Кротовая нора

Теперь в центре зала стоял небольшой стол, накрытый белой скатертью. В центре стола стоял канделябр со свечами. Так как за окном было пасмурно, свечи в канделябре горели.

На столе уже стояли закуски, они источали такой аромат, что у меня от голода закружилась голова.

Стол был сервирован фарфоровым сервизом, столовые приборы были такие же, как и у нас, в нашем времени. Только вилка была не с четырьмя зубцами, а с тремя длинными. На столе стояли тарелки с закусками. Изобилие меня приятно удивило.

Только некоторые блюда были хорошо знакомы: моченые яблоки, квашеная капуста, соленые огурцы, рыба нескольких видов, нарезанное холодное мясо, красная икра, которую Екатерина Андреевна ела, намазав на хлеб, поперчив и посолив. Из тех блюд, что мне еще предлагали, я запомнила, были: лососина с чесноком, медвежатина, пироги с горохом, налимьими молоками.

К моему удивлению, было много разнообразных соусов, к рыбе, к мясу, к дичи. Многие незнакомые блюда я не рискнула попробовать.

Мне пришлось себя контролировать, чтобы с голода не наброситься на еду, и не разговаривать с набитым ртом, а есть, соблюдая приличия.

– Машенька, вы в силах написать письмо сестре, чтобы уведомить, что с вами все в порядке, и вы задержитесь? – спросила меня Екатерина Андреевна, внимательно смотря на меня из-за фужера с вином в руке.

«Ну да, конечно в силах, особенно в XXI век, какие проблемы», – чуть не съязвила я.

– Да, в силах. Мне как можно скорее нужно написать и предупредить ее. Сестра тяжело переживала смерть, – тут я замолчала, чтобы скрыть замешательство взяла бокал с водой и стала пить воду, лихорадочно вспоминая, кого я умертвила по своей легенде, – переживала смерть тетушки, и то, что она не смогла приехать и проститься с ней.

– Да, печально. Вот, попробуйте еще тартуфель, – сказала Екатерина Андреевна, сделав знак лакею, в темно-красной бархатной ливрее, в парике и в белых печатках, прислуживавшему нам за столом.

– Это очень вкусно, я недавно попробовала его у графа Шувалова, – расхваливала Екатерина Андреевна.

Лакей подал мне тарелку с тартуфелем, я взяла немного, осторожно попробовала.

«Это же картофель, а тартуфель», – чуть не вскричала я, – «как же так можно было испортить картошку».

– Да, изумительно, – покривив душой, подтвердила я, пытаясь проглотить хоть немного тартуфеля с ананасом.

«Пока я не поняла, как мне вернуться домой, нужно научить их готовить картошку», – решила я про себя. – «Единственное блюдо, которое я хорошо умею готовить, это картошка».

Как же сложно было себя контролировать и не выпасть из легенды. Теперь я стала лучше понимать разведчиков, живших двойной жизнью. Только мне не повезло, в отличие от них, меня забросило на двести с лишним лет назад. Как же мне вернуться домой?

Задумавшись, я не слышала, о чем мне говорила Екатерина Андреевна. Из раздумий меня вывели ее слова о метаморфозе. Включившись в разговор, стала внимательно слушать ее. В это время нам принесли щи с репой и грибами. Щи были изумительно ароматные и вкусные, я с удовольствием их ела.

– Государыня приглашала и меня, но я не любительница маскарадов, да и балов. Вот снова пришло приглашение на бал. Он состоится скоро, в следующем месяце, нужно обязательно идти. Мария, составьте мне компанию, пожалуйста.

– Да, с удовольствием, – машинально согласилась я, доедая щи, даже не сообразив, что бал будет еще нескоро.

– Вот и замечательно, – обрадовалась Екатерина Андреевна.

– Екатерина Андреевна, я еще раз хочу поблагодарить вас за заботу. Мне неловко обременять вас своим присутствием, – спохватилась я. – У меня сейчас нет средств, чтобы хоть как-то отблагодарить вас за доброту.

– Ах, оставьте, Мария. К тому же, вы скрасите мое одиночество. Дмитрий, мой племянник, довольно редко навещает меня.

Несмотря на свой голод, я быстро насытилась, и принесенное горячее, как прорекламировала блюдо Екатерина Андреевна, котлеты «де Воляй», уже не могла есть. К котлете прилагался гарнир каша.

