проклятия?
Страж осмотрел все вокруг, продолжая сжимать в руках флягу и затем, медленно повернувшись к Крысиному королю кивнул головой. Имперец медленно следовал по монументальной постройке, змейкой преодолевая каждую из колонн. И только на одной из них не было изображения паучихи, в остальном она мало чем отличалась от других бронзовых титанов. Клепий остановился перед ней и поднял свой взор вверх. Он боялся пропустить бронзовый барельеф, где была изображена Месида и казалось, обошел вокруг колонны три раза. Когда он окончательно убедился в том, что на столбе не представлена фигура жертвы Фахтаче и обернулся и посмотрел на Крысиного короля. Вторая животная голова дернулась, то ли сама по себе, то ли от движения бессмертного мальчика. Ни одной крысы не было видно в зале Первейших, кроме короля катакомб и стража. Клепий хотел убедиться в том, что это именно эта колонна, однако Крысиный король стоял молча и его мертвый взгляд ни о чем не говорил.
" Это она? Не молчи. Скажи что-нибудь, ради Двенадцати!"
Страж потянулся к фляге, наполненной жидкостью того человека, что восстал против всех богов. Приковав Гесиора к горе Шармат, боги пытались вразумить каждого из смертных, что воспротивился бы их воли. Сама эта алая жидкость для Клепия была доказательством того, что человек, может быть нечто большим, чем просто творением бога. Человек восставший против Пантеона, отдал свою жизнь ради того, чтобы сохранить одну из Печатей.
" Может было бы лучше сохранить Печать в забвении и не открывать этот тайный ход?"
Когда начиналось путешествие Клепия, с момента его отбытия из Обители, он тайно в глубине разума думал об этом. Не зря же, Бронзовые люди запрятали эти Печати по всему Делиону, боясь, восстания Элеза из Дадура. Однако Тьма нанесла удар первыми, начав искать Печати.
" Либо мы, либо они. Мы не можем играть вечно в догонялки. Следует раз и навсегда уничтожить печать."
Аккуратным движением, страж отстегнул флягу с алой жидкостью с пояса, взяв ее в руки.
- Человеку противно все, что так на него не похоже, - раздался голос Крысиного короля и Клепий обернулся. Ты...
Слова застыли на бледных и умирающих, словно рыба, выброшенная на берег, устах этого получеловека.
- Ты привел сюда третью силу, - продолжило говорить отродье эфира. Они ищут то, что спрятано там, куда судьбой тебе доведено спустится.
Клепий застыл на месте в той же позе. Он стоял и ждал продолжение от собеседника. Неужели страж оказался прав, говоря о том, что Куарья тоже ищет одну из Печатей? Но зачем она ему? Печать - это обычный камень, который для простого человека не имеет никакого значения.
" Неужели Куарья союзник Тьмы? Тогда какой смысл ему воевать против Фэбиаса? Чтобы одурачить своих приближенных?"
Вопросы копошились в разуме стража, словно новорождённые птицы в гнезде, ожидая прибытия своей матери с добычей. Но матери не было видно, вопросы оставались без ответа, и страж решил действовать, открывая флягу.