Без чувств

Что же это получается? На книги герцог наложил то же самое заклинание запрета на чтение без допуска, что стоит на двери? А она, сама того не ведая, отменила его, случайно потревожив ранку? Видимо, заклинание как-то связано с наложенным на дверь, поэтому отреагировало на ее кровь, как на разрешение.

Всё равно, не очень понятно, почему Его светлость не позаботился о более надежном запрете. Посчитал, что ей никогда не разобраться?

Что ж, жаль, что столько времени потрачено впустую на слёзы и поиски, но теперь-то она своего не упустит!

Лина еще раз посмотрела на томик в руке — «Схемы построения пространственного перехода».

Интересно, но не сейчас.

Отложив эту книгу, потянулась за другой, открыла, со страхом ожидая, что та окажется пустой и выдохнула с облегчением, увидев строчки.

Какой же лопух её владелец! Решил, что обойдется одним заклинанием на всю библиотеку! Думает, что она не сможет его снять.

С другой стороны — ей на руку, что герцог недооценивает свою собственность. Если бы не это и не случайность с ранкой — не видать ей знаний. Интересно, Его светлость поймёт, что она получила допуск или нет? Лучше бы — не понял, тогда у неё будет почти три недели, чтобы найти полезную информацию.

Аэлина принялась переходить от шкафа к шкафу, брать книги, читать названия, запоминая, где стоят и как выглядят те, что её заинтересовали. Кто знает, может быть тут у каждого томика своё место, и стоит ей поставить книжку не туда, как герцог узнает, что она брала? Лучше не рисковать.

Стук в дверь раздался совсем неожиданно — она совсем забыла о времени и ожидающих снаружи служанках!

— Миледи, — донеслось из коридора. — Уже полдень. С вами всё в порядке?

— Уже полдень? — громко переспросила Лина. — Выхожу!

В последний раз оббежала глазами полки и шкафы, проверяя, всё ли в порядке, затем подошла к стеллажу с романами, переворошила их, а один вытащила, открыла почти на середине и оставила на столике у дивана.

Теперь можно идти обедать.

Вернувшись в замок ближе к вечеру, герцог выслушал доклад о времяпровождении подопечной и решил посмотреть, что происходит в библиотеке. Провела в ней весь день! Настолько увлекло чтение?

На первый взгляд всё было на месте, как он вчера оставил. Возможно, девчонка и пыталась брать другие книги, но он позаботился, чтобы она ничего в них не могла прочесть.

На диване лежал небрежно брошенный плед и примятая подушка, а на столике рядом с диваном — открытая посередине книга.

Герцог взял её в руки — «Любовь и страдания златовласой Марианны».

Тьфу, гадость!

Ему всё ясно — девчонка читала, потом уснула.

Ладно, пусть развлекается. Главное, она перестала зыркать на него, как на врага, и вздрагивать от прикосновений. Ещё немного, и он её окончательно приручит. Надо напомнить, чтобы ей не забывали подливать в отвар настойку боритника, слишком уж сильный у нее дар, без блокиратора не обойтись. Да и с ним он регулярно наблюдает колебания воздуха возле девушки, особенно, если она сердится или волнуется.

Герцог предвкушающее улыбнулся, представив, насколько увеличится его сила после консуммации брака.

И вздохнул, взяв со стеллажа один из томиков — завтра утром ему дарить очередной букет, надо найти подходящие слова. Придется записывать, что он уже говорил, чтобы не повторяться.

Потом с отвращением посмотрел на книгу и отложил — не сейчас! Сначала он примет ванну и поужинает, а перед сном выберет из романа комплимент позаковыристей и выучит его.

Две недели пролетели, как один день.

Утренний букет, витиеватая фраза, призванная польстить ей, и Лина свободна до вечера. Изредка Его светлость освобождался днем, приезжая на обед или забирал Аэлину с собой к Их величествам.

До смерти боясь выдать себя, Лина старательно изображала сладкую дурочку, влюблённую по уши: хлопала ресницами, краснела, мямлила и не сводила с герцога глаз.

