Страница 22 из 23
– Хватит меня проверять! Тем более что и в эту твою способность я не верю.
Ю отстранилась от меня:
– А я-то думала, ты хотя бы пытаешься…
Она надула губы, отвернулась от меня и отошла в сторону. Мы все еще стояли у ее подъезда. Тут я понял, что Ю собирается по своему обыкновению моментально исчезнуть за входной дверью. Девушка уже доставала ключи, но я рванулся в ее сторону и сам крепко схватил ее за руку.
047
– Ю, прости, прости меня, – заговорил я. – Не уходи, не надо. Давай никогда больше не будем ссориться!
– А сейчас мы ссорились? – внимательно посмотрела на меня Ю. Глаза ее уже улыбались.
– Может, ссора – это в данном случае громко сказано… Но мне показалось, что ты на меня обиделась.
– А мне показалось, что ты на меня…
– Но я-то не собирался уходить.
– Потому что ты джентльмен.
– Нет, потому что добровольно уйти от тебя для меня невозможно.
Кажется, эти слова очень понравились Ю.
– Спасибо, – сказала она. – И я даже не буду брать тебя за руку. И так вижу, что ты говоришь искренне.
– Ю, ты буквально с каждой минутой становишься все более земной! – воскликнул я. – Все правильно: у нас об искренности как раз и читают по глазам, а не щупают руки.
– Но насколько это достоверно – по глазам? – уточнила Ю.
– Вот сразу видно научного работника! Да, люди такие уж сложные существа, что в смысле достоверности с ними… Хотя позволь – эфирцы же еще более сложные. Как же они у вас не врут?
– Ты уже забыл? – покачала головой Ю. – Не врут, потому что это легко можно проверить.
– И у вас все хватают друг друга за руки?
– Да, это в порядке вещей.
– У нас бы такое посчитали оскорблением.
– Ну вот потому мы и более развитые.
– Это дискуссионно, – не согласился я. – Хотя, может, и не стоит дискутировать… Я знаю только одну эфирку – тебя. А ты, уж конечно, развитее любой землянки.
– Не преувеличивай, – слегка смутилась Ю.
Тут я сам снова схватил ее за руку:
– Я ничего не преувеличиваю, милая Ю! В смысле – в разговорах с тобой. И особенно – в разговорах с тобой о тебе.
После этого стремительного примирения мы наконец пошли ко мне.
– Ты точно на меня не злишься? – спрашивала Ю.
– Нет, нет, ничуть, – нежно отвечал я.
– Но ты же измучался вчера… И сегодня тоже.
– Подумаешь, – пожимал я плечами. – Люди в принципе мучаются. Однако мои муки с лихвой искупаются общением с тобой.
– С лихвой или со мной? – посмеивалась Ю. Я подумал было, что употребил незнакомое ей слово и попытался объяснить:
– Лихва – это… Ну это выражение такое, когда…
– Я знаю, знаю, – остановила Ю. – Я шучу… Но мне нравится, что ты иногда все-таки готов поверить, что я не местная.
– Не совсем так все-таки, – замялся я. – Просто я как пишущий человек подчас употребляю в разговорах много каких слов – и зачастую сталкиваюсь с тем, что меня не понимают… Хотя ты, конечно, умная, и ожидать, что ты…
– Тебе как будто стыдно признаться, – перебила Ю, – что иногда ты готов мне поверить.
– Я всегда готов тебе верить…
Коротая время в таких разговорах, мы традиционно дошли до меня – и на пару часов забыли об Эфире, газете, квазипохищении и всем остальном… Но когда я столь же традиционно распростился с Ю у ее подъезда и опять побрел домой, мною вновь одолели мучительные мысли. Про розыгрыш я уже как будто забыл – теперь меня волновало лишь то, что Ю в любой момент может «улететь». Впрочем, кавычки здесь ни к чему. Улететь ведь можно не только на другую планету, но и на другой материк, в другую страну, просто в другой город… Словом, я мог верить или не верить в Эфир – и это не играло большой роли. Но относиться столь же спокойно к обещанию Ю расстаться со мной я никак уж не мог.
