Сказочная Саня

Мальчиком, шедшим слева, был Влад Мочалин, озорной, темноволосый и любящий внимание мальчик. Он мог и умел шутить, много говорил, ещё больше фантазировал, он сразу понравился Сане и она нашла в нём свою родственную душу. Единственное, что его отличало от неё, было полное отсутствие манер, он не боялся сказать что-то не тому человеку или вклинить в чужой разговор свою шутку, и даже если на это плохо реагировали, он не расстраивался. Всё лицо его будто было создано для смеха и улыбок, ямочки на пухловатых щеках, ровные зубы в вечно открытом рте и здоровый румянец невольно располагали людей к нему и он это чувствовал, но ещё не понимал. Из родителей у него была одна мать и дед, он дал это понять в первые минуты разговора, и, казалось, даже гордился этим.

Когда разговор уже зашёл в такое далёкое русло фантазий и откровенного детского вранья, вся аллея была залита смехом и нити изначального разговора нельзя было найти, пришло время Сане и её отцу сворачивать в сторону их нового дома. Дорога и правду пролетела незаметно, а прощаться совсем не хотелось. Однако Саня не слишком расстраивалась, её влекла не изведанная и интригующая новая квартира, о которой так часто говорили отец и бабушка. Она ещё ни разу не была там и Николай Игоревич, зная любовь дочери ко всему новому, ни разу не приводил её в квартиру, пока абсолютно всё там не было закончено. И вот этот день настал.

Двор, подъезд и сам дом очень понравились девочке, они были намного чище и приятнее глазу чем, то место, в котором находился их прошлый дом. Многоэтажка буквально пахла новизной и стройматериалами. Она находилась достаточно далеко от их старого дома, район был чище, а люди приятнее. Новый дом семьи Морозцевых был просторным и трёхкомнатным, мебели стояло ещё не много, кое-где ещё валялись не распакованные вещи, но в целом он понравился Сане. Кухня была маленькой и уютной, выполненной в голубом, оранжевом и белом цвете, по размерам она была чуть меньше той, что была на старой квартире. В ней едва помещался весь гарнитур и маленький стол с тремя стульями. И если кухня была самой маленькой комнатой, то самой большой была гостиная, она ещё стояла очень пустой и, проще сказать, что там есть, чем перечислять то, чего там не хватало. А был там один большой диван, на котором спокойно могла поместиться «счастливая» семья из сериалов, длинный и низкий журнальный столик и внушительный новый телевизор, за который боролись родители с Саней. Гостиная больше других комнат казалась ещё не совсем завершено и из-за этого вводила Саня своим размером и пустотой в некий диссонанс. К тому же в ней были наклеены противные серо-голубые (под цвет глаз Сани) обои с чёрными цветочками, которые в купе с паркетом цвета шоколадной глазури или мокрой земли навевали девочке ощущение серой, промозглой и скучной осени, которая в это время как раз подступала в их город.

Самый большой интерес и радость доставила Сане её собственная комната, о существовании которой отец упорно молчал. Она действительно оказалась большим сюрпризом для девочки, привыкшей к жизни вплотную с родителями. Саня наткнулась на неё последней (отец, который показал все остальные комнаты, ушёл готовить обед) и как же велико было счастье, как широко распахнулись её глаза, в какой невозможный круг вытянулись её удивлённые губы. Ещё когда девочка осматривала песочную спальню родителей и не нашла там своего места, она смекнула, что ей либо придётся спать в гостиной на диване, либо её ждут сюрприз. И о да, он случился! Саня не любила обои, и поэтому в комнате их и не было, стены были окрашены очень приятной голубой краской, а под потолком проходила озорная золотая линия. Убрана комната была пока что бедно, но это никак не смутило её. У правой стены стояла совершенной новая, её личная, прямо как у родителей кровать с тёмно-синим покрывалом, прямо за ней стоял уже известный и любимый Саней её детский комод, по центру комнаты, на новом и чистом ковре лежали не распечатанные коробки с вещами девочки. В этих немногих, но таких приятных ребёнку вещах и заключалась радость Сани.

