Страница 4 из 13
Напрасно печалился адмирал Беридзе. Филатов был неплохим пилотом. И вывел он корабль прямо около Феникса.
Справа возник голубой шар, похожий на Землю. Его украшали ожерелья облаков. Таращился в космос глаз расползающегося циклона.
– Вышли в нормальное пространство. Точность – ноль восемьдесят девять. Поздравляю, капитан, – произнес компьютер. – Сделано мастерски.
– Спасибо на добром слове, комп, – кивнул Филатов, не открывая глаза. Он утопал в капитанском кресле, на его голове светился контактный обруч.
Системы корабля выполняли обыденную при выныривании работу – прощупывали излучения, эфирные волны, техногенную активность.
– Связь со станцией, – приказал Филатов.
– Орбитальная станция «Крыло» не отвечает,– произнес комп. – Хотя обнаружена на стандарторбите, отклонений нет.
– Повторять попытки, – велел Филатов. – Курс на сближение со станцией.
Через полчаса на экране возникла светлая точка, которую комп очертил красным кружком. Это и была орбитальная станция «Крыло» с тридцатью душами.
Она постепенно увеличивалась в размерах. Госпитальер приказал увеличить изображение, кусок экрана справа от него изменился, на нем вырастала станция. Она представляла из себя с десяток цилиндров, бессистемно соединенных, очерченных как магическим кругом кольцом эфирного энергонакопителя.
– Великовата станция для такой дыры, – заметил госпитальер.
– Средств не жалели, – произнес Филатов, приоткрыв глаза. – Нелинейщики сумели убедить руководство Федерации, что тут куется наука будущего. Станция составлена под грядущее расширение базы. Кроме того она забита научной аппаратурой. Есть и слабенький оборонный комплекс.
– Черт, почему они не отвечают, – забеспокоился госпитальер.
– Техноактивность на станции стандарт, – уведомил комп. – Признаков нештатной ситуации не выявлено.
– Значит, аппаратура работает. Может, там все «замерзли»? – произнес госпитальер, и от этой догадки стало не по себе.
– Почему станция не отвечает на оповещение, – буркнул недовольно Филатов.
И тут послышался звонкий встревоженный голос:
– Станция вызывает корабль.
– Что у вас с идентификацией?
– В пространстве вокруг планеты творится чертовщина. У нас накрылся бортовой комп со всеми кодами. Только сейчас выводим его из ступора… Но вы можете причалить на своей автоматике. Локальные информационные сети действуют безукоризненно.
– Ну что, причаливаем? – обернулся к разведчику Сомов.
Корабль двигался к станции. Филатов о чем-то думал. И не спешил отдавать приказ.
– Изображение, – велел он.
Прямо перед ним открылся провал, в нем возникла фигура в форме военно-космических сил.
– Я капитан Роберт Савельев, – отрекомендовался он. Лицо этого человека было золеное, взор уверенный.
Комп подтвердил визуальную и голосовую идентичность капитана. Филатов посмотрел на Савельева внимательно, потом расплылся в радостной улыбке:
– Роберт, дружок, ты! Как я рад тебя видеть.
Командир станции смутился.
– Это я, Сергей. Не узнал, старый хрыч? Отпразднуем нашу встречу как положено. Помнишь наш загул в Садах Роз на Эльмаре?
Капитан недовольно отмахнулся:
– Потом нежности. Сначала причаль у станции, Сергей.
– Ладно… Отбой контакт.
Комп выполнил указание и проинформировал:
– Присутствие лишней массы на станции.
– Какой объем? – резко бросил разведчик.
– Десять каргомасс.
– Та-ак, – протянул Филатов… – Все, уходим. Приготовиться к переходу на вектор.
Включились двигатели. И «Гамаюн» начал увеличивать скорость.
Но Филатов опоздал.
Ангарные тубусы распахнулись. И из них посыпались точки, с этого расстояния выглядевшие мошкарой – несколько маленьких и одна большая.
– Атака противника, – деловито уведомил комп. – Цели идентифицированы как малые безнырковые истребители и средний крейсер.
– Ну, держись! – взревел Филатов. И бросил корабль вперед.
