Страница 40 из 55
– Мы хотели увидеть тебя, когда ты вернешься, не так ли? – Пайпер пригладила маленькие пушистые косички Роуз и встала. – Раз уж она так повлияла на твою победу.
– Она хороший мотиватор.
Она сделала надутое лицо.
– Ох-ох, Роуз. Смотри. У Коула бо-бо.
Я никогда не мог уйти достаточно быстро.
– Нет. С Коулом все в порядке.
– Ой-ой! – Роуз уставилась на меня огромными глазами. – Бо-бо! А-а!
– Знаешь, что ему нужно?
Я ей не доверял.
– Глоток виски и сон?
– Ему нужен поцелуй, чтобы вылечить бо-бо!
Наверное, в межсезонье мне понадобится операция, а не слюнявая малышня. Я отодвинулся. Пайпер двинулась быстрее, и Роуз потянулась ко мне цепкими руками.
– Бо-бо!
Это была какая-то странная пытка уровня мистера Роджера. Пайпер не оставила мне выбора. Я подставил щеку с угасающей молитвой, чтобы малышка не замахала руками и снова не расквасила мне нос.
Мне следовало бы знать лучше. Роуз нежно чмокнула меня в щеку и сонно хихикнула.
– О, как мило! – поддразнила Пайпер. – Разве тебе не лучше?
Точно. Я, действительно, почувствовал себя немного лучше. Вероятно, это означало, что у меня также было сотрясение мозга.
Я выдавил из себя улыбку.
– Спасибо, малышка.
– Мне нужно уложить ее в постель, – Пайпер оглядела меня. – С тобой все будет в порядке?
Я не был инвалидом. Пока что.
– Я в порядке. Просто болит.
Она мне не поверила, но ребенок засуетился. Пайпер направилась наверх, чтобы позаботиться о Роуз.
И я тоже начал долгий, трудный путь к своей комнате.
Один шаркающий шаг за другим.
Я медленно поднимался по лестнице, с каждым поднятием ноги растягивая подколенное сухожилие. Трудно было сделать это, когда колени отказывались сгибаться, лодыжки выворачивались не в ту сторону, а тело болело так сильно, что даже зубы ныли.
Кряхтя, я добрался до второго этажа. Вот тебе и чистый побег. Пайпер встретила меня, скрестив руки на груди и притопывая ногой. Конечно. Злорадствуй еще. Ее суставы, действительно, могли двигаться.
Она направила на меня радионяню.
– Я поменяла Роуз подгузник и уложила ее спать, пока ты поднялся по лестнице, – она притворилась, что скорее раздражена, чем обеспокоена, но я видел ее насквозь. – Позволь мне помочь тебе.
– Мне не нужна помощь.
– Мог бы и воспользоваться мной.
– Никогда раньше не нуждался в помощи, красавица.
– Кто-нибудь раньше предлагал тебе помощь?
Нет.
Я не ответил, и почему-то это все еще давало Пайпер преимущество. Она взяла меня за руку и потащила вверх до последней ступеньки, как будто такая маленькая штучка, как она, могла тянуть меня.
– Я уложила одного ребенка спать, – она провела меня в мою комнату. – С таким же успехом могу позаботиться и о другом.
– Значит, меня бьют по заднице на поле, ломают мне нос, и я теперь ребенок?
Она усадила меня на кровать и щелкнула пальцами.
– Подними руки.
Я даже рассмеялся.
– Ты думаешь, я смогу поднять руки?
– Хм... – она скривила губы в недовольной гримасе. – Окей. Я раздену тебя.
Она потянулась к моей рубашке, но я оттолкнул ее.
– Я все сделаю.
– Я так не думаю.
Я тоже, но я не хотел, чтобы она сопровождала меня, усаживала и раздевала. Меньше всего мне было нужно, чтобы она схватила запасной подгузник и преодолела все девять ярдов.
Но, Господи, нет ничего хуже, чем быть взрослым мужчиной, который не может снять свою собственную рубашку. Мои руки болели так сильно, что я не мог сжать пальцы на кнопках.
Мой гнев вспыхнул. Хорошо. Я разорву эту чертову штуку.
– Остановись, – Пайпер отшвырнула меня, вероятно, единственный раз, когда она смогла меня одолеть. – Тебе не нужно превращаться в Халка, если я здесь, чтобы помочь.
Она работала быстро и закусила губу, спускаясь вниз по линии, начиная с самого верха. Все было не так уж плохо. Она наклонилась ближе, и я уловил запах ее волос. Яркий. Цитрусовый.
