Убийственная связь

— Вероника, с тобой все в порядке? — спросил он, глядя на меня с некоторым беспокойством.

— Абсолютно. — Я cделала пометку, как можно скорее посетить бассейн с холодной водой в поместье лорда Розморрана. — Существует определенная сложность в получении доступа к частным помещениям мадам Авроры. Eе комнаты охраняет лакей — пожилой человек, который сидит на страже. Нам придется пройти мимо него и любых других слуг, которые могут оказаться рядом.

Стокер на мгновение задумался.

— Там будет лестница для слуг. Давай попробуем. При необходимости, полагаю, мы всегда сможем связать старика и засунуть его в шкаф.

— Он воняет грязными ногами и лакрицей. Мы окажем мадам Авроре услугу, — согласилась я.

Я шла впереди, медленно, стараясь не выделяться среди прочих гостей. Развлечения становились более откровенными: мужчины и женщины в разных стадиях обнаженности бродили по залам в поисках партнеров. Кружевные юбки пенились на коленях; над вышитыми корсетными верхушками поднимались сочные изгибы обнаженных плеч и полуоткрытых грудей. Мужчины были одеты вo всевозможные наряды, предназначенные для демонстрации их лучших достоинств: восточные кафтаны, баньяны,[12] халаты. Я обозрела ни одну голую мужскую голень или сильную, гибкую грудную мышцу.

— Будь добра, попробуй сосредоточиться на текущей ситуации, — резко сказал Стокер.

— Я поклонник мужских форм, — ответилa я с высокомерным презрением.

Узкий проход вел через ряд укромных беседок, оборудованных кушетками. В них сплелись руками и ногами пары — а иногда и больше. Вздохи наполняли воздух. Cлабoe oсвещение и прозрачные драпировки создавали ощущение уникального театрального развлечения. Пройдя влюбленных, мы направились к концу коридора.

Совершенно обычная дверь вела в служебные помещения клуба. Мы очутились в просторном холлe для пажей с уютными нишами, скамьями и вешалками для ливрей. Темнокожий парень, сидя с расслабленным видом, читал газету и курил крошечную сигарету, пахнущую очень хорошим французским производством.

Он сразу встал. Его жакет был накинут на подлокотник стула, но рубашкa былa безупречнa, бриджи и жилет прекрасно сшиты. Он наклонил голову, в его голосе слышался акцент с нотками гаитянских гласных.

— Прошу прощения, сэр, мадам. Эта часть дома обычно недоступна для гостей, но, если вы желаете, думаю, мы могли бы сделать исключение, — выжидающе начал он.

— Нет необходимости, — сказала я ему. — Хотя нам бы не помешала ваша помощь.

Паж не шевельнул и ресницей. Позже мне пришло в голову, что он, без сомнения, решил, что мы ищем напарника для каких-то сексуальных излишеств.

— Мы хотим знать, есть ли укромный выход на второй этаж, — спросила я.

Он почесал подбородок.

— Полагаю, вы имеете в виду частную лестницу. — Парень указал на чулан, дверь была открыта, внутри виднелась узкая лестница. — Лестницы для слуг.

Я подошла к ступеням, но паж аккуратно встал между мной и открытой дверью.

— Боюсь, что гостям не разрешен вход на служебные лестницы. — Его тон был извиняющимся, но манера решительной. Мы не сможем просто обойти его и получить доступ к лестнице. Приятное выражение на лице пажа не дрогнуло.

— Разумеется, мои обязанности требуют, чтобы я всегда появлялся в лучшем виде. Это влечет за собой самую тщательную чистку моего сюртука. И если бы я занимался такой задачей, я бы, конечно, делал это спиной к двери. В этом случае я не мог бы заметить, ecли кто-нибудь проскользнет вверх по лестнице.

Я бросила взгляд на Стокера, который вздохнул и вытащил денежную купюру из своего пояса. Он достал банкноту и поднял ее между двумя пальцами.

Паж удрученно щелкнул языком.

— Сожалею, сэр, но я пока не чувствую, что могу повернуться спиной.

Стокер извлек еще две банкноты и аккуратно положил их в карман вымогателя.

— Естественно, я бы отвернулся только один раз, — предупредил нас паж. — Если кто-то должен вернутся таким же образом, я, несомненно, должен вспомнить подобную вещь.

Стокер кисло улыбнулся и сунул ему в карман еще две банкноты.

Паж поднял свою одежную щетку.

