Страница 33 из 55
Мне нужно было извиниться.
Я слишком долго держал кролика в руках. Мой сосед по комнате фыркнул, оглядываясь по сторонам.
– Это твое? – Тим Морган сверкнул милой мальчишеской улыбкой, которая должна была вывести меня из себя. – Не знал, что тебе скучно, Хоторн.
Капитаны команд всегда жили вместе. К сожалению, это означало, что мне оставалось терпеть самого большого мудака Лиги. Обычно это срабатывало в мою пользу. Одна ночь с Тимом, и мне не терпелось ударить кого-нибудь уже в начале игры.
– Это не мое, – сказал я.
– Он лежал в твоей сумке.
– Он ошибочно оказался там.
– Это довольно мило, – Тим скатился с кровати и подошел ближе. Ошибка. Он изобразил детский голосок и рассмеялся. – Смотри, это маленький кролик-девочка.
Он потянулся за ним. Мне следовало ударить его так сильно, чтобы эти чертовы ямочки выскочили бы из его щек. Вместо этого я оттолкнул его, спрятав пакет с кроликом в сумку, рядом с моими ботинками. Нет смысла пачкать его.
– Он не мой. Это моего... – я замолчал. Что, черт возьми, Пайпер значила для меня? – Игрушка моего друга... агента... ее ребенка.
– Какого хрена она у тебя?
Я пожал плечами.
– Может быть, малышка хотела подарить мне талисман на удачу, но она не настолько решительна, еле передвигает ногами, или, возможно, она потеряла ее.
– Да. Я понял.
Я нахмурился.
– Я думаю, она играла и потеряла ее. Ребенок расстроится. Это ее любимая игрушка.
– Хорошо.
Я уставилась на кролика, мой голос, действительно, потеплел.
– Она такая маленькая штучка. Ей еще нет полутора лет.
Тим скорчил гримасу.
– Я ненавижу этот возраст. Они всегда плачут и обделываются.
– Только не она. Обычно она счастлива. Хихикает и бормочет.
Я что, улыбался? Это было самое большое, что я когда-либо сказал Тиму – да и любому товарищу по команде – за многие годы.
– Она начала... выбегать, чтобы поприветствовать меня, когда я возвращаюсь домой, – сказал я. – Как собака, но... симпатичнее.
Тим фыркнул.
– Это твой ребенок?
– Нет.
Он сел на кровать и достал из сумки фляжку. Он сделал глоток, хотя мы не должны были пить перед игрой. Просто повезло, что он не использовал ее, чтобы запить горсть окси.
– Ты пытаешься трахнуть ее маму. Она ведь агент, верно? Как ее зовут? Полли? Пенни?
Я понизил голос.
– Пайпер.
– Черт. У нее есть ребенок? – он тихо присвистнул. – Я люблю мамочек. Они такие чокнутые, не могут дождаться, когда уложат спать своих детей. Они проглотят член, вышибут тебе мозги и вышвырнут тебя из своей постели, прежде чем закончится время сна. У меня есть такая девушка – она не глупая. Приходит и уходит.
Я нахмурился.
– Разве ты не женат?
– Ну и что?
– Разве у тебя нет ребенка?
– Она не имеет к этому никакого отношения.
Удивительно, как репутация Тима после женитьбы превратилась из мудака века в безупречно чистого семьянина. Но без него, нюхающего все наркотики на планете и избивающего проститутку, у Лиги не было выбора, кроме как сосредоточиться на мне как на нынешнем смутьяне и козле отпущения.
Господи, я даже не получил никакой помощи от защитника «Рэйветсов», Джека Карсона. Когда-то он был мальчиком для битья у Эйнсли Рупорта, и его чуть не вышибли из Лиги. Затем он превратил себя в Тима. Игрок также очистил свой образ, обзавелся семьей – хотя, судя по тому, что я слышал, она была настоящей. Джек изменил свои привычки.
Тиму все еще нужно было надрать задницу.
И он продолжал говорить.
– Ты уже трахнул ее, не так ли?
Я не ответил, и если бы он знал, что для него хорошо, он бы закрыл рот, прежде чем я вышвырну его никчемную шкуру из окна нашего номера на пятом этаже.
– Я иду спать, – сказал я.
– Чувак, избавься к черту от этого бардака. Трахни ее один раз и вышвырни вон. Не связывайся с сукой и ребенком.
