Страница 16 из 20
-- Хороший человек Андрей Владимирович, работает на пользу людям.
Пришел священник. Началась служба. Уйти к самовару, к книге уже нельзя.
Служба кончилась. Вышел из церкви, отошел от порога три шага, чтобы не мешать выходящим за мной, повернулся. Около стоит Марфа Посадница. -- Пойдем ко мне в гости. -- Покорно благодарю, поздно сейчас. -- А ты не кобенься, не тебя чествую, а твоих дедушку да бабушку, твоих папеньку, маменьку. Ты-то ишщо поживи да уваженье себе наживи.
-- Я не кобенюсь. Да время позднее, и завтра праздник, надо обедню не проспать.
-- Верно твое слово. И я-то, старая, зову гостя на ночь глядя да ишшо под праздник! Приходи завтра после ранней обедни. Я-то мечтал проспать и раннюю, и позднюю.
В БОЛЬШОМ НАРЯДЕ
В 1923 году проехал по Пинеге, по Мезени, собирал образцы народного творчества для Северного отдела Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве.
Село Сура на Пинеге. Престольный праздник в селе. На квартире разбираю свой багаж.
-- Маменька, глянь-ко, глянь-ко! Анка Погостовска в большом наряде идет.
-- Анка? Андели, андели, Анка Погостовска -- да в большом наряде! Да сумеет ли выступить, сумеет ли гунушки сделать?
-- Сделат, маменька, сделат, оногдысь делала, дак ладно вышло.
Не удержался, выглянул в окно. Девица в старинном алом штофнике, в парчовой коротенько, в высокой золотой повязке на голове перебиралась через плетень. Для сохранности штофник высоко подобрала. -- Что вас так дивит Анка Погостовска? --А то и дивит, что девка из бедного житья. Наряд взяла на одеванье -отрабатывать нать будет. А в большом-то наряде в первый раз идет. А ты подешь нашу Петровщину смотреть? Коли подешь, дак не проклаж-дайся, опоздать к началу.
Наскоро свернул свои вещи. Поспел к началу. На место Петровшины сходились девицы в больших нарядах: цветные шелковые сарафаны, парчовые коротеньки, высокие золотые повязки на головах девиц, у молодух ярко-красные шелковые косынки на голове завязаны кустышками -- широким бантом над лицом. Старинные шелковые шали перекинуты на руку, в руках беленькие платочки. Белые пышные рукава перевязаны лентами. Белизна рукавов подчеркивает переливчатую яркость золота и старинного шелка.
Спросил у старухи: -- Бабушка, я не опоздал?
-- Отвяжись, сбивашь смотреть.-- Обернулась ко мне, оглядела и уже ласковее заговорила: -- Ты у Феклы Онисимовны остановился? Сказывают, ты сымалыцик. Ну, дак не опоздал. Вишь, только собрались. Расшипе-риваться начали, потом телеса установят, личики сделают, гунушки сделают, тогды и пойдут. Да ты сам гляди и мне не мешай.
Гляжу, как не глядеть! Перед глазами -- живое прошлое -XVII век! Девицы "расшиперивались", расправляли наряды. Тетки помогали изо всех сил: одергивали, расправляли сарафаны, взбивали рукава, расправляли ленты.
Большой наряд не простая забава, это большое дело. "Расшиперились". Начали "телеса устанавливать": выпрямились, как-то чуть двинули себя -- и телеса установлены. Это не по команде "смирно", это по команде "стройно", только команда не произнесена. "Личики сделать", "гунушки сделать" девицы учатся перед зеркалом. И тут все умеючи "сделали" спокойные лица -чуть торжественные и улыбку -- чуть приметную, смягчающую торжественность. Готовы!
Моя соседка-старуха замерла в торжественном ожидании. Впрочем, не одна она, все мы замерли перед "действом".
Какой-то незаметный знак -- и девицы чуть колыхнулись и поплыли.
И вдруг дождик частый, мелкий, торопливый. Мы не заметили, как набежала туча,-- нам было не до того. Старухи всполошились:
-- Охти мнеченьки, что девкам делать? И фасон сбить нельзя, и наряд мочить нельзя. Девки вопрос решили просто: подол на голову -- и под навес. Анка Погостовска выдержала экзамен. И кумушки, и тетки, и соседки признали: -- Хорошо Анка шла, как и не перьвоучебна.
-- Да все еще жива. Глаза открою и дивлюсь -- еще жива. Уж сколько раз до краю дойду -- и жива.
СТАРИКИ
День жаркий. У окна сидит старуха и прядет, веретено крутит и дремлет-засыпает за пряжей.
-- Лихо прясть из-за солнышка. Споро прясть из-за огничка. Ох, хо-хоо...
-- Бабушка, ты прилегла бы пошла, чем маять себя. -- И то повалилась бы пошла, да тебя совещусь, проезжего человека,-осудишь.
-- Нет, не осужу. Отдохнешь -- снова за работу возьмешься.
-- Хорошо, коли так. Люди разные есть. Новые придут, глаза попучат -- пойдут да и нас учат! А севодня я рано зажила. Севодня у нас помочь. Стряпала да пекла. А печеному да вареному не долог век: сели да поели -- н все тут!
Анна Ивановна Симакова одна в комнате. Темно. Лампочка перегорела. Я присел на стул. Анна Ивановна заговорила: -Сейчас вот сшевелюсь с кровати. Сшевелилась, нащупала темную кофту на стуле. Одевается, на голову повязала темный платок. -Анна Ивановна, зачем Вы одеваетесь в темноте? Так
посидим. Не видно ведь...
-- Как же так? Гость пришел, гостю надо честь оказать. Анне Ивановне 84 года. -- Как себя чувствуете?
О КОЗУЛЯХ
Уходящий старый быт уносит с собой загадку про исхождения рождественских козуль.
Издавна завелось к рождеству печь козули. Но почему они пекутся к рождеству только? И откуда это название -- козули? Это до сего дня вопросы... Наши этнографы пропустили их мимо внимания, видимо, потому, что приезжали в Архангельск летом, когда козуль не бывает. Попробую сказать несколько слов о козулях. Может быть, кто-либо откликнется и можно будет выяснить начало козуль.
Самые древние козули -- холмогорские и мезенские -- из черного теста, иногда расцвеченные белым тестом. Холмогорские козули по виду напоминают оленя. Из теста вылеплена фигура на четырех ногах, голова, куст рогов ветвистых, на рогах яблоки, на яблоках птички, вернее крылышки птичек, сделанные из белого теста (яблоко с крылышками напоминает изображение крылатого солнца). И вся козуля кажется перенесенной из очень давнего языческого мира. Чудится какая-то оккультная запись в этой странно красивой фигуре. Размер такой козули бывает 5--6 вершков. Меньшего размера козули делают без яблок на рогах, а только с птичками (птички напоминают кисти рук с растопыренными пальцами). Пекут козули и маленького размера -- около вершка, упрощенные по рисунку, или пытаются придать им сходство с коровой, конем (иногда с всадником на коне). Профессор Зелинский в 1913 году заметил, что эти маленькие козули по форме и размеру очень похожи на фигуры каменного века.