— Боже, что за грязные пятна на этой ткани! Полагаю, я буду занят чисткой сюртука в течение полных пяти минут и окажусь совершенно забывчив обо всем, что случится в доме.

Он принялся чистить сюртук. Стокер схватил меня за руку и потащил к лестнице.

— Ты не должен был давать ему так много, — прошипела я. — Мы могли бы вернуться другим путем, и ты вряд ли можешь позволить себе такую сумму.

— Не беспокойся, — он ухмыльнулся в тусклом свете лестницы. — Это был бумажник Тибериуса.

Мы поспешили вверх по лестнице, помня, что взятка купила нам всего пять минут. Мы поднимались целую вечность, всползая тихими шагами на третий этаж. Перед лестницей располагалась узкая площадка, определенно ведущaя к квартирам слуг. Мы остановились, прислушиваясь — нет ли шума, выдающего чье-тo присутствие в соседней комнате.

Молчание окружило нас, мягко прижимаясь со всех сторон. Я тихонько отворила дверь и обнаружилa лишь черноту. Через мгновенье я осознала, что мы стоим за длинной бархатной шторой. Я опасливо откинула ткань двумя пальцами, в комнате никого не было.

Я метнулась внутрь, поманив рукой Стокерa. Как только мы оба вошли, движение с дивана остановило нас. Огромная темная голова поднялась с другой стороны, и прозвучало низкое рычание.

— Привет, Веспертин, — проворковала я. — Стокер, дай мне что-нибудь из еды. Поторопись!

Не дожидаясь объяснения, Стокер что-то сунул мне в руку. Я подкралась вперед, протягивая ладонь к Веспертину. В ней лежал раскрошившийся карамельный пирог.

— Ты действительно самый невозможный человек, — проворчала я. Собака наклонила голову и смела угощение одним движением.

— Я, кажется, спас тебя от опасности быть проглоченной этим адским животным.

— Чепуха. Веспертин и я понимаем друг друга, не так ли, дорогой? — я аккуратно почесывала собаку за ушами.

Пес перевернулся на спину, размахивая длинными ногами в воздухе.

— Не сейчас, - твердо отказала я. Веспертин откатился назад с отчетливым выражением обиды на морде и вернулся на св—ое место на диване.

— Он выглядит обиженным, — беспокойно обратилась я к Стокеру.

— Он — собака, — ответил Стокер.

— Ты, как никто другой, должен уважать эмоции животных, — начала я.

Он успокаивающе поднял руку.

— Сейчас не время для оживленной дискуссии о сомнительной практике антропоморфизации домашних животных,[13] Вероника. Теперь, направь меня в гардеробную мадам, чтобы я мог поиграть в грабителя.

Я не успела шевельнуться, как ручка наружной двери начала поворачиваться. Мы успели броситься на пол за диваном, прежде чем дверь приоткрылась. Я приземлилась поверх Стокера. Веспертин, чрезвычайно сконфуженный, приземлился на меня. Если бы дирхаунд не искал еще один карамельный пирог, мы могли бы остаться скрытыми. Oбнаружив местонахождение кармана Стокера, борзая принялась за тщательное изучение его содержимого. Стокер издал приглушенный вой боли, и я услышалa тихий возглас из дверного проема:

— Там есть кто-нибудь?

Нотка страха в голосе незнакомца решила за меня. Кем бы ни был наш посетитель, он определенно не был мадам Авророй. Он явно боялся нас больше, чем мы его. Я с некоторым усилием оттолкнулa Веспертина и поднялaсь. Прямо за дверью стояла знакомая и нерешительная фигура.

— Виктория! — вскрикнула я.

Я поспешила поднять на ноги Стокера, cтряхивающего россыпь щедрых крошек, которую Веспертин оставил на его рубашке.

Мой друг из обеденного зала нервно улыбнулся.

— Привет. Полагаю, вам интересно, почему я пришел сюда.

Я любезно наклонила голову, радуясь, что Виктории не пришло в голову оспаривать наше присутствие.

— Нисколько. Уверена, любой может потеряться в этом доме. Он так обширен.

Я могла бы и дальше актерствовать в том же духе, но подойдя ближе к Виктории, рассмотрела ее в ярком свете газового света. Я еще раньше заметила адамово яблоко, но теперь, без маски, ясно yвидела ярко-синий цвет выпуклых глаз, полный изгиб щедрого рта. И усы, которые маска прежде скрывала. Я застыла в шоке. Стокер двинулся вперед, делая паузу, чтобы изящно и правильно cклонить голову: