Страница 23 из 55
Коул ожидал моего сопротивления.
– Думаю, ты могла бы научиться за миллион долларов.
Я замолчала. Он ухмыльнулся.
– Считай нули, красавица. Если ты мой агент, ты получаешь комиссионные. На такие деньги ты с Роуз могла бы купить весь этот чертов жилой комплекс.
И многое другое.
Учебу в частной школе. Хорошую одежду, лучшую еду, отличную няню. Роуз никогда ни в чем не будет нуждаться.
Я не ответила. Коулу не понравилось мое молчание. Он провел рукой по волосам, распущенным и растрепанным, как на поле.
– Я никому не сказал, почему отказываюсь от сделки, – сказал он. – Не думаю, что они поймут, и еще больше сомневаюсь, что им будет не все равно. Ты единственная, кому, кажется, не все равно. Кто может представлять меня лучше, чем единственный человек, которому я доверил правду?
Черт бы его побрал.
Коул уставился на меня. Его глаза стали глубже, ярко-синие, что не должно было очаровать меня больше, чем перспектива миллиона долларов. Этот человек никому ничего не доверял. Ни свою жизнь. Ни свою работу. Даже свою репутацию на поле боя, какой бы ужасной она ни была.
Я ненавидела себя за то, что обдумывала его предложение.
Еще больше я ненавидела себя за то, что в мире нет силы, которая удержала бы меня от этой работы.
Гордость и принципы ничего не значили, когда мой ребенок нуждался в пище, одежде и крове.
– Прекрасно, – сказала я. – У меня есть сертификат штата, но это не значит, что я опытный агент. Я сделаю все, что смогу, но…
– Это все, о чем я прошу. Я сделаю свою работу, а твою облегчу.
– Сомневаюсь.
Роуз жужжала из своей коробки. Она указала на него и завизжала. Властная малышка. Она ожидала, что он опустится на пол и будет играть с ней.
Представить его сидящим рядом с ней, смеющимся и улыбающимся, было ошибкой. Я понятия не имела, что мне так понравится эта мысль.
Коул тяжело вздохнул, оглядывая мою квартиру.
– У меня есть одно условие для твоей работы.
Конечно, оно у него было.
– Я не собираюсь обедать с тобой.
– Нам не придется выходить.
Я подняла бровь.
– Предложение включает в себя проживание и питание. Ты должна переехать ко мне.
У меня отвисла челюсть.
– Прошу прощения?
– Тебе нужно где-то остановиться, а мне нужно, чтобы кто-то представлял меня. Тебе нужна работа, ты переезжаешь в особняк.
– Ты в своем уме?
Коул ухмыльнулся.
– Что случилось, красавица? Несколько дней назад я не мог удержать тебя подальше от моего дома.
– Очень смешно. Ответ «нет».
– Мне не нравится слово «нет».
Коул подошел ближе. Я не могла прорваться через ящики для эффективного отступления. Я старалась отодвинуться как можно дальше, чтобы не оказаться в ловушке его древесного мужского запаха или не смотреть слишком пристально на его губы.
– Тебе нужно где-то жить, а у меня достаточно места, – сказал он.
– Дело не в этом. У меня ребенок.
– А где лучше всего заботиться о ней, как не в роскоши?
– Дом – это больше, чем стены и колонны, Коул.
– Я слышал об этом. Ты хотела проводить с ней больше времени... – он указал на моего лепечущего ребенка. – Это я могу тебе дать. Представляй меня, зарабатывай легкие деньги и у тебя будет прекрасное место для твоей дочери.
В его устах это звучало так идеально и опасно. Как будто это не худшая идея в нашей жизни.
Он попросил меня жить с ним. Он предложил свой дом моему ребенку и свою карьеру за мое состояние, но чего он ожидал взамен? У меня было достаточно причин, чтобы запереться в своей квартире, не беспокоясь о том, что у него между ног.
Это было слишком рискованно, и я уже сдалась ему. Сначала поцелуй, потом интимные моменты в джакузи. Когда-то я доверяла себе принимать правильные решения, учась на своих худших ошибках, но ничто не имело смысла, когда я смотрела в сказочные голубые глаза Коула.
Я не могла позволить этому усложниться, но я понятия не имела, как вытащить нас из этой передряги.
– Это я виноват, что тебя уволили, – прошептал Коул. – Я хочу загладить свою вину.
Мне хотелось, чтобы он не был так близко, чтобы я не стояла на цыпочках перед ним. Я запустила пальцы в его рубашку, но не смогла оттолкнуть его. Выдох вырвался из моей груди, и я облегчила боль в губах нежным облизыванием.
От этого стало только хуже.
Это только подтолкнуло его ближе.
– Я не могу переехать к тебе, – прошептала я. – Я должна думать о Роуз.
– Я и думал, что ты переедешь с ней.
Его верхняя губа коснулась моей. Этого было достаточно, чтобы прожечь меня насквозь, покрыв мурашками.
– Она... сейчас ходит. Она во все влезает. Я должна быть где-то, где безопасно ребенку.
– Ну и что? – он не слушал. – Защити ребенка.
Его поцелуй потряс меня изнутри, избивая и требуя, чтобы я сдалась исследованию его рта и яростной хватке его рук.
Я отстранилась, чтобы сделать дрожащий вдох.
– Я не могу защитить особняк от ребенка.
– Найми компанию. Меня не волнует. Просто согласись.
Его руки запутались в моих волосах, удерживая меня на месте. Он захватил меня резким ударом поцелуя – укусом чистой, порочной похоти. Его язык ударил меня один раз. Дважды. Достаточно, чтобы мои колени задрожали, а бедра сжались.
Это было неправильно.
Я освободилась, глубоко дыша и игнорируя каждую потрясающую дрожь, которая пробиралась в мое сердце.
– Коул, нет. Это не сработает. Мы не можем жить вместе. Мы не можем работать вместе. Мы не можем этого сделать.
Не тот ответ, которого он хотел. Его челюсть напряглась, и я узнала выражение чистой свирепости, которое затеняло его черты.
Он не слышал меня... или ему было все равно.
– Или ты пойдешь добровольно, соберешь вещи и поселишься в моем доме... или я переброшу тебя через плечо и сам отвезу туда.
– Ты этого не сделаешь.
– До конца недели ко мне прибудет компания, которая занимается установкой защиты для детей. Ты можешь переехать в эти выходные, пока я буду на игре во Флориде.
– Коул, ты не слушаешь.
– Я хочу услышать от тебя всего два слова. Повторяй за мной, красавица, – Коул ухмыльнулся со звериным выражение высокомерия и похоти. – Увидимся дома.
Глава 10
Коул
Глаза щипало от пота. Ноги и спина болели. Мое тело было накачано чистым адреналином.
Это был четвертый гол с тремя оставшимися секундами. Мы удерживали лидерство, но только на четыре очка.
Нападающие «Гейнсвиллских Кугуаров» выстроились в шеренгу, чтобы сделать свой последний удар. Им нужен был тачдаун для победы.
Я никогда не позволю этому случиться.
Я жил ради этого момента. Напряжения. Рева толпы, аплодирующей своей команде. Я всегда лучше играл спиной к стене – или, как в данном случае, к линии ворот.
Я занял позицию, мой взгляд был прикован к квотербеку, находящемуся в центре.
Его взгляд скользнул по мне. Дважды. Проверка на внезапность. Это приближалось. Он рявкнул, чтобы увести меня в офсайд, но потребовалось больше, чем дешевый трюк, чтобы уничтожить меня. Но секунды на часах тикали, и никакие крики не спасут его.
Я бы уничтожу его полностью и бесповоротно.
Мяч вошел в игру.
Я правильно рассчитал время и помчался со всех ног, пропахав линию прежде, чем нападение было готово. Я сражался с защитником, слишком медлительным, слишком уставшим, чтобы победить меня. Он держал меня, но я вывернулся из его рук и вырвался на свободу.
Квотербек увидел меня, но было слишком поздно. Он попятился, чтобы бросить, но не успел. Он запаниковал и развернулся, но не стал никуда карабкаться.
Я нырнул, прежде чем он определился с направлением, обхватил его руками и швырнул в траву. Мяч выскочил. Один из моих товарищей по команде поднял мяч и упал на поле.
Раздались свистки. Игрок лежал, и игра была окончена.
Или она должна была закончиться.