Император улыбался, магистр выглядел самодовольным индюком и только присоединившийся к ним в последнее дни граф Реневал портил мрачным выражением лица картину всеобщего счастья.

Как друзья договорились, Лина не знала, но они помирились, и маг опять стал частым гостем в замке, как герцога, так и императора.

Аэлина рискнула предположить, что Д*Арси убедился — его план сработал, строптивая собственность покорена, поэтому и вернул Огаста. Разубеждать никого она не собиралась, но, изображая интерес к герцогу, нет-нет, да ловила на себе сначала удивленный, а потом — задумчивый, взгляд мага. Да, граф её знал немного лучше, чем герцог, обмануть его сложнее. Впрочем, если Огаст что-то и заподозрил, делиться подозрениями с магистром он не спешил.

А еще герцог заваливал подопечную подарками. В основном, разными украшениями, но попадались и отрезы редких материй, особенно дорогие сорта духов, сладости и бесконечное количество ниток, крючков, спиц и игл. Почему-то Его светлость был уверен — все девушки обожают рукоделье, и она обязательно придет в восторг от очередного запаса швейных принадлежностей.

И ни одной книги в подарок!

Причем, герцог знал, что всё своё время девушка предпочитала проводить в библиотеке, мог бы хоть какой-нибудь романчик подарить. Женский, любовный, да хоть какой!

Но не догадался.

А зачем напрягаться, ведь, он ухаживает не ради того, чтобы на самом деле порадовать свою собственность. Что-то придумывать, стараться угодить, дарить то, что нравится, а не то, что принято — это для того, кто небезразличен, а к ней у герцога сугубо меркантильный интерес.

Но, почему-то, было обидно. Если магистр хотел, то мог быть приятным собеседником, она слышала, как он говорил с Его величеством. Видела, каким внимательным он был к императрице.

К ней же его отношение оставалось, по-прежнему, снисходительно-пренебрежительным.

С другой стороны, ей это было только на руку.

— Что-то вы зачастили в библиотеку, — дня через четыре поинтересовался герцог у Аэлины за завтраком. — Не думал, что настолько любите читать.

— О! — девушка отложила ложку и сцепила руки на груди. — Там такая книга! Такая любовь! Он ее предал, а она всё равно его ждет и верит! Читаю и плачу.

— Может быть, найти занятие повеселее?

— Нет, мне нравится. Потом, — Лина оглянулась на выстроившихся вдоль стены слуг, — я там — одна! У нас дома не было столько прислуги, я не привыкла быть всё время на виду. Очень устаю от этого, не могу расслабиться, начинает голова болеть.

— Горничные плохо выполняют свои обязанности?

— Нет, хорошо выполняют! Но их для меня слишком много. Я хочу некоторое время проводить в одиночестве, и библиотека для этого отлично подходит.

— Я могу попросить Её величество помочь с выбором фрейлин, и у вас будут достойные подруги.

Вот же, чурбан! Ему имперским языком говорят, что устали от постоянного присутствия людей, а он предлагает сопровождающих ещё добавить!

- Меня вполне устраивают тихие часы, которые я провожу в одиночестве за чтением восхитительных романов.

— Хорошо, — пожал плечами магистр. — Все девушки любят сбиваться в стайки и щебетать, вас же тянет в библиотеку. Но я не стану препятствовать.

В этот момент слуга поставил перед Линой традиционный бокал с отваром, который ей неизменно подавали в конце завтрака. Светло-оранжевый напиток, немного вяжущий на вкус, с приятной кислинкой. Аэлина протянула руку, но взять бокал не успела — слуга сзади уронил поднос, и тот, с оглушительным звоном, покатился по мраморным плиткам пола.

Рука дрогнула, бокал закачался и полетел на пол вслед за подносом.

— Растяпа! — рявкнул Его светлость непонятно в чей адрес: слуги, уронившем поднос, или Аэлины, опрокинувшей бокал.

— Ничего не разбилось, а отвар можно новый налить, — ответила подопечная и поёжилась под режущим взглядом владельца.

Чего это он так рассердился? Ну, упал поднос, ну, пролился отвар, так это же не конец света! Взревел так, будто случилось что-то непоправимое.