От необходимости есть котлету под пристальным вниманием Екатерины Андреевны и лакея, меня спас приход ее племянника.

Он вошел решительным и стремительным шагом. Высокий, широкоплечий молодой мужчина, с резкими чертами лица, с темно-карими, практически черными глазами, длинные волнистые волосы были собраны и перевязаны темной лентой, сливавшейся с темными волосами. Светлый кафтан выгодно подчеркивал его статную фигуру.

– Митя, какой приятный сюрприз, – искренне обрадовалась Екатерина Андреевна.

Дмитрий остановился, осмотрелся, остановил взгляд на мне. Теперь мне удалось его рассмотреть.

– Разрешите представиться сударыня, граф Дмитрий Михайлович Строганов, – галантно поклонившись, представился он.

«Как же мне представится, как к нему обращаться», – растерянно думала я, – «сиятельство, превосходительство, граф? Балда», – успела я обругать себя, – «нужно было лучше историю учить».

Я хотела привстать из-за стола, чтобы представиться.

– Нет, нет, Мария, пожалуйста, не вставайте, – пришла мне на помощь Екатерина Андреевна. – Дмитрий, разреши тебе представить нашу гостью, графиня Мария Белозерская.

Я только кивнула головой, не зная как себя вести.

«Ну, вот, теперь я графиня, чудеса, да и только», – иронично подумала я.

– Митя, садись, отобедай с нами, – вставая, сказала Екатерина Андреевна.

– Благодарю, Катюша, откажусь – сказал Дмитрий, подходя к Екатерине Андреевне, которая еле доставала до его подбородка, и целуя ее в макушку.

– Дмитрий Михайлович, благодарю вас за мое спасение.

– Оставьте, – снисходительно сказал Дмитрий. – Как вы себя чувствуете? – довольно равнодушно спросил он.

– Спасибо, замечательно, скоро смогу продолжить путешествие, – меня почему-то задело равнодушие Дмитрия.

– Нет-нет, я против этого, – Екатерина Андреевна подошла ко мне, взяла меня под руку, – вы еще не готовы к столь длительному путешествию.

Мы с Екатериной Андреевной перешли к дивану, перед которым стоял небольшой столик, накрытый к чаю. На столе стоял фарфоровый чайник с чашками, поднос с конфетами, чашки с медом, с вареньем, большая ваза с яблоками, и небольшая миска с клубникой.

– Мария, попробуйте конфекты. Вот еще пирог с птичьими потрохами, – радушно предлагала Екатерина Андреевна.

Вот тут я чуть не подавилась, сделав глоток чая.

Дмитрий сел напротив нас, на кресло. Лакей, довольно ловко и быстро убрав посуду с большого стола, покинул зал. Пока мы пили чай, Екатерина Андреевна вместо меня рассказала мою выдуманную историю путешествия. Дмитрий только хмыкнул, услышав про то, что я не помню, кто и как меня ранил.

– Екатерина Андреевна, – чуть не вскричала я, вспомнив, что на моем кафтане была брошь. Я ее надевала только по особым случаям. Говорила всем интересующимся людям, что это бижутерия. На самом деле, брошь была инкрустирована настоящими бриллиантами и изумрудом. – А на моем кафтане брошь была?

– Брошь? Костюм полностью привели в порядок, но броши на нем не было – с сожалением проговорила Екатерина Андреевна.

– Должно быть, я ее потеряла, как жаль – я не сдержалась, и слезы покатились из глаз. Выдержка мне изменила, или напряжение сказалось, но я никак не могла остановиться. Я вспомнила еще про убийство Павлова, про брата, который, наверное, сходит с ума в поисках меня.

Екатерина Андреевна, пыталась меня успокоить, дала свой батистовый платок, когда слезы полились градом. Дмитрий подал мне фужер с водой, и с неприязнью смотрел на меня.

Я заставила себя успокоиться, вытерла слезы. Выпив воды, поставила стакан на стол.

– Простите меня, пожалуйста, за истерику, – извинилась я, теребя платок, – эта брошь дорога мне, это семейная реликвия, ее мне подарила бабушка. – И это была правда, тут мне не пришлось ничего придумывать.