Страница 10 из 12
Анюта поглядывала на нас, ухмыляясь с таким видом, будто зима – это дело ее рук, и она является главным регулировщиком температур. Да и вообще весь Питер построен по ее проекту… Ну, большая его часть… Олежек бегал вокруг нее, радостно виляя хвостом… если бы он у него был.
– Вот какая у меня Анюта молодец! – говорил он.
– Да! Гениальная девушка! – поддерживал Дмитрий.
Объявили выдачу багажа. Полученный чемодан был незамедлительно открыт для проверки целостности содержимого. Бутылки, любовно запелёнатые в рукава и штанины, мирно спали в ожидании своего часа. Настроение у всей группы заметно улучшилось, несмотря на неожиданный мороз. Программа минимум была выполнена. Оставалось дело за малым. Добраться до места нашего обитания. Расположиться. Потом найти скопление наивных туристов из Финляндии. Быстренько и с выгодой обменять все привезенное для этой цели. И обогащенными, в новой джинсе с полными карманами жвачки, вернуться домой. Да, и еще надо было сыграть сколько-то там спектаклей. Но это было попутное и не главное.
– Нас должны встретить и отвезти на место! – сообщила Лариса.
Мы забаррикадировались чемоданами в центре зала прилета аэропорта Пулково… Что бы не потеряться и быть заметнее для тех кто нас будет встречать. Все остальные пассажиры рейса «Баку – Санкт-Петербург» уже благополучно покинули здание.
Мы ждали…
Приземлился рейс из Ташкента. Смуглые лица прилетевших были синего цвета. Их быстренько разобрали друзья и знакомые и увезли на разморозку.
Мы ждали…
Прибыл рейс из Иркутска. С криками: «Ну и жарища тут у вас!» – люди в пиджаках и весенних платьях, весело галдя на весь аэропорт, похватали встречающих и тоже разъехались по домам и гостиницам.
Мы ждали…
В зале кроме нас никого не осталось. Сейчас бы были оборваны все мобильные телефоны, а тогда этого даже в фантастических фильмах не показывали.
Из-за угла показался мужичок в телогрейки и шапке-ушанке военного образца. В ватных штанах и валенках с галошами. С раскосыми глазами, редкой бороденкой и роста метр шестьдесят.
– Сторож… – подумал я. – Сейчас выгонит.
Мужичок подошел.
– Вы этот, что ли… теянтер?
Мы напряглись. Дмитрий ответил за всех:
– Да! Нас должны встречать. На улицу не пойдем.
Мужичок снял шапку, достал из кармана платок, промакнул сверкающую лысину:
– Так это… я за вами, кудысь!
– Так вы от Захара Владленовича? – обрадовалась Лариса.
– Могёть, и от его! Мне не докладали! Поручили теянтер оприходовать… Ехать то бум, али как? Дорога долгая.
– Конечно! Поехали!
– Синяя «Кубань» на улице. Ента тудать. А меня Касымыч кличут…
И он пошел в обратном направлении. Мы двинулись за ним, как стая пингвинов за вожаком.
«Кубань» оказалась ископаемым представителем автобусного племени из доисторических времен. Это была рептилия на четырех колесах, покрытая шрамами, оставшимися от схваток с динозаврами. Синий монстр иногда содрогался от холода. Желудок его урчал, переваривая бензиновую смесь. Из-под хвоста валил черный дым. Со здоровьем этого животного явно было не все в порядке. Останавливать процесс внутреннего сгорания было, по всей видимости, противопоказано. Представитель древней фауны мог уснуть раз и навсегда. Возраст давал о себе знать.
Мы остановились перед дверью, у которой отсутствовала ручка. Наши молящие взоры обратились к погонщику загадочного зверя по кличке «Кубань».
– Ща! – сказал Касымыч и пошел к водительской двери.
Что он делал внутри, оставалось для нас загадкой, но автобус ходил ходуном, а мы успели окончательно замерзнуть. Не прошло и пяти минут, как от мощного удара изнутри распахнулась пассажирская дверь. На пороге стоял водитель, держа в руках лом.
– Ручку не нашел, кудысь!
И он сел на водительское сидение, которое в действительности было обыкновенным бытовым креслом от югославского гарнитура с красной плюшевой обивкой и деревянными подлокотниками. Укрыв ноги пледом, Касымыч закурил козью ножку. Мы расценили это как приглашение к посадке и полезли в салон.