Рубашка оказалась расстегнута. Пайпер в ужасе уставилась на меня.
– Боже. У тебя сплошной синяк. Неужели тренеры…
– Это была тяжелая игра. Я к этому привык.
– Вовсе нет!
– Ну... ты нечасто раздеваешь меня после игры.
– Ты, действительно, этого хочешь?
– Я упрям, но какой мужчина станет спорить с женщиной, умоляющей снять с него штаны? – я встретился с ней взглядом. – Любой парень, который откажется, идиот.
– Как мне называть человека, который позволяет мне помогать?
– Самый счастливый сукин сын в мире.
– Забавно... – улыбка Пайпер погасла. – В последний раз, когда у меня был парень, который раздевался для меня, он не был везунчиком – простой обычный сукин сын.
– Да. Он был ублюдком.
Она кивнула.
– Огромным.
– Ну, я бы сам надрал ему задницу за тебя, но думаю, что ущерб уже нанесен.
– Я не ищу мести, Коул, – сказала она. – Я просто хочу понять тебя.
– Я этого не стою.
– Я тебе не верю.
Она помогла мне снять ремень, и я уронил руки на кровать. Ее пальцы двигались быстро и нежно, когда она расстегивала молнию.
Любой другой человек, возможно, устыдился бы своей выпуклости, но я больше не мог ненавидеть себя.
– Ты же знаешь, что я всего лишь животное. Я не тот, с кем тебе следует связываться.
Пайпер стянула брюки вниз, обнажив твердость, которую я не мог контролировать. Я остановил ее.
Она выдержала мой взгляд, ее глаза были прекрасны и полны жизни. Честности.
– Ты не животное. Никогда не был и не будешь.
– Ты заслуживаешь лучшего, чем я.
– Кто сказал?
– Я. Ты тоже это поймешь.
– Не притворяйся, что знаешь, что для меня лучше. В моей жизни было достаточно мужчин, которые пытались указывать мне, что делать и как жить. Я знаю, чего хочу. И я знаю, что хорошо для меня и моего ребенка.
– Ты думаешь, это я?
– Я знаю, когда с чем-то стоит бороться... – ее слова прервались. – Ты мог бы стать хорошим человеком, Коул.
Она была такой наивной, такой искренней, такой уверенной в себе.
– Я не могу им быть.
– Почему ты мне не веришь?
– Потому что... – это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Я не принимаю помощи. Я не получаю поцелуев за бо-бо. Я не посвящаю свою игру кому-то другому.
– Но ты это сделал.
– Я не из тех мужчин, которые говорят о своих чувствах с кем бы то ни было.
– Но это так.
– Я не... тот, кто занимается любовью с женщиной. Я трахаюсь, и трахаю ее, как зверь, – извинения прозвучали так же грубо и безобразно, как и вожделение, которое я к ней испытывал. – Мне не следовало прикасаться к тебе. Я не должен был позволять тебе видеть во мне этого монстра.
Я напрягся всеми мыслимыми способами, когда Пайпер опустилась на колени передо мной, протискиваясь между моих ног и стягивая мои боксеры вниз. Мой член зашевелился, но я не осмелился прикоснуться к нему.
Пайпер посмотрела на меня, сдаваясь и бросая вызов одновременно.
Как можно хотеть эту женщину так сильно, когда мне нужно, чтобы она держалась подальше?
– Я не трахалась с этим чудовищем, – прошептала Пайпер. – Я хотела тебя, Коул, и все еще хочу этого мужчину. Того, кто будет читать сказку на ночь моему ребенку. Того, кто делится с ней бананом по утрам. Того, кто называет меня красавицей.
– Так и есть.
– Того, кто заставляет меня чувствовать себя красавицей.
– Ты всегда должна чувствовать себя красавицей.
– И ты должен знать, что ты и есть тот человек, Коул.
Я сжал руки в кулаки, скрывая дрожь.
– Я понятия не имею, кто я такой.
– Тогда позволь мне показать тебе.
Ее пальцы обхватили мой член. Жар от ее рук обжег меня, благословение, которого я не заслуживал, но у меня не было сил оттолкнуть ее. Ее изящные пальцы сжались, сжимая мою бледную кожу на фоне ее прекрасной темной.
Я напрягся, когда она опустила губы. Ее язык скользнул по мне, мягкий и нежный. Как будто она просто хотела попробовать. Она ударила меня по головке и так наслаждалась моей дрожью, что сделала это снова. Я затвердел еще больше, кровь пульсировала и жгла меня изнутри.