– Не называй ее сукой.
Тим вздохнул.
– Она твой агент. Она знает, что ты делаешь. Она просто ищет сладкого папочку.
– Закрой свой рот.
– Я просто говорю, – он пожал плечами. – У нее уже есть один ребенок. Она знает, как играть в эту игру. Следующее, о чем узнаешь, это что она проделала дырки в презервативе и заставила тебя платить алименты. Ты же не хочешь платить женщине за освобождение. Послушай меня.
Я не ответил ему и даже не потрудился выключить свет. Я схватил лампу и швырнул ее в стену. Комната погрузилась в темноту, и Тим заткнулся.
Пайпер была не из таких женщин.
Она не нуждалась в другом ребенке. Роуз была ее миром, и ничто не могло разрушить их связь. Мне просто повезло, что я оказался так близко к ней.
Я никогда не встречал такой женщины, как она. Она смотрела на меня без колебаний, без страха и полностью доверяла мне.
И я обесчестил этот дар.
Я выебал из нее все это вечно любящее дерьмо. Беспощадно. Отчаянно. Я жаждал услышать ее стон, и единственным моим желанием в ту ночь было заставить ее кончить сильнее, чем она считала возможным. Я хотел быть уверенным, что если она когда-нибудь снова захочет почувствовать то же самое, то найдет это в моей постели.
Но то, что я сделал, то, как я взял ее…
Она заслуживала лучшего, а не чудовищного зверя. Цветы. Свечи. Музыку. Я должен был поклоняться ей. Вместо этого я обращался с ней, как с проклятой шлюхой. Я притянул к себе ее тело, засунул большой палец в ее задницу и трахал ее, пока я почти не потерял сознание, когда она задрожала и застонала.
По крайней мере, она кончила так сильно, что мои простыни пропитались ее желанием.
Ничто в женщинах не имело для меня никакого смысла.
Я держал телефон в руке. Безмолвный. Мне следовало позвонить ей? Это казалось правильным поступком. Может... написать сообщение?
Я напечатал текст. Это прозвучало глупо в моей голове, и я удалил его уже после трех слов.
Я должен был написать «Привет» в сообщении? Она ведь знала, от кого это послание, верно?
Боже. Я понятия не имел, что делаю. Я редко отправлял сообщения. Раньше мне не нужно было ни с кем разговаривать.
Никогда не приходилось беспокоиться о том, как чертова малышка заснет без своей любимой игрушки.
У меня в сумке оказался кролик.
Удалил это.
Я нашел мистера Румпеля.
Удалил. Она терпеть не могла, когда я называл его не тем именем.
У меня оказался Мистер Бампиботтом.
Это я тоже удалил. Черт возьми, если я оставлю запись слова Бампиботтом, то это отразится на моем счете за мобильный телефон. Кроме того, это было не то, что я хотел сказать.
Слова замерцали на моем экране.
Ты в порядке? Ты сошла с ума? Ты жалеешь, что трахнулась со мной?
Я удалил это тоже, ненавидя себя все больше с каждым набранным символом.
Ты заслуживаешь лучшего.
Я не удалил это сообщение, но и не отправил. Вместо этого я добавил к нему слова.
Ты и ребенок заслуживаете лучшего.
Я чуть не нажал отправить. Почти.
Я знал, что Пайпер не хотела ничего усложнять, и такое сообщение могло бы испортить нам обоим настроение. Это был просто секс. Она хотела, чтобы ее трахнули, и я подчинился. На этом все и закончилось.
Так почему же я заснул, беспокоясь о них обеих?
И почему я проснулся, переоделся в форму и понес чертова кролика с собой в раздевалку?
***
Я погладил кролика на удачу в перерыве, когда мы проигрывали три очка.
Это сработало. Неудивительно, что малышке так нравилось это чертово животное.
Спустя пятнадцать минут толкотни с Ашенвиллем, у нас, наконец, появился шанс. Тим боролся за приземление за пять минут до конца игры, и мы держали Ашенвилль после того, как я протаранил их защитника, причинив огромную потерю. Чистый удар вывел нас вперед, и мы восстановили владение мячом, чтобы протянуть время.
Это была неплохая победа. Что тоже было не очень хорошо, но я предпочитал выцарапывать победу в грязи. Это доказывало, что мы ее заслужили.