Отец прекрасно знал, что значил звук открытия двери и радостный визг дочери, он спокойно отложил свои дела и подошёл к двери её комнаты, Саня его не сразу заметила. Первым делом она кинулась проверять кровать и разбирать игрушки, однако достаточно быстро почувствовала взгляд отца на своей спине, что бы она сразу же развернулась к нему. На лице у неё была не обычная хитрая улыбка, а улыбка радости, обнажающая весь её рот с недостающими зубами, но отцу не нужно было ничего другого, и он присел и распахнул для неё свои объятия, в которые она тут же влетела. «Ты самый лучший папа! Я так люблю тебя! Как ты угадал!» – не прекращала кричать девочка, лишь прерывалась на поцелуи в щеки, которые не успевал подставлять отец, из-за чего любовь дочери выплёскивалась на все го лицо.

Весь день они провели за тем, что разбирали вещи и придумывали, что нового можно купить домой. Николай Игоревич не раз предлагал дочери позвать гостей и отметить праздник, но она упорно отказывалась и говорила, что не хочет звать никого в ещё не убранную квартиру, и, так как это было весомый довод, отец соглашался с ним. Только под вечер, уставшие, но весёлые, отец и дочь опустились на диван, и Саня только сейчас увидела под телевизором странную чёрную коробку. «Что это?» – спросила она у Николая Игоревича, «Это проигрыватель для кассет, и я сегодня как раз взял пару фильмов на вечер, не составишь мне компанию?» – усмехнулся в ответ Николай Игоревич. И так они допоздна сидели и смотрели фильмы, без рекламы и без перерывов, в этот вечер девочка впервые познакомилась с этим искусством и была рада (Смотрели они «Гринча», «Инспектора Гаджета и «101 далматинца»). Саня как обычно задавала очень много вопросов, и отец, стараясь отвечать на них, приучал её к тихому просмотру кино, которая он сам лично, очень уважал. Когда уже перевалило за одиннадцать часов и девочка сладко, по-детски посапывала на диване, он бережно отнёс её в кровать. Когда он уже отпустил его, то ощутил, что Саня сама схватила его своими меленькими ручками, ещё раз обняла и сказал «Спасибо», на что он ответил «Спи, тебе завтра рано вставать» и поцеловав её в лоб вышел и потушил свет в комнате. Спала уставшая Саня просто отлично.

Следующий день, как и многие другие в этом году, начался по распорядку: встать, умыться, поесть, пойти в школу, отучиться, прийти, отдохнуть, сделать уроки, лёчь спать. Первые года, когда школа ещё была похожа на большой детский сад, только без скучного тихого часа, Саню это вполне устраивало, давало ей некую иллюзию порядка и стабильности, она как и все знала, что будет, когда она придёт домой, знала что будет есть, знала сколько будет спать, тогда это не казалось скучным, а были простыми буднями. Классная руководительница Сани, очень лояльно относилась в детям, она их много хвалила, однако, когда была не в духе, могла и накричать или даже поставить три, но такое редко с ней случалось. Большую часть времени, эта пухлая, тяжёло ходящая женщина лет сорока пяти с энтузиазмом рассказывала материал или же следила за жизнью класса. Главным её недостатком, по мнению Сани и Сони была её абсолютно безвкусная, но такая любимая классной руководительницей, её вязанная жёлтая кофта, которая она надевала при любом удобно случае.

Саня училась хорошо и выполняла все дополнительные задания, которые им задавали. Она не ходила на дошкольную подготовку, не готовилась к серьёзным и ранним научным работам, она просто хорошо выполняла то, что ей задавали, такую выправку дала ей бабушка за полгода её обучения. Класс Сани состоял из тридцати двух человек, и это было для неё поистине большое количество. Из-за своего холода, не желания открываться не интересным ей людям и заниматься тем, чем ей не хочется, Сани общалась с небольшой горсткой людей, в основном это были Соня и Влад и их знакомые. Их кружок состоял из человек шести, иногда кто-то из него выходил, кто-то приходил, но троица основателей оставалась не изменой. Сидела Саня на всех предметах всегда на третьей парте первого ряда, и всегда вместе с Соней, прямо за ними сидел Влад. Эти трое быстро научились кооперироваться и взаимно помогать друг другу из-за чего у всех троих были хорошие оценки. Остальной класс мало интересовал Саню, ей было слишком комфортно и приятно в уже созданном ей маленьком обществе.