048
В редакции я с самого утра вновь стал мишенью для шуточек и остроточек – и, натянуто улыбаясь, делал вид, что всегда в состоянии оценить прекрасное чувство юмора коллег и неизменно ставлю очень высоко их юмористические способности.
В действительности же мне было более чем не до смеха. Я не сегодня осознал, какую власть имеет надо мной Ю, но лишь сегодня задумался о том, что такая зависимость еще может сыграть со мной шутку, рядом с которой позавчерашний розыгрыш покажется невинным пустяком.
Конечно, эти тревожные размышления были инспирированы прежде всего вчерашним разговором, затеянным Ю, – что она, мол, улетит и никогда не вернется. И вот теперь я – помимо своей воли, не вполне осознанно: инстинктивно, что ли, – пытался заставить себя хоть немного охладеть к ней. Словно бы я и правда мог рассчитывать, что в ходе дальнейшего нашего общения я буду не еще больше привязываться к Ю, а, наоборот, стану «отвязываться» – и к моменту, когда она объявит о своем отбытии, я уже буду находиться в такой-де стадии безразличия к ней, что только пожму плечами и равнодушно промолвлю: «Ну что ж, прощай, всех благ». И, может, даже добавлю: «Скатертью дорога»…
Боже, какие нелепые, неосуществимые фантазии… Да у меня вчера даже и на секунду не получилось разозлиться на нее. Она признавалась мне в своем розыгрыше, но делала это с таким трогательным и виноватым видом, что мне хотелось только сжимать ее в объятиях и целовать. Впрочем, этого мне хотелось всегда – даже когда Ю не было рядом. А уж в то время, которое мы проводили вместе, я с восторгом воспринимал любое ее слово, жест, ужимку – и все это казалось мне нечеловечески умилительным и прелестным.
Ну не могу я на нее злиться, обижаться, досадовать! В лучшем случае способен разве что притвориться, что меня одолели такие эмоции. Внутри же – перманентная экзальтация, страсть, любовь.
И это не самообман, не помешательство, не наваждение. Это – самое искреннее и чистое чувство, какое я когда-либо к кому-либо или чему-либо испытывал. Здесь у меня нет никаких задних мыслей, тайных намерений, недоговоренностей, умолчаний – ни перед Ю, ни перед самим собой.
Ни разу я даже не подумал о ней ничего плохого. Ни одно слово с негативным оттенком я и мысленно не могу поставить рядом с ее именем. Я специально пробовал, прикладывал усилия воли – не получилось. Ю – это Ю, и она может быть только хорошей, милой, чудесной, прекрасной, желанной, божественной, ангельской, космической, обворожительной, обаятельной, несравненной, фантастической, сказочной, умной, доброй, нежной, ласковой, идеальной, сексуальной, красивой, изящной, небывалой, бесподобной, умилительной, трогательной, несказанной, восхитительной, гениальной, чистой, непорочной, изумительной, пригожей, совершенной, светлой, тонкой, очаровательной, славной, ладной, приятной, веселой, смешной, забавной, страстной, незакомплексованной, незапятнанной, безупречной, родной, родимой, дорогой, дражайшей, драгоценной, лучшей, смелой, дерзновенной, остроумной, ненаглядной, бесценной, волшебной, феерической, феноменальной, неземной, интересной, интеллектуальной, кроткой, мягкой, непосредственной, естественной, дивной, благоразумной, здравомыслящей, непознаваемой, трансцендентной, сердечной, душевной, теплой, тепличной, безукоризненной, эротической, невиданной, неслыханной, неописуемой, аккуратной, чистоплотной, воспитанной, искренней, настоящей, истинной, безгрешной, райской, святой, потрясающей, поразительной, удивительной, ошеломительной, необыкновенной, незаурядной, оригинальной, исключительной, выдающейся, юной, яркой, ясной, безоблачной, ароматной, блестящей, блистательной, благой, единственной, неповторимой, замечательной, занятной, классной, клевой, крутой, мировой, неординарной, образцовой, позитивной, приличной, роскошной, шикарной, сногсшибательной, умопомрачительной, ядреной, ядерной, атомной, избранной, изрядной, инопланетной…
И это еще только прилагательные – о существительных лучше даже и не начинать.
049