Внутренности «Кубани» своим убранством напоминали квартиру. Потолок, обтянутый бордовым бархатом. На окнах такие же занавески с бахромой. На заднем окне, заколоченном фанерой, висел плюшевый коврик с картиной Васнецова «Аленушка». Пассажирские места были обыкновенными деревянными лавками из пригородных электричек, заботливо накрытыми байковыми одеялами. Не хватало только торшера посреди всего этого очарования. И тепла! Помещение было не топлено. Изо рта шел пар.
– А можно включить печку? – простучала зубами наш директор.
– Можно. Но станет совсем холодно… – выпустив дым, произнес водитель.
– Как так? – не унималась Лариса.
– Только вентилятор работает. Не греет, собака такая… Поедем, дуйку включу.
– А вы можете не курить? – возмутилась Полина, самая наша некурящая актриса. – Дышать же невозможно!
Касымыч медленно повернул голову. Покрутил в руке свою козью ножку, словно изучая, и с удивлением ответил:
– Хорош табачок…
– Может быть! – взорвалась Полина. – Но я прошу вас не курить!
– Да! Потушите сигарету, будьте добры! – поддержал Дмитрий.
Водитель отвернулся и молча выбросил окурок. К сизому дыму, клубящемуся в атмосфере, прибавились обида и возмущение.
Мы сложили чемоданы в конце салона под присмотром грустных глаз Аленушки и расселись по лавкам, совершенно закоченев. Автобус, проскрежетав коробкой передач, покатил по дороге.
– Вы дуйку обещали включить! – напомнил Валерий. После нашего худрука он был старшим на курсе.
Касымыч, проговорив что-то невнятное, достал из-под своего кресла маленький обогреватель «Ветерок» и, не глядя, развернул его в салон. Всем стало понятно, что тепла нам не видать. Байковые одеяла были извлечены из-под пятых точек и положены, по примеру водителя, на колени.
За окном чернела ночь и бешено метались снежинки. Двигатель стонал, иногда откашливаясь, но при этом автобус бодро рассекал бесконечную стаю белых мотыльков. Мотор отдавал тепло в салон. Правда, с запахом выхлопных газов. Но это было лучше, чем едкая махорка. Стало теплее. Мы отогрелись и осмелели. Лариса решила выразить общее любопытство.
– Простите, а как долго нам ехать?
– Как дорога… – ответил обиженный водитель.
Большой указатель показывал «Ленинград 10 км», и стрелка налево. Но, к нашему недоумению, мы поехали прямо. Все стали возмущаться.
– Вы проехали поворот…
– Мало того, что курите…
– Сколько можно ехать?
– Это издевательство…
Касымыч резко нажал на тормоза, так что мы чуть не попадали с лавок. Автобус встал у обочины. Водитель обернулся.
– Зачем вы мне нервы мотаете? Как можно ехать в таких условиях. Я что, дорогу не знаю, кудыть!
– Но вы же поворот проехали.
– Ничего не проехали! Нам прямо еще километров сто!
В салоне от такой информации повисла тяжелая шекспировская пауза. Первым пришел в себя Дмитрий.
– Как сто? Мы же в Питер едем!
– Ягодное! – ответил водитель.
– Что?
– Ягодное. Санаторий. Туда сказано доставить…
– Простите, но это ошибка! Мы, наверно, сели не в тот автобус… – схватилась за голову Лариса.
Касымыч залез во внутренний карман телогрейки, извлек оттуда сложенный тетрадный листок, протянул нашему директору и включил верхний свет. Лариса принялась читать: «Рейс Ту 154 номер 2896 Б из Баку. Встретить театр. Директор Лариса». Она посмотрела на нас глазами, полными недоумения.
– Я ничего не понимаю. Мы же на гастроли в Ленинград прилетели. Какое «Ягодное»?
– Село! – ответил водитель. – А рядом санаторий. Также «Ягодное». Едем дальше или назад вас в эропорт доставить?
На душе стало как-то тоскливо и сумрачно. Мрак неизвестности накрывал наше, недавно еще радужное, будущее. Апатия, усталость, голод навалились всем скопом. Пока Лариса шепталась с Дмитрием, мы безучастно глядели на пляшущий шабаш снежинок в свете фар. Касымыч закурил козью ножку. И никто на этот раз ему ничего не сказал.