***
Когда человек что-то имеет, то, как правило, это не ценит. Сейчас госпитальер мог с ностальгией вспомнить, что всего несколько минут назад имел уютную каюту размером с камеру на ретропланетах, уйму свободного времени, безопасность и спокойствие. И все разом слизнула языком какая-то мерзкая корова. Страшно захотелось обратно, в надпространство, в безмятежную синеву. Но до него было очень далеко. Предстояло пройти через рой истребителей и вражеский крейсер.
– Кто это, черт возьми?! – воскликнул госпитальер.
– У них спроси! – огрызнулся Филатов. Он прикинул, не стоит ли передать госпитальеру управление огнем – одному трудно отвечать за все, но тут же понял, что будет только хуже. Госпитальер имел некоторое представление о космическом бое, вспомнить хотя бы атаку на космический госпиталь, когда ему пришлось отбиваться от черных истребителей. Но двойные экипажи в боевых кораблях должны быть сработаны и понимать друг друга с полуслова.
«Ничего, – решил разведчик, – вдвоем с компом как-нибудь справимся».
Количество маленьких точек росло. Истребители малого скачка все сыпались и сыпались со станции. И малый крейсер набирал скорость. «Гамаюн» был уже в пределах досягаемости огневых средств противника, по нему вполне могли
Новый сюрприз не заставил себя долго ждать. Средства наблюдения «Гамаюна» зафиксировали, что с поверхности планеты, всплывает, как глубоководная рыба со дна океана, еще один корабль – средний эсминец.
Силы были явно неравны. В таких случаях выход только один – спасаться бегством. И никто не назовет его позорным!
– Корабль Федерации Московии. К вам обращается капитан Объединения Планет Свободной Совести Рихард Бальм, – зазвучал торжественный голос. – Вам не будет причинено вреда. Ложитесь в дрейф и приготовьтесь к стыковке.
– Хорошо, – кивнул Филатов. – Выводите на нас информацию.
– Вы разумны, – удовлетворенно отметил служитель Свободной Совести. Сбавляйте скорость.
Но Филатов только прибавил хода, прошептав:
– Выиграем немножко времени…
– Что это за Объединение Совести? – с недоумением спросил госпитальер.
– Не слышал… Скорее всего банальные бандиты с большого космоса… Ну, держись!
Гравикомпенсаторы характерно зашипели, давя перегрузки, но не смогли нейтрализовать их полностью, и тяжесть вдавила московитян в кресла.
«Гамаюн» стал резко наращивать скорость.
Боевые машины противника прыгнули навстречу. Безнырковые истребители – это маленькие юркие машины, обладающие солидной огневой мощью. В обычном пространстве они имели все преимущество перед прыжковыми кораблями дальнего радиуса.
– Не дурите, Филатов, – послышался голос.
– Так, им и имя мое известно, – мрачно заметил разведчик.
– Плохо дело, – с трудом выдавил госпитальер, погружая пальцы в ставшую почти текучей поверхность кресла. Слов давались с трудом, перегрузка давила на грудь.
– Еще не вечер!
По обзорным стереоэкранам рубки поползли траектории объектов. Нетрудно было догадаться, что истребители идут на перехват и достаточно успешно блокируют противника.
– Прекратите! – в голосе капитана совестливых планет слышалось раздражение. – Ложитесь на орбитальное скольжение. В ваших интересах.
– Хорошо, – ответил ему Филатов.
И через пять секунд резко изменил курс.
Точки вероятностного движения, начертанные компом на обзорных экранах, начали перестраиваться. Филатов уводил корабль от столкновения, при этом в опасной близости к атмосфере. Гравикомпенсаторы выли, как волки, но не могли справиться с чудовищными перегрузками. Московитяне ощущали себя насекомыми, которых придавил башмак прохожего. Лица как-то сползли назад. Кресла окутали людей, превратившись в желе и пытаясь тоже подавить перегрузки, но им это удавалось с трудом. Госпитальер на миг потерял сознание. Тут же очнулся.
Противник, конечно, заметил этот маневр.
– Филатов, не дурите, – теперь уже уговаривал капитан Планет Совести. – Иначе я открываю огонь. Вы проиграли! Смиритесь, полковник! Я гарантирую вам жизнь!